Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Уползла... Куда не помню)))

Эта стащенная мной история, произошедшая с одной девушкой. Имя её не известно, ну да ладно. Одним словом не моё, а честно стыренное)))

вчера из маршрутки я выползла практически на карачках. я рыдала и булькала, ибо увидеть такое кино мне доводится нечасто.
началось с того, что из метро я пошла на автобусную остановку, встала там, засунула в рот тлеющую сигарету, в уши наушники и стала ждать маршрутку.
приехала она минут через 15, почти пустая, только мама с сыном, сидят спиной к водителю.
сидят, беседуют. а у меня музыка в ушах, но я все равно слышу.
и слышу я, как этот самый сын, такой парень лет... гм... за 20?
делает что-то неописуемое. он, сидя в маршрутке, рассказывает своей маме, что он гей.
вот именно. тихо так, наклонившись в ней, в полголоса говорит так очень спокойно и убедительно: "мама, ну я же знаю, что ты очень нервничаешь всегда. ну, согласись, мама, что ты где-то даже истеричка?
вот я и подумал, что здесь, например, ты постесняешься, а дома - это же ужас что будет..." мама поднимает на него совершенно стеклянные глаза и говорит: "я правильно тебя поняла, вова?" вова кивает головой: "да, мама, именно это я тебе и хотел сказать. я больше не буду жить с тобой и с папой, я буду жить со своим парнем, он хороший, он тебе понравится, ты же всегда хотела, чтобы у тебя было два сына..." у мамы на лице написано просто какое-то вселенское охуение, она смотрит на него и видно, что ни одной из своих мыслей озвучить просто не в силах.
а маршрутка тем временем стоит на остановке, потому что людей мало, водитель не хочет ехать пустым. в маршрутку заходят люди, садятся, никто не обращает внимания, у большинства - наушники в ушах. и тут маму накрывает. она вскидывается, и уже довольно громко: «кааак??? вооова!!! ты это мне сейчас хочешь сказать, что у меня никогда не будет внуков!?? как ты можешь, вова?! я, еще вполне молодая женщина, так хочу стать бабушкой, а ты вот прямо так щас сидишь и спокойно мне говоришь, что у меня не будет внуков???»
люди в маршрутке заинтересованно поворачиваются в сторону вовы. наступает тишина. я сижу напротив и делаю вид, что я ничего не слышу, у меня в ушах наушники, мне неловко. и где-то даже смешно. смешит меня именно мальчик вова, у него вид человека, которому больше уже нечего терять. и он готов на любой прилюдный цирк, лишь бы не дома, за запертой дверью. наверное, он хорошо знает свою маму. вова слегка наклоняется к маме и так же ровно, спокойно и тихо говорит: "ну, мама, речь разве об этом? я просто хочу тебе сказать..."
"что ты голубооооооой????" - взвывает мама на всю маршрутку. вот это уже услышали даже те, у кого орет в наушниках. обернулся даже водитель. тем временем маршрутка уже проехала две остановки и снова встала, водитель опять ждет, пока соберется побольше пассажиров.
и тут начинается, собственно, кино. я сижу напротив мамы. и тут вдруг ее осеняет, она смотрит на меня в упор и говорит: «девушка, ну вот хоть вы мне скажите, раз уж так получилось, это нормаааально??» вова говорит ей: «мама, не надо у этой девушки ничего спрашивать. мама отмахивается, может быть, она видит во мне приличную тетку?
и продолжает: нет, погоди, вова, вот девушка, взрослая, спокойная такая. вот я хочу, чтобы она мне сказала: это нормально, то, что ты вот сейчас мне говоришь??
я смотрю на нее в упор и говорю: «да, это нормально. по лицу парня кажется, что он сейчас либо заржот в голос либо зарыдает.
«как нормаааально?? - выдыхает мама. вова еще раз повторяет: «мама, не надо спрашивать ничего у этой девушки. она ничем тебе не поможет. спроси лучше вот у этой», - и указывает на девушку рядом со мной. она спит, запрокинув голову назад, в ушах у нее наушники. и вот в этом месте мама делает ход конем и спрашивает: «вот девушка, у вас же, наверное, есть парень?!»
теперь вова смотрит на меня в упор, я подавляю желание сказать «да», чтобы она отстала от меня, и мне не пришлось бы говорить то, что сейчас придется сказать.
вместо этого я говорю: «нет»,- и понимаю, что шоу, сука, маст гоу он.
мама замолкает на 10 секунд, потом, еще не понимая, чем это закончится, спрашивает: «почему?» я глубоко вдыхаю и говорю в маршрутке, почти полной людей, совершенно незнакомой тетке: «потому что я лесбиянка».
мужик сзади подавился жвачкой. по боковому флангу заржали две девушки.
вова продемонстрировал ямочки на щеках и сказал мне одними губами : «зачот». маме: «я же говорил, мама, это не тот человек, который может тебе помочь...» мама , видимо, поняла, что это есть всемирный заговор: и спросила у девушки рядом со мной: «а вы? вы тоже лесбиянка???» девушка, проснулась, встрепенулась, вынула из уха наушник и удивленно сказала: «нет! я - нет. а у вас какие-то проблемы?»
ржали все, даже почему-то мама вовы. но я думаю, это у нее нервное. в этом месте я гаркнуло: «остановите на светофоре!», - и вышла. когда я закрывала дверь, вова сказал одними губами : «спа-си-бо». думаю ему еще будет весело, этому вове. а я до сих пор чувствую себя замысловато.

