Не стоит бегать от снайпера, только умрёшь уставшим
Название: Свеча
Автор: .SHAMBALA.
Бета: Hono cho
Гамма: Хасяндра
Пейринг: Какаши/Ирука
Жанр: мистика; повседневность
Рейтинг: PG-13
Размер:мини
Саммари: Давно забытое прошлое может дать о себе знать, и придётся, независимо от желания, искать ответы на множество вопросов.
читать дальшеМетодично перебирая свитки, Ирука старался быстрее найти нужные. Как назло, то, что он искал, не попадалось. Домой он точно придёт не раньше полуночи. Устало потирая затёкшую шею, Умино развернул очередную рукопись, силясь разглядеть выцветший от времени текст.
День выдался очень тяжёлым. В штабе было полно работы, но некоторые умудрились именно сегодня взять очередной отгул. Поминая недобрым словом Котецу, Ирука работал в архиве. А ведь дома его ждёт Какаши, только утром вывернувшийся с миссии. Умино собирался прийти пораньше. Как же, пришел!
Вдруг, в конце стеллажа, что-то привлекло его внимание. Присмотревшись, Ирука отчётливо разглядел слабое свечение, похожее на отблеск свечи или масляной лампы. Понимая, что в архиве кроме него никого нет, он насторожился и, отложив свиток, медленно пошёл в сторону света. Пройдя несколько рядов, Умино остановился возле того, от которого исходило это странное свечение. На самой нижней полке лежала стопка запылившихся газет, и самая верхняя сейчас совершенно нереальным образом светилась.
- Что за шутки? - Ирука сосредоточился, прощупал окружающее пространство. – Ничего не понимаю…
Вокруг никого, ни малейшего признака использования дзюцу.
Шумно сглотнув, Умино почувствовал, как у него вспотели ладони. Необъяснимое пугает. Однако любопытство и желание выяснить, в чём дело, не позволили банально сделать вид, что ничего не заметил, и уйти. На свой страх и риск Ирука присел на корточки и осторожно протянул руку к газете. Свечение не исчезало, но больше ничего настораживающего не происходило. Обычная бумага, не горячая на ощупь, ничего… Ну, кроме того, что светится.
Аккуратно взяв странную газету, Умино на вытянутых руках понёс её к столу.
- Надо же, какая старая. Меня тогда и в помине не было, – благоговейным шёпотом проговорил Ирука, глядя на дату выхода издания. Он вообще очень любил подобные вещи: старые книги, свитки, рукописи. Всегда казалось, будто на какой-то миг удаётся прикоснуться к истории, заглянуть в прошлое, было в этом что-то завораживающе притягательное.
Пододвинув стул, Ирука сел и стал просматривать первую попавшуюся статью. Написанное так заинтересовало, что он погрузился в чтение с головой, забыв о загадочном свечении. Теперь оно даже помогало разглядеть поблёкшие от времени иероглифы.
Содержание статьи было ужасным. В ней говорилось о семье Хаджи, жившей много лет назад в Конохе. Эту семью обвиняли в использовании запретных огненных техник. Жители деревни не любили её, боялись и подозревали во множестве страшных преступлений. В итоге ночью дом, в котором жили Хаджи, каким-то образом заколотили снаружи и подожгли. В огне погибли все, и взрослые, и дети. Виновных так и не нашли.
Или, скорее всего, не искали, как подумалось Умино. Он уже дочитал, но продолжал смотреть на последние строчки, словно пытался что-то разглядеть между ними. Вдруг таинственное свечение стало ярче. Ирука даже немного отстранился, пытаясь проморгаться. Происходящее далее можно было списать разве только на больное воображение и усталость. В том, что он не спал, сомнений не было. Всё происходило наяву.
Свет стал ещё ярче, а в нескольких сантиметрах от газеты проявилось что-то странное, отдалённо напоминающее контуры лица. Умино зажмурился на мгновение, силясь прогнать наваждение, но тщетно. Образ становился всё чётче. Сердце часто забилось, в горле пересохло. Чувствуя, что его трясёт, Ирука попытался встать, но ничего не вышло. Он сидел на стуле словно прикованный, не в состоянии даже пошевелиться, не то, что отодвинуться.
Расплывчатый образ оформился окончательно, и теперь, поверх газеты, словно оживший призрак, на Ируку смотрела женщина. Было видно только лицо и руку, в которой она держала зажженную свечу, пламя колыхалось, будто от дуновения слабого ветерка. Всё это было настолько явным, настолько настоящим и впечатляющим, что Умино показалось, что он просто сходит с ума. Ведь так не бывает! Этого просто не может быть!
Ещё мгновение, и лицо исчезло, а следом за ним и странный свет, излучаемый газетой. Ирука почувствовал, что снова может двигаться. Попытка вскочить со стула не увенчалась успехом. Колени предательски дрожали, ноги подкашивались, как только он пытался встать. Совладав с собой, Умино осторожно, трясущимися руками отодвинул от себя газету. Надо было как можно быстрее прийти в себя и убраться отсюда подобру-поздорову.
Выйдя из архива, Ирука сообразил, что так и не нашёл нужные свитки. Надо было сообщить об увиденном. Но кому и что, а самое главное, каким образом? Сказать, что, так мол и так, газета светилась, а потом появилось лицо и что? Что дальше? Ни доказательств, ни свидетелей, ничего! Его просто сочтут зарапортовавшимся и посоветуют взять лишний выходной.
Стоп! А может и вправду ему всё это только привиделось? Воображение разыгралось от усталости... Сколько можно пахать без выходных, такими темпами не только лицо на газете померещится, свитки начнут водить хороводы вокруг стеллажей. Так же нельзя исключать возможность чьей-то дурацкой шутки, хотя Ирука прекрасно знал, что пытается просто напросто убедить в этом себя. Он проверял и мог поклясться чем угодно в том, что в архиве никого, кроме него не было. Заранее приготовленная ловушка? Бред, он бы почувствовал. К тому же в архиве посетители появляются редко, смысл устраивать шутки, которые никто не увидит?
Окончательно запутавшись в собственных мыслях и предположениях, Умино пошёл домой. Необходимо действительно хорошенько отдохнуть, выспаться. Нужно ещё с Какаши все обсудить, а потом вместе посмеяться над последствиями перегруза мозга.
- Ты что, даже есть не будешь? – Хатаке непонимающе уставился на дремавшего за кухонным столом чунина.
- Я не хочу, честно. Вот чайку бы и…
- Ничего не знаю, пока не поешь, никакой воды! – Копирующий уверенно поставил перед Ирукой тарелку с едой. – Что-то случилось?
- С чего ты взял, всё нормально.
- Не обманывай, я всё прекрасно вижу.
- Да нет, ничего страшного. Хотя, мне есть, что тебе рассказать. Только давай завтра, а?
- Как скажешь, подождём до завтра, если ты сейчас всё съешь.
- Ладно… - Ирука проглотил приготовленный Копирующим ужин, не разбирая толком вкуса.
В тёплых объятиях так приятно было согреться и провалиться в спокойный сон. Он честно заслужил отдых, и понимающий любовник лишь крепче прижал его к себе, согревая своим теплом, позволяя вволю выспаться и отдохнуть.
Ирука проснулся далеко за полночь. Хотелось пить и выдернуть, наконец, хотя бы часть одеяла, в которое по обыкновению как в кокон закутался Хатаке.
Но только он открыл глаза, как сразу же поспешил зажмуриться, пытаясь мысленно прогнать видение. Перед ним, так же, как там, в архиве, в подрагивающем свете свечи, предстало то самое женское лицо. Умино застыл. Он не мог пошевелиться, не мог говорить, не мог даже просто закрыть глаза. Словно какая-то неведомая сила мешала отгородится от происходящего.
Призрак не исчезал, он словно наклонился ближе, изучая, наблюдая за своей жертвой. Не понимая происходящего, Ирука мысленно причислил себя именно к этой категории. Отблеск свечи становился всё ярче, женщина теперь смотрела на него с расстояния не более десяти сантиметров. Ещё немного, и он просто сойдёт с ума. Снова этот безумный кошмар. Так нельзя, такого просто не может быть!
Умино показалось, что он ощущает тепло горящей свечи, находящейся от него совсем близко. Нет, не показалось. Его буквально кидало в жар от одного только взгляда на мерцающее пламя.
Ещё чуть-чуть, и свеча оказалась совсем близко, словно таинственная женщина протянула к нему руку. Расплавленный воск скатывался вниз. Секунда, другая, и Ирука, не сдержавшись, скорее от неожиданности, чем от боли, закричал, прижимая к себе запястье правой руки. Воск сгорающей свечи обильно выплеснулся ему на руку.