@музыка: "La Camisa" Juanes

@настроение: Иду по приборам...

@темы: Смешное, И такое бывает, Вынос мозга

---

Тропами любви. Глава 2.

Автор: _SHAMBALA_
Бета:  Neko-daiko
Гамма:  Хасяндра
Жанр: ангст, романс, юмор
Рейтинг: NC-17 (для всего произведения)
Пейринг: Ренджи/Бьякуя; Гриммджо/Ичиго; Ренджи/Шухей; несколько второстепенных
Размер: макси
Статус: в процессе
Саммари: многое в нашем мире поменялось и буквально перевернулось с ног на голову. Как приспособиться к этой новой жизни? И стоит ли вообще? Столько новых чувств, неизведанных эмоций и переживаний.... Зачем? Для чего? А по-другому уже никак нельзя, назад пути уже нет. Посмотреть и увидеть рядом того, кого так страстно желал долгое время всей душой и сердцем, мучаясь и страдая в бессильных терзаниях. Вот он, рядом, неужели это не сон? Протяни руку - он не исчезнет, не сомневайся...
Предыдущие главы: Пролог + глава 1

Ренджи потянулся к мягким, чуть пересохшим от учащённого дыхания губам, распластавшегося под ним мужчины. Осторожно лизнул, потом, дразня, провёл языком сначала по верхней, потом по нижней губе и, наконец, скользнул им в горячую глубину рта, податливо раскрывшегося навстречу. Два сбившихся дыхания, два жадных изголодавшихся рта приникли друг к другу в страстном поцелуе, пытаясь перехватить инициативу, навязывая каждый свой ритм. Абараи протянул руку и, ухватив мягкие чёрные волосы, потянул своего партнёра назад, заставляя сильнее запрокинуть голову. И тут же принялся исступлённо вылизывать незащищённое горло, скользя языком по нежной коже, заставляя этой лаской тело под ним сильнее выгибаться, вырывая сдавленные стоны удовольствия. Потом немного отстранился, заглядывая в подёрнутые поволокой безумного желания глаза, чуть прикрытые густыми подрагивающими ресницами. Сейчас просто было хорошо. Не существовало ничего и никого кроме двух тел, сплетающихся в жарких объятиях, тянущихся друг к другу в сладострастной агонии, всё теснее прижимающихся, жаждущих насытиться яростным огнём, бушующим в крови.
Ренджи опустился ниже, исследуя языком впадинки на ключице, не пропуская ни одного сантиметра разгорячённой возбуждением кожи. Ещё ниже. Осторожно лизнул и тут же втянул губами тёмный затвердевший сосок, легонько прикусив, с наслаждением слушая тихий всхлип, вызванный его действиями.
Пальцы, зарывшиеся в его распущенные волосы, то притягивали ближе, то норовили оттолкнуть и снова прижать сильнее. Жаждущее ласк тело под ним изнывало от нетерпения, извиваясь, боясь, казалось, хоть на секунду отпустить от себя этот источник неземного наслаждения.
Абараи приподнялся, высвобождаясь от вцепившихся в его шевелюру рук, слыша недовольный стон, и с едва заметной тёплой усмешкой на губах, спустился ещё ниже.
- Не торопись…. Сейчас всё будет. Всё, что захочешь, – лейтенант наклонился и стал выводить языком затейливые узоры на животе объятого дрожью предвкушения мужчины, что так призывно сейчас стонал под ним. Пощекотал пупок, оставил влажную блестящую дорожку слюны, придвигаясь всё ближе к уже до предела возбуждённому, пульсирующему члену. Аккуратно лизнул головку, с наслаждением слыша хриплый стон, а затем вобрал в рот изнывающий орган, тут же начиная медленно двигать головой, проталкивая его всё глубже в расслабленное горло.
- Твою мать, Ренджи! Аккхххааах! И как ты это делаешь! Я сейчас кончу!
- Не кончишь, я не позволю тебе так быстро выстрелить. Я ведь и не начал ещё вовсе, – с довольной ухмылкой прошептал Абараи, оторвавшись от своего увлекательного занятия. – А вот сейчас начну!
Красноволосый протянул руку к приготовленной заранее, стоящей рядом с ними на футоне, открытой баночке со смазкой. Обильно зачерпнув прозрачную массу пальцами, он немного привстал, удобнее устраиваясь между широко разведённых ног.
- Подай подушку, – Ренджи, подхватив одной рукой под ягодицы лежащего перед ним парня, помог ему пристроить под поясницей маленькую думку.
- Зачем это? И так нормально, – послышался недовольный столь длительным отвлечением от основного процесса голос.
- Так тебе ещё лучше будет, ты ведь знаешь.
Абараи осторожно коснулся скользкими пальцами ложбинки между ягодицами, нанося смазку на сжавшееся от холодного прикосновения колечко мышц.
- Ай! Ты можешь дотрагиваться сильнее, мне щекотно и…
Договорить изнывающему в нетерпении красноволосый не дал, резко протолкнув в него один палец. Тело под ним дёрнулось. Сдавленный хрип удовольствия и судорожно сжатые в руках простыни не оставляли сомнений в том, что партнёр уже на пределе. Добавив второй палец, Ренджи сильнее толкнулся ими в жаркую тесную глубину разгорячённого тела, стараясь проникнуть дальше, достать до того самого места, что приносит просто незабываемое, сносящее голову напрочь наслаждение.
- Ещёёё…. – громкий стон, хватающий жадно воздух, широко открытый рот, тело, насаживающееся на скользящие в нём пальцы, просто сводили с ума.
Ренджи второй рукой подтянул парня к себе, ещё глубже проникая, снова задевая заветную точку наслаждения, заставляя любовника выгнуться ему навстречу, заполошно дыша, требуя большего одним только умоляющим, горящим жаждой взглядом.
- Хватит уже, я больше не выдержу! – хриплый дрожащий голос молодого человека ласкал слух, заставляя распаляться ещё сильнее, хотя, казалось, что возбуждение и так уже было запредельным.
- Ну, как скажешь, я всегда готов поиметь твою соблазнительную задницу, особенно, когда ты так об этом умоляешь! – Абараи вынул пальцы из тесной манящей глубины тела, так призывно раскинувшегося под ним, и немного подтянул его за бёдра ближе к себе. – Давай начнём, – Ренджи обхватил свой давно затвердевший член ладонью и, приставив к скользкому, разработанному его стараниями отверстию, довольно резко толкнулся внутрь, входя сразу почти на всю длину.
Брюнет под ним захрипел, вцепился пальцами в собственные бёдра, сильнее задирая ноги, позволяя проникнуть ещё глубже. Немного отдышавшись, парень широко раскрыл зажмуренные до этого глаза и с силой прошипел сквозь выдох:
- Сильнее, чтоб тебя…. Быстрее, Рен!
Долго уговаривать красноволосого не пришлось. Не отрываясь от созерцания почти обезумевшего от желания любовника, он начал двигаться. Быстро, отрывисто, с каждым толчком погружаясь в податливое тело всё глубже, всё сильнее прижимая его своим весом, просто вдавливая в футон. Именно так, сильно, даже немного грубо, его партнёру нравилось больше всего. А Ренджи и не был против, наоборот, возможность доминировать, вести, задавать темп несказанно его будоражили.
Хотя, именно с этим человеком незабываемое удовольствие можно было получить и в качестве пассива. Но, не смотря на это, они редко менялись ролями, очень редко, видимо, заведомо решив и расставив основные приоритеты для себя. Просто одному нравилось быть с низу, а другой был не против находиться сверху, на этом всё. Идеальные взаимоотношения, идеально подходящие друг другу партнёры.
Ещё несколько сильных, быстрых толчков и не понадобилась даже помощь руки. Абараи только сильнее стиснул пальцы, оставляя на бёдрах уже доходящего до пика наслаждения мужчины отчётливые следы, как тот изогнулся дугой, выворачиваясь из его хватки, и с громким вскриком кончил, заливая спермой свой живот и грудь. Следом за ним и сам Ренджи излился с последним самым яростным толчком в дрожащее от оргазма тело любовника.
Тяжело дыша, красноволосый скатился на бок, давая своему партнёру возможность перевести дух и придти в себя. Собственное сердце, взбудораженное изрядной долей адреналина, нещадно пыталось взломать грудную клетку, словно чем-то тяжёлым стуча изнутри по рёбрам, мешая дышать. Ещё немного и стало легче, картинка перед глазами из расплывчатой превратилась в ярко очерченную, дыхание выровнялось, сердце успокоилось.

- Чур, я первый в душ! – уже совершенно придя в себя после бурного секса и поднявшись с футона, проговорил Шухей.
- Да пожалуйста, я не спешу, – лениво отозвался красноволосый, вытягиваясь во весь рост, занимая свободное пространство.
- Я тоже не спешу, но помыться хочу сильнее! – тут же парировал улыбчивый брюнет с загадочной татуировкой на щеке, которая из-за своей символичности приносила ему немало проблем и приводила к неоднозначным ситуациям. – У меня внутри всё хлюпает, так что я пошёл.
- Иди уже! Кто тебя держит-то! – смеясь, отозвался Абараи, и в блаженной неге прикрыл глаза, наслаждаясь так кстати образовавшейся в связи с уходом друга в ванную тишиной.

Словно вьюгою белой, непрошенной
Душу холод пронзит, и теперь,
Я тобою, как сжатый лист, брошенный,
Умирая, бьюсь в закрытую дверь.

Было многое, разное, издавна,
Ни к чему вспоминать и жалеть.
Только ты, только рядом, но надо ли,
Кто я есть, чтобы больше хотеть?

Ты единственный, радуя образом….