В тоже мгновение он увидел Копирующего, стоящего возле выключателя и напряжённо озирающегося по сторонам. В руке у того был крепко зажат кунай, а повязка с левого глаза болталась где-то на подбородке.
- Что происходит? – Хатаке просканировал пространство, успокоился и осторожно подошёл к Ируке. – Никого нет…
- Я, наверное, кричал во сне и… Чёрт! – Умино осторожно потёр обожжённое запястье, сковыривая остатки затвердевшего воска.
- Что это? – Хатаке теперь был не намерен ждать. - Что происходит, Ирука?
- Это… Воск.
- Я вижу! Откуда? И как вообще он оказался у тебя на руке, среди ночи? – было видно, что Копирующий очень нервничает.
- Не кричи, пожалуйста, - Умино трясло, как в лихорадке. Зубы стучали, отбивая мелкую дробь, говорить связно получалось с трудом. – Подожди немного, я сейчас всё расскажу. Принеси воды пока, а то язык к нёбу присох.
- Значит, сейчас ты увидел её снова. А там, в архиве, точно никого кроме тебя не было? – Хатаке забрал у Ируки пустой стакан и придвинулся ближе. Тот все еще дрожал как от холода. Хотелось укрыть одеялом и прижать к себе, чтобы согрелся.
- Какаши, у меня с головой всё в порядке. Кажется… Не раз проверял, никого! Я был там один.
- Она что-нибудь говорила?
- Нет. Молчала и в первое, и во второе своё появление. Просто смотрела, неотрывно, пронзительно, так, что до самых костей пробирает. А от свечки тепло чувствуется, и теперь вот это ещё… - Умино снова потёр обожжённое запястье.
- Почему ты мне сразу не сказал? Или морды, выскакивающие со страниц газет, у нас в порядке вещей?
- Не сердись. Да, не сказал, но собирался, утром. Я так устал, еле до дома ноги доволок. И вообще, как ты себе это представляешь? Что я должен был сказать? Дорогой! Я тут в архиве засиделся, и ко мне женщина из газеты вынырнула! Ничего страшного, повисела пару минут и исчезла. Да я думал, что с ума схожу!
- Тихо-тихо. Извини. Надо определиться, что будем делать дальше.
- Надо! Ой, как надо! У меня такое впечатление, что она снова появится. Кажется, она что-то хочет от меня. Только непонятно что и зачем…
- Я об этой семье Хаджи что-то ничего не припоминаю, – Какаши задумался.
- Естественно! Эти события произошли задолго до нашего с тобой рождения. И, как мне кажется, особой огласке не предавались.
- Так, завтра, вернее уже сегодня, после работы я снова пойду в архив. Вдруг удастся найти что-то ещё об этой семье или их таинственной гибели.
- Я с тобой. А сейчас давай ты постараешься уснуть.
Ирука устроился в крепких объятиях любимого, прижимаясь спиной. Какаши больше не уснёт. Так и пролежит до рассвета, не сомкнув глаз, обнимая и охраняя его от неведомой опасности. Только так, теперь и до тех пор, пока они не разберутся в происходящем.
Удалось освободиться пораньше. Скинув незначительную оставшуюся работу на любителей внепланового отдыха, Ирука заторопился в архив. Копирующий уже ждал его там.
- Я пока ничего не трогал. Не знаю, что и как тут у вас, в каком порядке, а то перепутаю, будешь меня потом костерить.
- Конечно буду! – Ирука улыбнулся и потянул его за собой в самую дальнюю часть архивного помещения. - На самом деле ничего сверхсложного. Всё просто. Мне кажется надо начать поиски с дальнего стеллажа, там все самые старые документы. Но сначала я тебе ту газету покажу.
Почти шесть часов подряд они перебирали бумаги, свитки, газеты и документы. Ничего. Совершенно ничего, ни намёка, ни малейшего упоминания.
- Чёрт! Да они словно призраки! Семья эта. Если бы не та статья в газете, об их существовании вообще никто ничего не узнал, – Умино устало вздохнув, потёр виски и обессилено опустился на стул.
- Ладно, пойдём домой. Есть у меня одна мысль дельная. Завтра с утра попробую изобразить. Чего тут пыль с полки на полку попусту гонять. Ты ведь завтра отдыхаешь?
Утром Какаши быстро собрался и ушёл, даже не позавтракав. Вернулся к обеду с небольшой потрёпанной папкой в руках.
- Так, у нас два часа на изучение содержимого, а потом мне нужно срочно вернуть все на место.
- Что это? Откуда? – Ирука уже выхватил из его рук ценные документы и направился к столу.
- Секретное отделение архива. Информация, доступная лишь избранным.
- Но, как? И…
- Не спрашивай, всё в порядке. Время идёт, поторопись. О пожаре тут ни слова, зато очень много о самой семье.
- Неправильно, – Ирука откинулся на спинку стула и нервно теребил зажатый между пальцами карандаш. Обложившись тетрадями, он спешно записывал всю необходимую информацию, боясь пропустить даже незначительную деталь.
- Что именно? – Хатаке заинтересованно посмотрел на него поверх своей тетради, куда он аккуратно, в столбик вносил имена и фамилии всех, связанных с нужной им семьёй.
- Всё неправильно. И пожар этот, и последствия… Та статья чистой воды небылица.
- Почему ты так думаешь?
- Да потому! Какаши, сам подумай! Семья Хаджи владела огненными техниками. Не просто техниками, а могла использовать пирокинез. Эти люди обладали невероятной силой.
- Это точно. Им даже печати складывать не приходилось, чтобы заставить любой предмет или человека вспыхнуть, как факел, – Хатаке согласно кивнул.
- А теперь представь, просто попытайся сопоставить. Хаджи, способные управлять огнём одной только силой мысли, сгорели! Это я уже ничего не говорю о том, что выбраться из заколоченного дома для шиноби минутное дело.
- Действительно, как-то не сходится… - Какаши всерьёз насторожился, прокручивая в голове всё сказанное Ирукой.
- Да вообще ничего не сходится! Какаши… - Ирука вдруг резко замолчал и, отпрянув от стола, шальным взглядом уставился куда-то за спину Копирующего.
- Что?
- Смотри…
В комнате как-то вдруг резко потемнело. Словно неожиданно средь бела дня наступили хмурые сумерки.
Хатаке медленно обернулся. На полотне занавески плотно зашторенного окна появилось женское лицо. Не размытые контуры, не блики, не тени. Чётко очерченный контур, обрамлённый спадающими волосами. В руке женщина сжимала горящую свечу. Лицо стало приближаться. Свет становился ярче, а тени, отбрасываемые маленьким язычком пламени, стремительно расползались по стенам и потолку.
Какаши молниеносно вскинулся. Активировал Шаринган, держа оружие наготове.
- Подожди! Не пытайся нападать! – тихо, срывающимся голосом, проговорил Ирука.
Окутанный пеленой призрак показался над столом. Какаши и Ирука замерли, не двигаясь, пристально наблюдая. Несколько минут ничего не происходило, и только звук капающего на разложенные бумаги воска разрывал тишину. Он казался оглушительно громким.
Женщина неотрывно смотрела на Ируку. Просто смотрела, и всё. Ни слова, ни движения, ничего… А потом лицо вдруг резко скривилось. Его исказила страшная гримаса боли. Агония мучения, и женщина зашлась в немом крике. Пальцы, держащие свечу, разжались, она выпала, опрокинувшись на стол, и погасла. Лицо тут же исчезло, в комнате постепенно становилось светлее. В тишине слышались лишь отзвуки тяжёлого дыхания замерших друг напротив друга шиноби. Свеча, как безмолвное подтверждение происходящего осталась на столе.
- Теперь ты точно знаешь, что я не сошёл с ума, – выдохнул Умино.
- Ирука, мне нужно идти. К четырём часам меня ждёт Хокаге, а до этого нужно успеть вернуть досье. Может, пойдёшь со мной и…
- Нет, всё в порядке. Ты же сам видел, никакого вреда это видение нам не причинило.
- Пока да, но кто знает, что может случиться дальше, – Какаши хмурился. После увиденного ему совершенно не хотелось оставлять Ируку дома одного.
- Надо как можно быстрее выяснить, что там произошло на самом деле. Мне кажется, она перестанет являться только тогда, когда мы узнаем что-то очень важное и тщательно скрытое.