- А вот мне ты стихов никогда не посвящаешь! Даже обидно! – Хисаги уже вышел из ванной и теперь с интересом заглядывал через плечо друга, который увлечённо записывал родившиеся рифмы на маленьком клочке бумаги, выуженном откуда-то из-под стола.
- Можно подумать, ты был бы рад, если я тебе стихи посвятил! – оборачиваясь к нему, моментально скомкивая несчастный листок в руке, несколько раздражённо отозвался Абараи. – Оно тебе надо?
- Неа! Совсем не надо! Это я так, для порядка! Какому-то заиндевелому принцу ты посвящаешь свою душу, изложенную словами на бумаге, а мне, лучшему другу…
- Тебя я трахаю как того заслуживает самый наилучший из наилучших друзей! – уже смеясь проговорил красноволосый и потянув Шухея за щиколотку, опрокинул на футон.
- Вот ведь зараза полосатая! А ну убери грабли! Хватит с меня на сегодня!

- Чего это? Что с тобой? Ты, случаем, не заболел? Или пустой какой инфицированный исподтишка тяпнул? Тогда тебе срочно к Унохане, друг мой! Чтоб тебе хватило одного раза, я, если честно, такого не припоминаю! – Абараи насмешливо уставился на лежащего рядом мужчину.
- Да ну тебя! Вечно ёрничаешь! Просто хватит, пока хватит, на ближайшие полчаса! – брюнет схватил подушку и с размаха опустил её на красноволосую голову, удобно устроившуюся у него на коленях. – Пошутить с тобой даже не получается! Нет бы забеспокоился, заволновался, стал расспрашивать, что да как, почему такие разительные перемены, вдруг со мной что-то и вправду…
- Ой заткнись! Иди обратно в душ что ли! От твоего трещания ни то что рифма, сейчас весь мозг выветрится, лишь бы не встречаться с твоим остроумием! – отозвался Ренджи, и тут же перехватив подушку, подгрёб её себе под бок.
- Ты такой нудный стал! И вообще, другой какой-то…. – Хисаги на секунду задумался и добавил уже серьёзным тоном. – Как у тебя там, точнее, у вас с Бьякуей? Всё так же тихо и беспробудно?
- Ага, как же, у вас…. Хотя, у нас, как всегда, работа, у нас тренировки, у нас патрули, у нас задания, да много чего ещё у нас. Вот только мне этого мало, очень мало. Вымотал меня капитан за последнее время просто нереально, вот я и другой какой-то. Я уже не помню когда высыпался нормально, всё мысли всякие в голове крутятся. Их благодаря ему и так предостаточно было, а теперь и подавно! Сдохну скоро!
- Не уверен, что это для тебя актуально, мой любимый обезьян! – насмешливо произнёс брюнет. - В чём же ты провинился то? За что наш славный Кучики на тебя взъелся?
- Если бы провинился. Тогда бы, по крайней мере, не пришлось бы голову ломать, что, зачем и почему. Да и не взъелся он вовсе, в этом плане всё нормально.
- А чего тебе тогда не так? Чем он тебя достал, вернее, вымотал, как ты говоришь? – Хисаги непонимающе уставился на друга.
- Да ведёт он себя как-то необычно. Такого раньше никогда за ним не водилось. Стал присматриваться ко мне больше что ли. Всё наблюдает, высматривает что-то у меня за рабочим столом, на тренировках по рукопашной стал чаще присутствовать, хотя раньше в основном, только на уроках с использованием зампакто появлялся. Я и так не знаю, куда себя девать в его присутствии, но худо-бедно приноровился, главное слишком близкого контакта избегать, ну, с капитаном это дело не хитрое.
- Угу, этот ледяной принц никого к себе ближе, чем на несколько метров не подпускает! – поддакнул Хисаги.
- Да уж. Так я и рад был, что не приходится с ним слишком уж близко общаться. Работаю усердно, не опаздываю, не отлыниваю, отчёты эти чёртовы правильно оформлять научился, даже уроки каллиграфии брал после работы.
- Да ну? Даже каллиграфией занимался? – брюнет присвистнул и с удивлением посмотрел на хмуро глядящего в потолок Абараи. – Я же говорю, ты какой-то другой, не узнаю своего друга!
- Да брось! Это всё чтобы меньше ему на глаза попадаться, точнее, не иметь возможности видеть его слишком близко. Чтоб никаких выговоров, никаких объяснений. Это в патруле проще, там сосредоточиваешься на другом, и мысли немного реже возвращаются к наболевшей теме. Я же с ним рядом не могу нормально себя чувствовать, извожусь весь, сердце где-то на полпути к горлу вечно застревает, кажется, что того и гляди задохнусь. Ни говорить толком, ни двигаться не получается. Все мысли только об этом отстранённом, грациозном и прекрасном в своём неприкасаемом образе…. – Абараи снова невольно вспомнил свой первый рабочий день после недельной командировки на грунт.