Как только Хатаке ушёл, Ирука стал пересматривать собственные заметки. Ничего. Просто общее описание и список пострадавших по вине семьи. Странно всё это… На глаза попался листок с адресом, по которому когда-то давно располагался дом Хаджи. Старая, заброшенная часть Конохи. Там полно полуразрушенных ветхих зданий. По неясным причинам восстановление этого района так и не начали, и деревня стремительно разрасталась в другую сторону.
Решив не сидеть дома, сложа руки, Умино отправился туда. Он хотел лично увидеть место, где погибла эта семья. Может быть, именно там удастся получить хоть какой-то намёк на подлинные события, произошедшие много лет назад.
Осторожно шагая по развалинам, Ирука понимал, что вероятности найти здесь какую-то зацепку практически нет. Слишком много времени прошло. Если не знать наверняка, не определишь, отчего именно разрушилось здание. Пожар, взрыв, что-то ещё… непонятно. Умино не без труда перевернул небольшой кусок доски, покрытый слоем земли и мха. Обратная сторона была обугленной. Сомнений нет, это именно тот самый дом.
Вдруг резко потемнело, пространство вокруг завибрировало, поплыло поволокой дыма. Ирука втянул носом воздух и явно ощутил едкий запах гари. Дышать становилось труднее. Умино повело, он прислонился к единственной уцелевшей части стены. На мгновение уши заложило, и ему показалось, что он оглох. Но постепенно, словно издалека, стал слышен тихий шелест, перерастающий в треск.
Звук становился всё сильнее, превращаясь в надсадное гудение пламени, пожирающего всё вокруг. Яркое зарево огня освещало ставший вдруг целым дом. Ирука не мог двинуться с места, он словно окаменел, не в силах пошевелить даже пальцем. От дыма слезились глаза, и становилось всё жарче.
Просторная комната озарялась алыми всполохами, Умино словно попал туда, в тот злосчастный день, ставший последним для семьи Хаджи. Огонь уже пробирался внутрь, чёрные тени размытыми пятнами плясали по стенам.
Внутри были люди, все они обездвижены. Живые, только без сознания. Большинство из них сидели за большим столом в углу, замерев будто куклы, безвольно опустив на руки головы, не замечая, как приближается неминуемая смерть. Ещё несколько в центре комнаты, и только одна женщина лежала рядом с детской кроваткой. Умино без труда узнал её. Именно она являлась к нему последние два дня.
Раздался громкий крик младенца. Перестав дышать от ужаса, Ирука больше не слышал и не видел ничего, кроме трепыхающегося крошечного свёртка в колыбели. Его мать была совсем близко, но не могла преодолеть незримую преграду. Она не могла подойти, не могла спасти своего ребёнка, который сейчас в страшных мучениях погибнет вместе с ней. Пламя перекинулось на изголовье кроватки, вспыхнуло одеяло. Яркие всполохи озаряли неподвижные фигуры, крик младенца становился всё громче…
Грохот рухнувших перекрытий заглушил плач. Огненные искры взметнулись высоким столпом, ослепляя, заставляя зажмуриться, обдавая немыслимым жаром. Умино почувствовал боль, и видение исчезло.
- Ирука! Ирука, очнись! – голос становился всё громче, настойчивее. – Открой глаза, слышишь?
Какаши тряс его за плечи, хлестал по щекам, выкрикивал имя раз за разом. Наконец, Умино распахнул глаза, вскинулся, жадно хватая ртом воздух, а потом обессилено повис на его руках.
- Ты что творишь? Зачем без меня пошёл, ненормальный! – Хатаке крепко прижимал Ируку, мысленно коря себя за то, что не настоял на своём и не потащил его с собой. Знал же, какой он одержимый, сидеть на месте не станет.
- Я видел… Я видел, как они умирали, Какаши… Сгорали заживо, во сне! Их обездвижили. Всех, кроме младенца, - Ирука замолчал, не в состоянии вымолвить больше ни слова. Перед глазами стояла самая страшная картина из тех, что когда-либо доводилось видеть - колыбель, объятая огнём…
- Тише, успокойся, – Хатаке немного отодвинулся, стараясь заглянуть Ируке в глаза. Тот потихоньку приходил в себя. – Сейчас домой, там отдышишься, и поговорим. Я узнал много нового.
Дома, сидя за столом с чашкой чая, Ирука оживился: «Ну, что ты узнал? Удалось ещё что-то достать?»
- Только изучить. Всё не так просто, на самом деле. Такого рода информацию никому на руки не дают.
Умино понимающе кивнул и, отодвинув от себя чашку, наклонился ближе к Копирующему.
- То, что семья Хаджи владела пирокинезом, мы уже знаем. Но это не всё. Дальше интереснее. Я наткнулся на отчёт об устранении этой семьи отрядом АНБУ.
Ирука округлил глаза и затаил дыхание, жадно вслушиваясь в каждое слово.
- Стал искать дальше и обнаружил документы, подтверждающие связь Хаджи с вражеской деревней. Они передавали секретные сведения и получали за это деньги. К тому же устраивали поджоги, чтобы посеять смуту и ослабить тем самым Коноху. Их объявили предателями и уничтожили, представив простым гражданским ситуацию в несколько ином свете.
- Невероятно… - Ирука вздохнул и откинулся на спинку стула. Что-то противоречило здравому смыслу. Вроде всё просто и понятно. Преступники наказаны. Наказаны заслужено. Вот только… - Почему же она пришла ко мне, Какаши? Я ведь вижу, понимаю, что эта женщина хочет что-то сказать.
- Ирука, эти сведения я добыл не у сплетников на улице. В секретном отделе архива хранится только проверенная, строго засекреченная информация.
- Я понимаю. Но всё равно чувствую, что что-то не так в этой истории. Это всё? Всё, что удалось узнать?
- Касательно Хаджи - всё. Мне случайно попалась информация о таинственной гибели ещё одной семьи - Йотоки. Они владели техниками молнии, поэтому я и обратил внимание. Я изучал их, ещё будучи чунином, когда совершенствовал собственные. Их дом находился на той же улице, что и дом Хаджи. И тоже сгорел при странных обстоятельствах, только год спустя. В том пожаре погиб последний из Йотоки, остальные члены семьи, умерли один за другим, причём именно от огня. Несчастные случаи, никто ничего так и не выяснил. Если бы семья Хаджи была жива в то время, можно было подумать, что это их рук дело.
- Жуть какая… - Умино передёрнуло. – Всё ясно, всё правильно. Но, я в любом случае хочу посмотреть на дома, в поджогах которых обвиняли Хаджи. Это ведь в том же районе.
- Только не сегодня, уже поздно, Ирука. Завтра с утра отправимся вместе.
- Но… - Умино попытался возразить. Он вдруг почувствовал странный прилив сил, словно что-то или кто-то гнал его вперёд, заставляя воплотить в жизнь задуманное.
- Не обсуждается. Тебе на сегодня хватит острых ощущений. Отдохнёшь, и пойдём.
- Хорошо, – Ирука знал, что Какаши настроен серьёзно, и костьми ляжет, но из дома его не выпустит. Хоть он и не подавал виду, но всё это безумие, происходящее в последние дни, заставляло его нервничать.
- Вряд ли мы что-нибудь узнаем, гуляя по этим развалинам, – Хатаке внимательно осматривал останки сгоревших домов. – Если что и можно было здесь увидеть, то никак не пятьдесят лет спустя.
- Я тоже так думал, когда вчера пошёл на место гибели Хаджи, – отозвался Умино. – Остался последний дом, в самом конце улицы.
- И что? Ничего, кроме жутких подробностей смерти тех людей не прояснилось. И никак не объясняет, почему вдруг стал являться призрак женщины.
- Не знаю, Какаши, я правда не знаю. Просто чувствую, что именно сейчас мы должны здесь быть.
Ирука резко остановился и, не говоря ни слова, указал в сторону останков неизвестного здания, расположенного прямо напротив нужного им последнего дома. Уже знакомое свечение появилось на куске каменной плиты. Оно становилось всё ярче, и через несколько секунд показалось лицо. Сегодня женщина не смотрела на Ируку, она смотрела прямо перед собой, на место уничтоженного пожаром дома, и протягивала вперёд горящую свечу.
- Кажется, она что-то хочет нам показать… - Умино сделал было шаг в сторону развалин, но Какаши удержал его, схватив за руку.
- Подожди, ничего не замечаешь?
Ирука внимательно осмотрелся: «Темнеет, очень быстро темнеет…»
Меньше чем через минуту ночная темнота окутала всё вокруг. Перед ними, как когда-то много лет назад, стоял дом, целый и невредимый. Откуда-то издалека слышался приглушённый лай собак, перебиваемый стрекотом цикад, в столь позднее время большинство жителей деревни спали.
Хатаке притянул Ируку ближе, инстинктивно сканируя пространство. Ничего, как и в прошлый раз, никакого внешнего воздействия при помощи дзюцу, ни малейшего следа использования чакры.
- Смотри! Вон там, на крыше! – Умино развернулся и показывал куда-то в сторону соседнего дома.
Какаши без труда разглядел два тёмных силуэта. Люди на крыше суетились, было слышно, как они тихо о чём-то переговариваются, временами повышая друг на друга голос. Как ни старался, он не мог разобрать слов. Посторонние звуки, лай собак и шелест листвы не давали такой возможности.
В следующее мгновение раздался оглушительный треск, и они увидели, как ослепительная молния ударила прямо в крышу дома. Начался пожар, пламя стремительно разрасталось, с немыслимой скоростью поглощая всё на своём пути. Улица озарилась багряным заревом, искры огня разлетались от ветра в разные стороны, угрожая соседним постройкам. Тут и там раздавались испуганные крики людей. Кто-то спасался сам, кто-то пытался помочь другим. В моментально начавшемся хаосе уже было не понять, что и как произошло.
Видение исчезло. В предрассветных сумерках снова темнели развалины. Какаши по-прежнему прижимал к себе Ируку, боясь отпустить от себя даже на шаг.
- Ты это видел? - охрипшим от напряжения голосом проговорил Умино.
- Да. Дома поджигали молнии. Подобными техниками Хаджи не владели. Зато владели другие.
- Йотоки…
Призрак, окутанный слабым свечением, отделился от стены, стал едва заметным, словно растворялся при свете первых, пробивающихся солнечных лучей. Образ медленно поплыл вдоль опустевшей улицы, безмолвно призывая следовать за собой.
- Пойдём, – Какаши сам потянул Умино за руку. – Кажется, я знаю, куда она хочет нас привести.
Хатаке не ошибся. Призрачный лик исчез без следа, как только они оказались напротив останков дома Йотоки. Именно здесь погиб последний член их семьи.
- Это что-то невероятное, – тихо, почти шёпотом пробормотал Какаши, осторожно шагая по искорёженным, скрытым многолетним слоем пыли и земли, доскам. – Значит, не просто так мне те странные записи вчера в архиве попались.
- Конечно, ведь теперь ясно, что семья Хаджи не виновна в поджогах!
- Тише! – Хатаке замер, напряжённо прислушиваясь. Откуда-то снизу доносился едва различимый треск…
Ещё мгновение, и позади раздался уже отчётливый звук проломившихся досок, вместе с ним громко вскрикнул Ирука. Какаши успел ухватить его за руку, не дав тем самым провалиться вниз.
- Чёрт! Нога застряла!
- Подожди, не дёргайся. Держись вот за этот каменный выступ, я тебя сейчас освобожу.
- Быстрее, Какаши, я глубже проваливаюсь!
- Похоже на подвал. Вон, даже лестницу видно, – Умино, благополучно освобождённый из ловушки, с интересом вглядывался в тёмноту под ними.
- Лучше не рисковать и просто переместиться. Не то обвалится всё и погребёт под собой, – Какаши сложил печати и исчез. Ирука последовал за ним.
- Ничего не видно, хоть глаз коли. Ой! – попытавшийся сделать в темноте шаг, Умино запнулся об одну из обрушившихся сверху досок.
- Подожди, – Хатаке достал фонарик, который по привычке всегда носил с собой. Яркий луч осветил маленькое пустое помещение. Только у самой дальней стены сиротливо стоял небольшой стол.
- Здесь что-то есть, – Ирука аккуратно отряхивал от пыли найденный на столе предмет, похожий на книгу. – Это дневник!
- Подойди ближе, посвети, – Умино осторожно перевернул первую страницу найденной рукописи. – Похоже, это записи одного из семьи Йотоки.
В верхнем правом углу, отчётливо выделялась надпись: «Игаши Йотоки»
- Это глава семьи, тот, который погиб последним, вместе с этим домом. Как раз об этом я вчера и читал, – Какаши наклонился, рассматривая аккуратно выведенные, почти не тронутые временем, буквы. – Читай вслух, я посвечу.
Ирука стал читать, лишь временами отвлекаясь, чтобы перевернуть страницу или перевести дыхание.
«Может быть, когда-нибудь, кто-то найдёт эти записи. Уже не важно. Жить мне осталось недолго. Я, глава семьи - Игаши Йотоки - остался последним… Последним, кто ещё жив. Такия приходила сегодня ко мне. Она приходила оповестить меня о последнем часе моей жизни…Такия Хаджи – глава семьи, с которой много лет нас связывала кровавая, ослепляющая безумием вражда. Каждый из Йотоки, за последний год отправившийся в мир иной не по своей воле, перед смертью видел её. И умирал… Умирал страшно и мучительно, так, как угодно было дьяволу, живущему в изгнившей душе каждого из нас. Сейчас уже трудно поверить, что вопрос о получении земельного надела мог перерасти в откровенную бойню. Я даже улыбаюсь, думая об этом. Каким же глупцом я был, позволяя жажде наживы взять верх над разумом и понятием чести.
Как я уже оговорился, я последний из семьи Йотоки, оставшийся в живых. Совсем скоро меня не станет… Все остальные уже приняли страшную кару за содеянное – их забрала Такия.
Наша семья совершила страшный грех, пошла на поводу у своих алчных желаний, забыла, что такое честь и достоинство. Долг шиноби, вера и служба родной деревне, всё это в одночасье кануло в небытиё. Каждый старался урвать что-то большее. Правдами и неправдами получая желаемое. Мой старший брат, будучи главой отдела дознания, без труда подделал отчёты о произошедших пожарах. Никто больше не сомневался в виновности Хаджи. Их ненавидели, их боялись, их сторонились… Эта семья была очень сильной. Никто из них не реагировал на провокации. Тогда Маёда пошёл дальше, перейдя все мыслимые и немыслимые границы, и сфабриковал документы, подтверждающие тесную связь семьи Хаджи с врагом. Я не поддерживал его, но так и не нашёл сил выступить против. Главой семьи я всегда был лишь номинально. Всем и всегда заправлял Маёда. Хаджи убили… Просто стёрли с лица земли целую семью. Наверное, даже брат не ожидал такого поворота событий. Максимум, к чему он готовился, это к заключению семьи Хаджи под стражу и лишение их всяческих имущественных прав. Видимо, жажда наживы совсем затуманила его разум, он даже не подумал, что в военное время семье, обвинённой в сговоре с врагом, грозит лишь одно единственное наказание – смерть… Что ж, мы, Йотоки, выиграли в этой негласной борьбе. Получили лучшие земли, по праву принадлежащие Хаджи, устранили соперника, очень сильного соперника! А теперь… Теперь только я, сижу в сыром подвале собственного дома и размышляю о том, сколько часов или минут мне осталось созерцать этот свет. Никого не осталось. Все ушли, получили по заслугам. И скоро моя очередь. Ведь Такия уже была здесь…»
- Это… - Ирука задыхался. От переполняющих его эмоций он не мог выговорить и слова. – Это же всё объясняет! Семья Хаджи ни в чём не виновна! Их просто банально подставили!
В это мгновение маленькое подвальное помещение озарилось ярким светом. Лицо Такии Хаджи, держащей горящую свечу, появилось прямо над столом. Какаши и Ирука лишь на шаг отступили назад, пристально следя за происходящим.
В этот раз всё было по-другому… Женщина не просто смотрела на них – она улыбалась. Улыбалась легко, по-настоящему. В какой-то момент показалось, что по озаряемой жёлтым светом свечи щеке покатилась слеза. Слеза радости…
В следующую секунду она повернулась в сторону и задула свечу. Вместе с этим видение исчезло…
- Знаешь, мне кажется, мы её больше не увидим, – Какаши осторожно коснулся плеча Ируки, сжимая его, словно подбадривая. – А сейчас предлагаю отнести этот дневник Ибики. Не дело, чтобы в истории Конохи имели место подобные пятна. Эту семью непременно оправдают.
- Да… Я тоже так думаю. Теперь она может спать спокойно. И пусть каждый окажется на своём месте…
Автор: .SHAMBALA.