Вернулся он поздно, поэтому с отчётом о выполненном задании пошёл на доклад к капитану только утром, придя, как обычно, к началу рабочего дня. Как ни странно, Кучики не потребовал тут же бумаги, как водится, а даже не взглянув на тщательно расправленные в руках подчинённого листы, попросил заварить чай на двоих.
Ренджи тогда ещё посетовал на чересчур раннего визитёра, посетившего их отряд. Теперь ведь ждать придётся, пока вывалится, чтобы доложить капитану о результатах проделанной работы! А у него ещё дел невпроворот, после недельной отлучки предстояло перебрать и пересмотреть кучу документации, так и не полюбившейся красноволосому, не смотря на все его усилия и старания.
Но, как ни странно, в кабинете Бьякуи никого не оказалось, естественно кроме самого капитана. Абараи осторожно приоткрыл дверь, предварительно постучав, и осторожно шагнул внутрь. Пребывание в обители начальства никогда не настраивало его на лирический лад. Казалось, что здесь его обожаемый гордый отпрыск клана Кучики становился ещё более холодным, неприступным и вообще недосягаемым человеком.

- Проходи, Ренджи, ставь поднос на стол.
Сначала красноволосый замер, как вкопанный встал с подносом в руках у двери, силясь поверить в услышанное и принять на свой счёт. Капитан назвал его по имени. Вот такого лейтенант точно никогда от него не слышал. На работе они обращались друг к другу исключительно по всем правилам субординации, а в нерабочее время не общались вообще. Таким образом, Абараи сейчас впервые услышал своё имя произнесённое непосредственным начальником. С трудом преодолев оцепенение, с бешено бьющимся сердцем и затаённым дыханием, он медленно пошёл по направлению к столу.
- Присаживайся. – Кучики указал жестом на стул, предлагая своему подчинённому присесть за стол. – Выпьем чаю перед началом рабочего дня. – и с совершенно спокойным видом протянул руку к чашке с ароматным напитком, опускаясь на свой стул.
Сказать, что Абараи испытал шок – ничего не сказать. Ему на мгновение показалось, что он ещё спит и всё это просто дурацкие видения, порождённые его чрезмерными размышлениями о самом прекрасном, самом достойном и вообще, о самом–самом из клана Кучики. Но, мотнув слегка головой и незаметно с силой вонзив себе ногти в ладонь, красноволосый убедился, что находится в реальности. И эта реальность его жутко напрягала. Что, зачем и почему, хороводом кружились в голове, не давая возможности сосредоточиться.
- Ренджи, ты меня не расслышал? – ровный спокойный голос, даже с некоторой, скрытой глубоко, насмешкой, как показалось лейтенанту. Сейчас ему вообще могло уже показаться что угодно, и он бы этому после всего произошедшего не удивился. – Присаживайся и выпей со мной чаю.
Абараи почувствовал, что он сейчас действительно сядет, или даже сразу ляжет на пол, чтоб проще было пережить столь сильное потрясение. Пусть даже с этой чёртовой чашкой чая в руках! А Кучики, если ему так неймётся почаёвничать в его присутствии, пусть ложится рядом. Подумав о лежащем с ним рядом капитане, Ренджи несколько встряхнулся от моментально нахлынувших непрошенных ассоциаций. Вот ведь, да что же это за наказание-то такое! Сделав над собой просто неимоверное усилие, красноволосый медленно опустился на стул напротив самого предмета его пошатнувшейся психики.
- Как прошла командировка? Удалось выяснить всё необходимое? Не случилось ли непредвиденных обстоятельств?
Абараи сбивчиво, наспех собирая успевшие благополучно разбрестись кто куда мысли, стал рассказывать капитану о проделанной на грунте работе. Но не успел пересказать и половины, как Бьякуя снова одной лишь фразой выбил у несчастного все потуги сосредоточиться.
- А как сейчас в Каракуре? Сезон цветения сакуры уже начался? Великолепное время. Время достойных мыслей и великих свершений, – капитан отвернулся в сторону окна, и, казалось, задумался о чём-то.
Плохо помня, что говорит и вообще, не совсем соображая, что к чему, Ренджи что-то невнятно промямлил в ответ и замолчал, не в силах больше произнести ни слова.
Кучики отвернулся от окна и, посмотрев на часы, как показалось лейтенанту, несколько разочарованно проговорил:
- Засиделись мы с тобой, уже полчаса как рабочий день начался, пора заняться делами.
- Да, тайчо! - Абараи с готовностью ухватился за такой великолепный для него в данной ситуации шанс убраться побыстрее из этого чёртового кабинета и желательно подальше от странного, но такого…. Такого, каким он нравился ещё больше, Бьякуи.
- Ренджи, по окончании рабочего дня не уходи сразу, мне ещё нужно кое что тебе показать, думаю, понравится.

Пулей вылетев из капитанского кабинета, красноволосый ещё минут десять стоял как столб, подпирая собой дверь. Кое-как справившись с бушующими эмоциями, он чуть ли не за шкирку отволок себя к своему же столу. Нужно было ещё и заставить себя работать, а в таком состоянии это практически нереально. Безумный день тянулся неимоверно долго, вникнуть в разложенные перед ним документы было просто невероятно сложно. Бьякуя в течение дня не раз всё так же подходил к нему со спины, теперь даже ещё ближе, чем раньше, уже в открытую наблюдая за его действиями. Ренджи чуть ли не выл в голос, когда начальник хоть на какое-то время оставлял его в покое, уходя заниматься своими делами.

- Если так и дальше будет продолжаться, долго я не протяну. Или свихнусь или наброшусь на него и умру от неразделённой любви. А точнее острого лезвия Сенбонзакуры, – бормотал себе под нос, отчаявшийся сосредоточиться на работе лейтенант.
Несколько раз переписав уже один и тот же отчёт, Абараи, мельком глянув на часы, с превеликим удовольствием метнулся на тренировочный полигон. Но и там отвлечься от происходящих странностей не представилось возможности. Капитан последовал за ним и наблюдал за тренировкой от начала и до конца, мешая концентрироваться и выполнять даже самые обычные приёмы.
Но это был еще, как известно, не конец. Что-то загадочное, в высшей степени странное ждало Абараи после работы. С содроганием поняв, что время вышло, и капитан сейчас будет ждать его в кабинете, красноволосый на ватных ногах поплёлся в сторону помывочной. Может, хоть холодный душ поможет немного прийти в себя и подготовиться к предстоящей беседе или что там задумал капитан.
- Ренджи, я хотел показать тебе кое-что, а точнее, дать на время для изучения, – к тому, что Кучики уже целый день зовёт его по имени, Абараи уже отчасти привык и перестал шарахаться при каждом его произнесении. Сейчас он опять стоял у стола капитана и с замершим сердцем ждал, что же тот ему скажет или покажет. - Очень занимательная вещь, тебе непременно понравится.
На стол легла небольшая книга в качественном кожаном переплёте. «Наверняка очень дорогая», - мелькнуло в сознании Ренджи, но мысль эта надолго не задержалась, так как капитан встал из-за стола и, обойдя его, оказался плечом к плечу со своим подчинённым. Ну, почти плечом к плечу, ростом Абараи был несколько выше. Потом взял книгу и, повернувшись к замершему лейтенанту, вложил её тому в руки.
- Дома рассмотришь подробнее, – пояснил Бьякуя ошарашено уставившемуся на книгу красноволосому. – На сегодня всё, Ренджи, можешь идти.

Как впоследствии, придя домой, смог удостоверится несчастный лейтенант, Кучики вручил ему сборник стихов какого-то японского поэта с прилагающейся его подробной биографией. После столь изнурительного дня сил на изучение творений знаменитого рифмоплёта попросту не осталось. Поэтому Абараи, пролистав лишь пару страниц, оставил это занятие на потом.
Теперь в подобном безумном угаре у лейтенанта шестого отряда проходил каждый рабочий день. Начинался он с совместного чаепития с капитаном, продолжался его же преследованиями и в кабинете и на полигоне, ну, и заканчивался также как-нибудь неординарно, по усмотрению всё того же командира, который, по мнению Ренджи, явно был не в себе. Но каким он был…. Он был именно таким, каким его и хотел видеть сам Абараи, таким…. Таким близким в какой-то степени что ли. Таким, каким Кучики не может быть по определению! Это неправильно! Но как же чертовски заманчиво и соблазнительно он выглядит, когда наклоняется над ним, наблюдая как Ренджи пишет за рабочим столом, или как не сводит с него глаз во время тренировок, почему-то абсолютно не наблюдая за остальными членами отряда. В общем, красноволосому стало казаться, что он попал в другое измерение, ну мало ли там чего из последствий айзеновских выходок осталось.
- Эх…. Как бы я хотел прикоснуться к своей мечте хотя бы раз, – Ренджи со вздохом закрыл глаза, в сознании медленно проплывали картинки, одна безумнее и постыднее другой, от которых тут же голова пошла кругом, и участилось дыхание.