Бета: Hono cho
Гамма: Хасяндра
Пейринг: Какаши/Ирука
Жанр: мистика; повседневность
Рейтинг: PG-13
Размер:мини
Саммари: Давно забытое прошлое может дать о себе знать, и придётся, независимо от желания, искать ответы на множество вопросов.
читать дальшеМетодично перебирая свитки, Ирука старался быстрее найти нужные. Как назло, то, что он искал, не попадалось. Домой он точно придёт не раньше полуночи. Устало потирая затёкшую шею, Умино развернул очередную рукопись, силясь разглядеть выцветший от времени текст.
День выдался очень тяжёлым. В штабе было полно работы, но некоторые умудрились именно сегодня взять очередной отгул. Поминая недобрым словом Котецу, Ирука работал в архиве. А ведь дома его ждёт Какаши, только утром вывернувшийся с миссии. Умино собирался прийти пораньше. Как же, пришел!
Вдруг, в конце стеллажа, что-то привлекло его внимание. Присмотревшись, Ирука отчётливо разглядел слабое свечение, похожее на отблеск свечи или масляной лампы. Понимая, что в архиве кроме него никого нет, он насторожился и, отложив свиток, медленно пошёл в сторону света. Пройдя несколько рядов, Умино остановился возле того, от которого исходило это странное свечение. На самой нижней полке лежала стопка запылившихся газет, и самая верхняя сейчас совершенно нереальным образом светилась.
- Что за шутки? - Ирука сосредоточился, прощупал окружающее пространство. – Ничего не понимаю…
Вокруг никого, ни малейшего признака использования дзюцу.
Шумно сглотнув, Умино почувствовал, как у него вспотели ладони. Необъяснимое пугает. Однако любопытство и желание выяснить, в чём дело, не позволили банально сделать вид, что ничего не заметил, и уйти. На свой страх и риск Ирука присел на корточки и осторожно протянул руку к газете. Свечение не исчезало, но больше ничего настораживающего не происходило. Обычная бумага, не горячая на ощупь, ничего… Ну, кроме того, что светится.
Аккуратно взяв странную газету, Умино на вытянутых руках понёс её к столу.
- Надо же, какая старая. Меня тогда и в помине не было, – благоговейным шёпотом проговорил Ирука, глядя на дату выхода издания. Он вообще очень любил подобные вещи: старые книги, свитки, рукописи. Всегда казалось, будто на какой-то миг удаётся прикоснуться к истории, заглянуть в прошлое, было в этом что-то завораживающе притягательное.
Пододвинув стул, Ирука сел и стал просматривать первую попавшуюся статью. Написанное так заинтересовало, что он погрузился в чтение с головой, забыв о загадочном свечении. Теперь оно даже помогало разглядеть поблёкшие от времени иероглифы.
Содержание статьи было ужасным. В ней говорилось о семье Хаджи, жившей много лет назад в Конохе. Эту семью обвиняли в использовании запретных огненных техник. Жители деревни не любили её, боялись и подозревали во множестве страшных преступлений. В итоге ночью дом, в котором жили Хаджи, каким-то образом заколотили снаружи и подожгли. В огне погибли все, и взрослые, и дети. Виновных так и не нашли.
Или, скорее всего, не искали, как подумалось Умино. Он уже дочитал, но продолжал смотреть на последние строчки, словно пытался что-то разглядеть между ними. Вдруг таинственное свечение стало ярче. Ирука даже немного отстранился, пытаясь проморгаться. Происходящее далее можно было списать разве только на больное воображение и усталость. В том, что он не спал, сомнений не было. Всё происходило наяву.
Свет стал ещё ярче, а в нескольких сантиметрах от газеты проявилось что-то странное, отдалённо напоминающее контуры лица. Умино зажмурился на мгновение, силясь прогнать наваждение, но тщетно. Образ становился всё чётче. Сердце часто забилось, в горле пересохло. Чувствуя, что его трясёт, Ирука попытался встать, но ничего не вышло. Он сидел на стуле словно прикованный, не в состоянии даже пошевелиться, не то, что отодвинуться.
Расплывчатый образ оформился окончательно, и теперь, поверх газеты, словно оживший призрак, на Ируку смотрела женщина. Было видно только лицо и руку, в которой она держала зажженную свечу, пламя колыхалось, будто от дуновения слабого ветерка. Всё это было настолько явным, настолько настоящим и впечатляющим, что Умино показалось, что он просто сходит с ума. Ведь так не бывает! Этого просто не может быть!
Ещё мгновение, и лицо исчезло, а следом за ним и странный свет, излучаемый газетой. Ирука почувствовал, что снова может двигаться. Попытка вскочить со стула не увенчалась успехом. Колени предательски дрожали, ноги подкашивались, как только он пытался встать. Совладав с собой, Умино осторожно, трясущимися руками отодвинул от себя газету. Надо было как можно быстрее прийти в себя и убраться отсюда подобру-поздорову.
Выйдя из архива, Ирука сообразил, что так и не нашёл нужные свитки. Надо было сообщить об увиденном. Но кому и что, а самое главное, каким образом? Сказать, что, так мол и так, газета светилась, а потом появилось лицо и что? Что дальше? Ни доказательств, ни свидетелей, ничего! Его просто сочтут зарапортовавшимся и посоветуют взять лишний выходной.
Стоп! А может и вправду ему всё это только привиделось? Воображение разыгралось от усталости... Сколько можно пахать без выходных, такими темпами не только лицо на газете померещится, свитки начнут водить хороводы вокруг стеллажей. Так же нельзя исключать возможность чьей-то дурацкой шутки, хотя Ирука прекрасно знал, что пытается просто напросто убедить в этом себя. Он проверял и мог поклясться чем угодно в том, что в архиве никого, кроме него не было. Заранее приготовленная ловушка? Бред, он бы почувствовал. К тому же в архиве посетители появляются редко, смысл устраивать шутки, которые никто не увидит?
Окончательно запутавшись в собственных мыслях и предположениях, Умино пошёл домой. Необходимо действительно хорошенько отдохнуть, выспаться. Нужно ещё с Какаши все обсудить, а потом вместе посмеяться над последствиями перегруза мозга.
- Ты что, даже есть не будешь? – Хатаке непонимающе уставился на дремавшего за кухонным столом чунина.
- Я не хочу, честно. Вот чайку бы и…
- Ничего не знаю, пока не поешь, никакой воды! – Копирующий уверенно поставил перед Ирукой тарелку с едой. – Что-то случилось?
- С чего ты взял, всё нормально.
- Не обманывай, я всё прекрасно вижу.
- Да нет, ничего страшного. Хотя, мне есть, что тебе рассказать. Только давай завтра, а?
- Как скажешь, подождём до завтра, если ты сейчас всё съешь.
- Ладно… - Ирука проглотил приготовленный Копирующим ужин, не разбирая толком вкуса.
В тёплых объятиях так приятно было согреться и провалиться в спокойный сон. Он честно заслужил отдых, и понимающий любовник лишь крепче прижал его к себе, согревая своим теплом, позволяя вволю выспаться и отдохнуть.
Ирука проснулся далеко за полночь. Хотелось пить и выдернуть, наконец, хотя бы часть одеяла, в которое по обыкновению как в кокон закутался Хатаке.
Но только он открыл глаза, как сразу же поспешил зажмуриться, пытаясь мысленно прогнать видение. Перед ним, так же, как там, в архиве, в подрагивающем свете свечи, предстало то самое женское лицо. Умино застыл. Он не мог пошевелиться, не мог говорить, не мог даже просто закрыть глаза. Словно какая-то неведомая сила мешала отгородится от происходящего.
Призрак не исчезал, он словно наклонился ближе, изучая, наблюдая за своей жертвой. Не понимая происходящего, Ирука мысленно причислил себя именно к этой категории. Отблеск свечи становился всё ярче, женщина теперь смотрела на него с расстояния не более десяти сантиметров. Ещё немного, и он просто сойдёт с ума. Снова этот безумный кошмар. Так нельзя, такого просто не может быть!
Умино показалось, что он ощущает тепло горящей свечи, находящейся от него совсем близко. Нет, не показалось. Его буквально кидало в жар от одного только взгляда на мерцающее пламя.
Ещё чуть-чуть, и свеча оказалась совсем близко, словно таинственная женщина протянула к нему руку. Расплавленный воск скатывался вниз. Секунда, другая, и Ирука, не сдержавшись, скорее от неожиданности, чем от боли, закричал, прижимая к себе запястье правой руки. Воск сгорающей свечи обильно выплеснулся ему на руку.