- Стоп, стоп, стоп! Ты уже не туда попёр, – бесцеремонно одёрнул Шухей. – Мы вроде о странностях в его поведении говорили, а то, что ты без ума влюблён в эту ледяную красавицу, мне уже не первый год известно. Вон, совсем уже до ручки дошёл, ночами не спишь, стихи сочиняешь, даже с друзьями меньше общаться стал. Это где вообще такое видано! Абараи и стихи! Это…. Это как аранкар и шинигами, вот! Неестественно!
- Да ничего неестественного. Нормальные они, эти аранкары, выборочно, по крайней мере, такие же, как мы. – Ренджи тихо вздохнул, вспоминая свою встречу с Гриммджо. Их разговоры, совместный ужин, вообще всё то, казалось бы, чуждое аранкарской натуре, что так запросто продемонстрировал голубоволосый. Как ни старался Абараи сам себе втолковать, что Джаггерджек - бывший Эспада, бывший враг, безумный убийца и всё такое, но на самом деле привык судить о людях по поступкам. А Гриммджо в последнюю их встречу, после кардинальных перемен в его жизни не сделал ничего, что заставило бы усомниться в его честности или намерениях. Глупо конечно, но почему-то теперь аранкар не вызывал никаких тревожных мыслей, а уж на свою звериную интуицию красноволосый никогда не жаловался. Единственное, что несколько волновало, это странный интерес кошака к Куросаки. Раньше его можно было бы объяснить извечным стремлением Сексты к сражениям и победам, а вот сейчас…. Да и к тому же не в характере Гриммджо такая нерешительность и стремление остаться незамеченным под окном рыжего. Что-то определённо было не так, нужно будет обязательно снова при прибытии на грунт наведаться к этому горе наблюдателю и всё-таки выяснить его истинные мотивы. Если, конечно, ничего не изменится за это время.
- О как…. И давно ты у нас близко знаком с аранкарами? Не учитывая подробностей прошлых битв, естественно, – заинтересованно спросил Шухей.
- Да не особо, и не близко вовсе. Так, встретил кое-кого в Каракуре, но это неважно, – Ренджи решил опустить пока подробности его встречи с Гриммджо. Потом как-нибудь обязательно расскажет об этом Хисаги, но потом, сейчас абсолютно не хотелось.
- Ты лучше расскажи, что у тебя там стряслось с любовью всей твоей жизни. Ты столько лет его добивался, ждал, терпел, и, наконец, получил, что хотел. В итоге, вы с Кирой пробыли вместе каких-то пару месяцев и разошлись. Что случилось-то? Я от тебя таких странностей не ожидал, – Абараи внимательно посмотрел на друга, ясно давая понять, что ждёт объяснений. – В последнее время всё так закрутилось, столько всего навалилось, что и возможности поговорить, толком не было. А вот так, как сегодня, последний раз мы с тобой виделись месяца три или четыре назад, не меньше. Ну, объясни мне уже, что между вами произошло?
- Да ничего особенного и не произошло, – став моментально серьёзным, ответил Шухей. – Просто всё было не так, не так с самого начала, а я дурак не хотел этого замечать. Думал, справимся, только бы оказаться рядом, думал, я смогу, стать для него тем, кого он будет любить и…. И не смог. Я сам не выдержал. Знаешь, каково это, смотреть на самого дорогого для тебя человека, наконец-то, оказавшегося рядом, так как ты хотел, хотел очень долго, и упорно шёл к своей цели, и видеть в его глазах не своё отражение, а чёртову лисью ухмылку? Кира был со мной, но в тоже время был далеко, с ним. И даже зная и понимая, что этот…. Этот предатель никогда не вернётся, он так и не смог его отпустить из своего сердца. А вдвоём нам там места мало. Даже, скорее всего, для меня его там вообще нет, и никогда не было.
- И что? Ты вот так вот, возьмёшь и отпустишь его? Просто так откажешься от самого желанного для тебя человека? – вскинулся красноволосый. – Ты же столько времени жил только одним стремлением стать ближе, стать ему больше, чем просто другом! Я тебя не понимаю! За свою любовь надо бороться!
- Я не собираюсь его отпускать, я просто отошёл в сторону, пока отошёл. Верю, что пройдёт время, которое, как известно, панацея от абсолютно всех бед и несчастий, и всё изменится. Я подожду. И дождусь обязательно, я не собираюсь сдаваться! – Хисаги уверенно посмотрел на Ренджи, в его словах действительно сквозила непоколебимая уверенность. – И вообще, чего это ты разорался, мой полосатый друг? Кто бы говорил, что за любовь надо бороться! А сам-то! Так и не решился даже хотя бы намекнуть ледяному принцу о своих чувствах!
- Это не одно и то же! Вы с Изуру на равных! Ты имеешь полное право добиваться его расположения, как равного, без преград вроде статуса, ранга, положения и прочей дребедени! – Абараи сам не заметил, как перешёл на крик. – Тем более вы много лет дружите, знаете друг друга как свои пять пальцев, да вам просто суждено оказаться в одной койке и никогда не расставаться!
- Всё хватит, давай закроем эту тему, – Шухей протянул руку и тихонько дёрнул сидящего рядом мужчину за ярко алую прядь волос, спадающую с плеча. – Не заводись. И всё-таки не во всём ты прав. Положение оно, конечно, вещь важная, да и ранг имеет значение, как и многое другое, но нет ничего непреодолимого, если стать ближе друг к другу хотят двое. Ты ведь даже не пытался, даже ни разу не намекнул ему…
- Хисаги, ты сам-то понимаешь, о ком говоришь? Это же Бьякуя! – по буквам проговорил красноволосый. – Он не такой как все, он же…
- Перестань. Если он умело создаёт себе именно такой образ, ещё не значит, что на самом деле настоящий Кучики, тот, что прячется за извечной холодной маской и своим белым шарфом, и есть такой отмороженный бесчувственный истукан. Просто никто его другим не видел, не смог снять эту чёртову маску и разглядеть Бьякую настоящего. И ты никогда не увидишь, если и дальше продолжишь в том же духе.
- Я не знаю, – Абараи тяжело вздохнул и, встав с футона, подошёл к шкафу. – А особенно учитывая все странности последнего времени, у меня вообще голова кругом, – красноволосый выудил с полки большое банное полотенце и вдруг, будто что-то вспомнив, развернулся к растянувшемуся на свободном месте Шухею. – Слушай, а может ну его, пусть даже хотя бы на время, этого твоего блондина-однолюба. Попробуй посмотреть по сторонам, может, есть кто-то не менее заслуживающий внимания. Вон Рангику, например. Она на тебя уже очень давно глаз положила и…
- Ты о чём? Неужели связи не видишь? Мацумото просто безбашенная балагурка и всегда готова к новым развлечениям. Да, согласен, мне она уже очень давно прохода не даёт, но поверь, для неё это только очередной способ отвлечься. Это же та же самая песня с глазами, в отражении которых точно так же мелькнёт несравненный Ичимару Гин, чтоб ему!
- Тьфу ты! А ведь и правда! Они же с Рангику с детства как родные были, и… А тебя, случайно, с Гином ничего не связывало?
- Да иди ты! Ещё чего! – возмутился Шухей, даже привстав на футоне.
- Ага, уже иду! В душ! – Ренджи насмешливо подмигнул негодующему другу и зашагал в сторону ванной.