В тоже мгновение он увидел Копирующего, стоящего возле выключателя и напряжённо озирающегося по сторонам. В руке у того был крепко зажат кунай, а повязка с левого глаза болталась где-то на подбородке.
- Что происходит? – Хатаке просканировал пространство, успокоился и осторожно подошёл к Ируке. – Никого нет…
- Я, наверное, кричал во сне и… Чёрт! – Умино осторожно потёр обожжённое запястье, сковыривая остатки затвердевшего воска.
- Что это? – Хатаке теперь был не намерен ждать. - Что происходит, Ирука?
- Это… Воск.
- Я вижу! Откуда? И как вообще он оказался у тебя на руке, среди ночи? – было видно, что Копирующий очень нервничает.
- Не кричи, пожалуйста, - Умино трясло, как в лихорадке. Зубы стучали, отбивая мелкую дробь, говорить связно получалось с трудом. – Подожди немного, я сейчас всё расскажу. Принеси воды пока, а то язык к нёбу присох.
- Значит, сейчас ты увидел её снова. А там, в архиве, точно никого кроме тебя не было? – Хатаке забрал у Ируки пустой стакан и придвинулся ближе. Тот все еще дрожал как от холода. Хотелось укрыть одеялом и прижать к себе, чтобы согрелся.
- Какаши, у меня с головой всё в порядке. Кажется… Не раз проверял, никого! Я был там один.
- Она что-нибудь говорила?
- Нет. Молчала и в первое, и во второе своё появление. Просто смотрела, неотрывно, пронзительно, так, что до самых костей пробирает. А от свечки тепло чувствуется, и теперь вот это ещё… - Умино снова потёр обожжённое запястье.
- Почему ты мне сразу не сказал? Или морды, выскакивающие со страниц газет, у нас в порядке вещей?
- Не сердись. Да, не сказал, но собирался, утром. Я так устал, еле до дома ноги доволок. И вообще, как ты себе это представляешь? Что я должен был сказать? Дорогой! Я тут в архиве засиделся, и ко мне женщина из газеты вынырнула! Ничего страшного, повисела пару минут и исчезла. Да я думал, что с ума схожу!
- Тихо-тихо. Извини. Надо определиться, что будем делать дальше.
- Надо! Ой, как надо! У меня такое впечатление, что она снова появится. Кажется, она что-то хочет от меня. Только непонятно что и зачем…
- Я об этой семье Хаджи что-то ничего не припоминаю, – Какаши задумался.
- Естественно! Эти события произошли задолго до нашего с тобой рождения. И, как мне кажется, особой огласке не предавались.
- Так, завтра, вернее уже сегодня, после работы я снова пойду в архив. Вдруг удастся найти что-то ещё об этой семье или их таинственной гибели.
- Я с тобой. А сейчас давай ты постараешься уснуть.
Ирука устроился в крепких объятиях любимого, прижимаясь спиной. Какаши больше не уснёт. Так и пролежит до рассвета, не сомкнув глаз, обнимая и охраняя его от неведомой опасности. Только так, теперь и до тех пор, пока они не разберутся в происходящем.
Удалось освободиться пораньше. Скинув незначительную оставшуюся работу на любителей внепланового отдыха, Ирука заторопился в архив. Копирующий уже ждал его там.
- Я пока ничего не трогал. Не знаю, что и как тут у вас, в каком порядке, а то перепутаю, будешь меня потом костерить.
- Конечно буду! – Ирука улыбнулся и потянул его за собой в самую дальнюю часть архивного помещения. - На самом деле ничего сверхсложного. Всё просто. Мне кажется надо начать поиски с дальнего стеллажа, там все самые старые документы. Но сначала я тебе ту газету покажу.
Почти шесть часов подряд они перебирали бумаги, свитки, газеты и документы. Ничего. Совершенно ничего, ни намёка, ни малейшего упоминания.
- Чёрт! Да они словно призраки! Семья эта. Если бы не та статья в газете, об их существовании вообще никто ничего не узнал, – Умино устало вздохнув, потёр виски и обессилено опустился на стул.
- Ладно, пойдём домой. Есть у меня одна мысль дельная. Завтра с утра попробую изобразить. Чего тут пыль с полки на полку попусту гонять. Ты ведь завтра отдыхаешь?
Утром Какаши быстро собрался и ушёл, даже не позавтракав. Вернулся к обеду с небольшой потрёпанной папкой в руках.
- Так, у нас два часа на изучение содержимого, а потом мне нужно срочно вернуть все на место.
- Что это? Откуда? – Ирука уже выхватил из его рук ценные документы и направился к столу.
- Секретное отделение архива. Информация, доступная лишь избранным.
- Но, как? И…
- Не спрашивай, всё в порядке. Время идёт, поторопись. О пожаре тут ни слова, зато очень много о самой семье.
- Неправильно, – Ирука откинулся на спинку стула и нервно теребил зажатый между пальцами карандаш. Обложившись тетрадями, он спешно записывал всю необходимую информацию, боясь пропустить даже незначительную деталь.
- Что именно? – Хатаке заинтересованно посмотрел на него поверх своей тетради, куда он аккуратно, в столбик вносил имена и фамилии всех, связанных с нужной им семьёй.
- Всё неправильно. И пожар этот, и последствия… Та статья чистой воды небылица.
- Почему ты так думаешь?
- Да потому! Какаши, сам подумай! Семья Хаджи владела огненными техниками. Не просто техниками, а могла использовать пирокинез. Эти люди обладали невероятной силой.
- Это точно. Им даже печати складывать не приходилось, чтобы заставить любой предмет или человека вспыхнуть, как факел, – Хатаке согласно кивнул.
- А теперь представь, просто попытайся сопоставить. Хаджи, способные управлять огнём одной только силой мысли, сгорели! Это я уже ничего не говорю о том, что выбраться из заколоченного дома для шиноби минутное дело.
- Действительно, как-то не сходится… - Какаши всерьёз насторожился, прокручивая в голове всё сказанное Ирукой.
- Да вообще ничего не сходится! Какаши… - Ирука вдруг резко замолчал и, отпрянув от стола, шальным взглядом уставился куда-то за спину Копирующего.
- Что?
- Смотри…
В комнате как-то вдруг резко потемнело. Словно неожиданно средь бела дня наступили хмурые сумерки.
Хатаке медленно обернулся. На полотне занавески плотно зашторенного окна появилось женское лицо. Не размытые контуры, не блики, не тени. Чётко очерченный контур, обрамлённый спадающими волосами. В руке женщина сжимала горящую свечу. Лицо стало приближаться. Свет становился ярче, а тени, отбрасываемые маленьким язычком пламени, стремительно расползались по стенам и потолку.
Какаши молниеносно вскинулся. Активировал Шаринган, держа оружие наготове.
- Подожди! Не пытайся нападать! – тихо, срывающимся голосом, проговорил Ирука.
Окутанный пеленой призрак показался над столом. Какаши и Ирука замерли, не двигаясь, пристально наблюдая. Несколько минут ничего не происходило, и только звук капающего на разложенные бумаги воска разрывал тишину. Он казался оглушительно громким.
Женщина неотрывно смотрела на Ируку. Просто смотрела, и всё. Ни слова, ни движения, ничего… А потом лицо вдруг резко скривилось. Его исказила страшная гримаса боли. Агония мучения, и женщина зашлась в немом крике. Пальцы, держащие свечу, разжались, она выпала, опрокинувшись на стол, и погасла. Лицо тут же исчезло, в комнате постепенно становилось светлее. В тишине слышались лишь отзвуки тяжёлого дыхания замерших друг напротив друга шиноби. Свеча, как безмолвное подтверждение происходящего осталась на столе.
- Теперь ты точно знаешь, что я не сошёл с ума, – выдохнул Умино.
- Ирука, мне нужно идти. К четырём часам меня ждёт Хокаге, а до этого нужно успеть вернуть досье. Может, пойдёшь со мной и…
- Нет, всё в порядке. Ты же сам видел, никакого вреда это видение нам не причинило.
- Пока да, но кто знает, что может случиться дальше, – Какаши хмурился. После увиденного ему совершенно не хотелось оставлять Ируку дома одного.
- Надо как можно быстрее выяснить, что там произошло на самом деле. Мне кажется, она перестанет являться только тогда, когда мы узнаем что-то очень важное и тщательно скрытое.
Как только Хатаке ушёл, Ирука стал пересматривать собственные заметки. Ничего. Просто общее описание и список пострадавших по вине семьи. Странно всё это… На глаза попался листок с адресом, по которому когда-то давно располагался дом Хаджи. Старая, заброшенная часть Конохи. Там полно полуразрушенных ветхих зданий. По неясным причинам восстановление этого района так и не начали, и деревня стремительно разрасталась в другую сторону.
Решив не сидеть дома, сложа руки, Умино отправился туда. Он хотел лично увидеть место, где погибла эта семья. Может быть, именно там удастся получить хоть какой-то намёк на подлинные события, произошедшие много лет назад.
Осторожно шагая по развалинам, Ирука понимал, что вероятности найти здесь какую-то зацепку практически нет. Слишком много времени прошло. Если не знать наверняка, не определишь, отчего именно разрушилось здание. Пожар, взрыв, что-то ещё… непонятно. Умино не без труда перевернул небольшой кусок доски, покрытый слоем земли и мха. Обратная сторона была обугленной. Сомнений нет, это именно тот самый дом.
Вдруг резко потемнело, пространство вокруг завибрировало, поплыло поволокой дыма. Ирука втянул носом воздух и явно ощутил едкий запах гари. Дышать становилось труднее. Умино повело, он прислонился к единственной уцелевшей части стены. На мгновение уши заложило, и ему показалось, что он оглох. Но постепенно, словно издалека, стал слышен тихий шелест, перерастающий в треск.
Звук становился всё сильнее, превращаясь в надсадное гудение пламени, пожирающего всё вокруг. Яркое зарево огня освещало ставший вдруг целым дом. Ирука не мог двинуться с места, он словно окаменел, не в силах пошевелить даже пальцем. От дыма слезились глаза, и становилось всё жарче.
Просторная комната озарялась алыми всполохами, Умино словно попал туда, в тот злосчастный день, ставший последним для семьи Хаджи. Огонь уже пробирался внутрь, чёрные тени размытыми пятнами плясали по стенам.
Внутри были люди, все они обездвижены. Живые, только без сознания. Большинство из них сидели за большим столом в углу, замерев будто куклы, безвольно опустив на руки головы, не замечая, как приближается неминуемая смерть. Ещё несколько в центре комнаты, и только одна женщина лежала рядом с детской кроваткой. Умино без труда узнал её. Именно она являлась к нему последние два дня.
Раздался громкий крик младенца. Перестав дышать от ужаса, Ирука больше не слышал и не видел ничего, кроме трепыхающегося крошечного свёртка в колыбели. Его мать была совсем близко, но не могла преодолеть незримую преграду. Она не могла подойти, не могла спасти своего ребёнка, который сейчас в страшных мучениях погибнет вместе с ней. Пламя перекинулось на изголовье кроватки, вспыхнуло одеяло. Яркие всполохи озаряли неподвижные фигуры, крик младенца становился всё громче…
Грохот рухнувших перекрытий заглушил плач. Огненные искры взметнулись высоким столпом, ослепляя, заставляя зажмуриться, обдавая немыслимым жаром. Умино почувствовал боль, и видение исчезло.
- Ирука! Ирука, очнись! – голос становился всё громче, настойчивее. – Открой глаза, слышишь?
Какаши тряс его за плечи, хлестал по щекам, выкрикивал имя раз за разом. Наконец, Умино распахнул глаза, вскинулся, жадно хватая ртом воздух, а потом обессилено повис на его руках.
- Ты что творишь? Зачем без меня пошёл, ненормальный! – Хатаке крепко прижимал Ируку, мысленно коря себя за то, что не настоял на своём и не потащил его с собой. Знал же, какой он одержимый, сидеть на месте не станет.
- Я видел… Я видел, как они умирали, Какаши… Сгорали заживо, во сне! Их обездвижили. Всех, кроме младенца, - Ирука замолчал, не в состоянии вымолвить больше ни слова. Перед глазами стояла самая страшная картина из тех, что когда-либо доводилось видеть - колыбель, объятая огнём…
- Тише, успокойся, – Хатаке немного отодвинулся, стараясь заглянуть Ируке в глаза. Тот потихоньку приходил в себя. – Сейчас домой, там отдышишься, и поговорим. Я узнал много нового.
Дома, сидя за столом с чашкой чая, Ирука оживился: «Ну, что ты узнал? Удалось ещё что-то достать?»
- Только изучить. Всё не так просто, на самом деле. Такого рода информацию никому на руки не дают.
Умино понимающе кивнул и, отодвинув от себя чашку, наклонился ближе к Копирующему.
- То, что семья Хаджи владела пирокинезом, мы уже знаем. Но это не всё. Дальше интереснее. Я наткнулся на отчёт об устранении этой семьи отрядом АНБУ.
Ирука округлил глаза и затаил дыхание, жадно вслушиваясь в каждое слово.
- Стал искать дальше и обнаружил документы, подтверждающие связь Хаджи с вражеской деревней. Они передавали секретные сведения и получали за это деньги. К тому же устраивали поджоги, чтобы посеять смуту и ослабить тем самым Коноху. Их объявили предателями и уничтожили, представив простым гражданским ситуацию в несколько ином свете.
- Невероятно… - Ирука вздохнул и откинулся на спинку стула. Что-то противоречило здравому смыслу. Вроде всё просто и понятно. Преступники наказаны. Наказаны заслужено. Вот только… - Почему же она пришла ко мне, Какаши? Я ведь вижу, понимаю, что эта женщина хочет что-то сказать.
- Ирука, эти сведения я добыл не у сплетников на улице. В секретном отделе архива хранится только проверенная, строго засекреченная информация.
- Я понимаю. Но всё равно чувствую, что что-то не так в этой истории. Это всё? Всё, что удалось узнать?
- Касательно Хаджи - всё. Мне случайно попалась информация о таинственной гибели ещё одной семьи - Йотоки. Они владели техниками молнии, поэтому я и обратил внимание. Я изучал их, ещё будучи чунином, когда совершенствовал собственные. Их дом находился на той же улице, что и дом Хаджи. И тоже сгорел при странных обстоятельствах, только год спустя. В том пожаре погиб последний из Йотоки, остальные члены семьи, умерли один за другим, причём именно от огня. Несчастные случаи, никто ничего так и не выяснил. Если бы семья Хаджи была жива в то время, можно было подумать, что это их рук дело.
- Жуть какая… - Умино передёрнуло. – Всё ясно, всё правильно. Но, я в любом случае хочу посмотреть на дома, в поджогах которых обвиняли Хаджи. Это ведь в том же районе.
- Только не сегодня, уже поздно, Ирука. Завтра с утра отправимся вместе.
- Но… - Умино попытался возразить. Он вдруг почувствовал странный прилив сил, словно что-то или кто-то гнал его вперёд, заставляя воплотить в жизнь задуманное.
- Не обсуждается. Тебе на сегодня хватит острых ощущений. Отдохнёшь, и пойдём.
- Хорошо, – Ирука знал, что Какаши настроен серьёзно, и костьми ляжет, но из дома его не выпустит. Хоть он и не подавал виду, но всё это безумие, происходящее в последние дни, заставляло его нервничать.
- Вряд ли мы что-нибудь узнаем, гуляя по этим развалинам, – Хатаке внимательно осматривал останки сгоревших домов. – Если что и можно было здесь увидеть, то никак не пятьдесят лет спустя.
- Я тоже так думал, когда вчера пошёл на место гибели Хаджи, – отозвался Умино. – Остался последний дом, в самом конце улицы.
- И что? Ничего, кроме жутких подробностей смерти тех людей не прояснилось. И никак не объясняет, почему вдруг стал являться призрак женщины.
- Не знаю, Какаши, я правда не знаю. Просто чувствую, что именно сейчас мы должны здесь быть.
Ирука резко остановился и, не говоря ни слова, указал в сторону останков неизвестного здания, расположенного прямо напротив нужного им последнего дома. Уже знакомое свечение появилось на куске каменной плиты. Оно становилось всё ярче, и через несколько секунд показалось лицо. Сегодня женщина не смотрела на Ируку, она смотрела прямо перед собой, на место уничтоженного пожаром дома, и протягивала вперёд горящую свечу.
- Кажется, она что-то хочет нам показать… - Умино сделал было шаг в сторону развалин, но Какаши удержал его, схватив за руку.
- Подожди, ничего не замечаешь?
Ирука внимательно осмотрелся: «Темнеет, очень быстро темнеет…»
Меньше чем через минуту ночная темнота окутала всё вокруг. Перед ними, как когда-то много лет назад, стоял дом, целый и невредимый. Откуда-то издалека слышался приглушённый лай собак, перебиваемый стрекотом цикад, в столь позднее время большинство жителей деревни спали.
Хатаке притянул Ируку ближе, инстинктивно сканируя пространство. Ничего, как и в прошлый раз, никакого внешнего воздействия при помощи дзюцу, ни малейшего следа использования чакры.
- Смотри! Вон там, на крыше! – Умино развернулся и показывал куда-то в сторону соседнего дома.
Какаши без труда разглядел два тёмных силуэта. Люди на крыше суетились, было слышно, как они тихо о чём-то переговариваются, временами повышая друг на друга голос. Как ни старался, он не мог разобрать слов. Посторонние звуки, лай собак и шелест листвы не давали такой возможности.
В следующее мгновение раздался оглушительный треск, и они увидели, как ослепительная молния ударила прямо в крышу дома. Начался пожар, пламя стремительно разрасталось, с немыслимой скоростью поглощая всё на своём пути. Улица озарилась багряным заревом, искры огня разлетались от ветра в разные стороны, угрожая соседним постройкам. Тут и там раздавались испуганные крики людей. Кто-то спасался сам, кто-то пытался помочь другим. В моментально начавшемся хаосе уже было не понять, что и как произошло.
Видение исчезло. В предрассветных сумерках снова темнели развалины. Какаши по-прежнему прижимал к себе Ируку, боясь отпустить от себя даже на шаг.
- Ты это видел? - охрипшим от напряжения голосом проговорил Умино.
- Да. Дома поджигали молнии. Подобными техниками Хаджи не владели. Зато владели другие.
- Йотоки…
Призрак, окутанный слабым свечением, отделился от стены, стал едва заметным, словно растворялся при свете первых, пробивающихся солнечных лучей. Образ медленно поплыл вдоль опустевшей улицы, безмолвно призывая следовать за собой.
- Пойдём, – Какаши сам потянул Умино за руку. – Кажется, я знаю, куда она хочет нас привести.
Хатаке не ошибся. Призрачный лик исчез без следа, как только они оказались напротив останков дома Йотоки. Именно здесь погиб последний член их семьи.
- Это что-то невероятное, – тихо, почти шёпотом пробормотал Какаши, осторожно шагая по искорёженным, скрытым многолетним слоем пыли и земли, доскам. – Значит, не просто так мне те странные записи вчера в архиве попались.
- Конечно, ведь теперь ясно, что семья Хаджи не виновна в поджогах!
- Тише! – Хатаке замер, напряжённо прислушиваясь. Откуда-то снизу доносился едва различимый треск…
Ещё мгновение, и позади раздался уже отчётливый звук проломившихся досок, вместе с ним громко вскрикнул Ирука. Какаши успел ухватить его за руку, не дав тем самым провалиться вниз.
- Чёрт! Нога застряла!
- Подожди, не дёргайся. Держись вот за этот каменный выступ, я тебя сейчас освобожу.
- Быстрее, Какаши, я глубже проваливаюсь!
- Похоже на подвал. Вон, даже лестницу видно, – Умино, благополучно освобождённый из ловушки, с интересом вглядывался в тёмноту под ними.
- Лучше не рисковать и просто переместиться. Не то обвалится всё и погребёт под собой, – Какаши сложил печати и исчез. Ирука последовал за ним.
- Ничего не видно, хоть глаз коли. Ой! – попытавшийся сделать в темноте шаг, Умино запнулся об одну из обрушившихся сверху досок.
- Подожди, – Хатаке достал фонарик, который по привычке всегда носил с собой. Яркий луч осветил маленькое пустое помещение. Только у самой дальней стены сиротливо стоял небольшой стол.
- Здесь что-то есть, – Ирука аккуратно отряхивал от пыли найденный на столе предмет, похожий на книгу. – Это дневник!
- Подойди ближе, посвети, – Умино осторожно перевернул первую страницу найденной рукописи. – Похоже, это записи одного из семьи Йотоки.
В верхнем правом углу, отчётливо выделялась надпись: «Игаши Йотоки»
- Это глава семьи, тот, который погиб последним, вместе с этим домом. Как раз об этом я вчера и читал, – Какаши наклонился, рассматривая аккуратно выведенные, почти не тронутые временем, буквы. – Читай вслух, я посвечу.
Ирука стал читать, лишь временами отвлекаясь, чтобы перевернуть страницу или перевести дыхание.
«Может быть, когда-нибудь, кто-то найдёт эти записи. Уже не важно. Жить мне осталось недолго. Я, глава семьи - Игаши Йотоки - остался последним… Последним, кто ещё жив. Такия приходила сегодня ко мне. Она приходила оповестить меня о последнем часе моей жизни…Такия Хаджи – глава семьи, с которой много лет нас связывала кровавая, ослепляющая безумием вражда. Каждый из Йотоки, за последний год отправившийся в мир иной не по своей воле, перед смертью видел её. И умирал… Умирал страшно и мучительно, так, как угодно было дьяволу, живущему в изгнившей душе каждого из нас. Сейчас уже трудно поверить, что вопрос о получении земельного надела мог перерасти в откровенную бойню. Я даже улыбаюсь, думая об этом. Каким же глупцом я был, позволяя жажде наживы взять верх над разумом и понятием чести.
Как я уже оговорился, я последний из семьи Йотоки, оставшийся в живых. Совсем скоро меня не станет… Все остальные уже приняли страшную кару за содеянное – их забрала Такия.
Наша семья совершила страшный грех, пошла на поводу у своих алчных желаний, забыла, что такое честь и достоинство. Долг шиноби, вера и служба родной деревне, всё это в одночасье кануло в небытиё. Каждый старался урвать что-то большее. Правдами и неправдами получая желаемое. Мой старший брат, будучи главой отдела дознания, без труда подделал отчёты о произошедших пожарах. Никто больше не сомневался в виновности Хаджи. Их ненавидели, их боялись, их сторонились… Эта семья была очень сильной. Никто из них не реагировал на провокации. Тогда Маёда пошёл дальше, перейдя все мыслимые и немыслимые границы, и сфабриковал документы, подтверждающие тесную связь семьи Хаджи с врагом. Я не поддерживал его, но так и не нашёл сил выступить против. Главой семьи я всегда был лишь номинально. Всем и всегда заправлял Маёда. Хаджи убили… Просто стёрли с лица земли целую семью. Наверное, даже брат не ожидал такого поворота событий. Максимум, к чему он готовился, это к заключению семьи Хаджи под стражу и лишение их всяческих имущественных прав. Видимо, жажда наживы совсем затуманила его разум, он даже не подумал, что в военное время семье, обвинённой в сговоре с врагом, грозит лишь одно единственное наказание – смерть… Что ж, мы, Йотоки, выиграли в этой негласной борьбе. Получили лучшие земли, по праву принадлежащие Хаджи, устранили соперника, очень сильного соперника! А теперь… Теперь только я, сижу в сыром подвале собственного дома и размышляю о том, сколько часов или минут мне осталось созерцать этот свет. Никого не осталось. Все ушли, получили по заслугам. И скоро моя очередь. Ведь Такия уже была здесь…»
- Это… - Ирука задыхался. От переполняющих его эмоций он не мог выговорить и слова. – Это же всё объясняет! Семья Хаджи ни в чём не виновна! Их просто банально подставили!
В это мгновение маленькое подвальное помещение озарилось ярким светом. Лицо Такии Хаджи, держащей горящую свечу, появилось прямо над столом. Какаши и Ирука лишь на шаг отступили назад, пристально следя за происходящим.
В этот раз всё было по-другому… Женщина не просто смотрела на них – она улыбалась. Улыбалась легко, по-настоящему. В какой-то момент показалось, что по озаряемой жёлтым светом свечи щеке покатилась слеза. Слеза радости…
В следующую секунду она повернулась в сторону и задула свечу. Вместе с этим видение исчезло…
- Знаешь, мне кажется, мы её больше не увидим, – Какаши осторожно коснулся плеча Ируки, сжимая его, словно подбадривая. – А сейчас предлагаю отнести этот дневник Ибики. Не дело, чтобы в истории Конохи имели место подобные пятна. Эту семью непременно оправдают.
- Да… Я тоже так думаю. Теперь она может спать спокойно. И пусть каждый окажется на своём месте…
@музыка: голоса в голове...
@настроение: иду по приборам...
@темы: Моё, Naruto, Доблестные шиноби Конохи, Слэш
-
-
04.01.2014 в 10:05Уже несколько лет не читала фики по Наруто. Думаю, это достойное произведение, чтобы вспомнить про любимый пейринг
-
-
04.01.2014 в 15:09