- Чёрт бы побрал этого бабуина! – Гриммджо в очередной раз выругался и снова шагнул в тень дерева, оставаясь незамеченным с другой стороны улицы.
В голове постоянно крутились те слова красноволосого о том, что Ичиго особенный человек, не прогонит и не оттолкнёт, чего, к слову сказать, абсолютно не хотелось. И как ни крути, этот шинигами был прав, всё то время, что Джаггерджек ошивался возле дома рыжего, он попросту боялся показаться Куросаки на глаза, боялся увидеть в них раздражение или ещё хуже, ненависть и презрение. Он действительно считал, что памятуя о всех их прежних перипетиях, Ичиго просто должен был его послать куда подальше, если вообще бы соизволил заговорить. Но ничего поделать с собой всё равно не мог, и с маниакальным упорством возвращался к его дому снова и снова, надеясь когда-нибудь всё же набраться смелости и заявить о своём присутствии в открытую.
Гриммджо до безумия тянуло сюда, к дому бывшего временного шинигами, чтобы хоть одним глазком увидеть промелькнувшую фигуру в наполовину зашторенном окне, чтобы услышать голос, пусть тихий и издалека, но всё же. Или же просто стоять и смотреть на окно, в котором уже давно погашен свет, и представлять себе, как рыжий сидит за столом или валяется на кровати с журналом в руках и думать. Просто думать о чём-то тёплом и таком близком…

- Твою мать! Грёбаные эмоции, чувства и прочая хрень, которой появилось в избытке после восстановления у Урохары. Вот ведь и приходится теперь жить со всем этим.

Как раз сегодня представился очень удобный случай наведаться к рыжему: его отец и младшие сёстры уехали. А судя по неимоверному количеству вещей, старательно утрамбованных в машину и жарким прощаниям, во время которых Куросаки умудрился разбить-таки нос своему гиперактивному папаше, уехали они надолго.
- Ну, что ж, мальчик–солнышко, пора нам с тобой познакомиться в другой обстановке, – Гриммджо выбросил остаток сигареты и уверенно зашагал в сторону дома бывшего шинигами. – Ну, а если пошлёшь, так и снова можно попытаться, упрямства мне не занимать.

запись создана: 21.08.2012 в 01:41

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: Иду по приборам...

@темы: Ангст, Блич, Любовь, Слэш

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ ЧЕЛОВЕК!

 fj79, рада Вашему присутствию в моём маленьком сундучке со всякой всячиной! Добро пожаловать!)))

@темы: Рада встрече!

---

Всё туда же.

Шикарное серьёзное аниме с трагической концовкой.... По силе, конечно, не такое как Зимняя цикада, но тоже весьма стоящее.

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: В поиске вдохновения, что ли))

@темы: Боль, Любовь, Слэш

---

Плюшками балуюсь, воооот....

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: В поиске вдохновения, что ли))

@темы: Смешное, Блич, Слэш

---

Ночные кошмары...

Вчера целый день возилась с помидорами, солёненького блин страсть как захотелось в зиму заготовить! Потом до трёх ночи собирала обзор. В итоге, в оставшиеся несчастные четыре часа для сна мне приснился..... Гарри Поттер!!!!
И что это было, спрашивается? Всё? Я умираю??? Точно умираю....
Я уж и не помню, когда последний раз фильм смотрела или вообще хоть какое-то упоминание о нём фиксировала, бред какой-то, лучше бы Мерлин Мансон, я б наверное, не так изумилась и не так долго хлопала глазами спросонья, хотя....

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: Я умир...

@темы: Наступить на голову, Шикоз

---

Выйду на улицу, гляну на село!!!

Раньше много их было, а теперь не видать совсем. За лето всего раза три или четыре встретила у себя во дворе. Вот, решила фотосессию устроить, прежде чем отпустить)))

Ёжик))

Просто сосед, у нас их много))

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: В поиске вдохновения, что ли))

@темы: Обо всём о разном, Интересное такое

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК!

 tasheker, рада видеть Вас на страницах моего дневника! Добро пожаловать!)))

@темы: Рада встрече!

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК!

 Лейтрика, рада Вашему присутствию в моём маленьком мире! Добро пожаловать в любое время!)))

@темы: Рада встрече!

---

Лабиринт теней. Глава 1.

И указала нам путь истинный Хасяндра! И сподвигла нас с Амирам на дела благие, на подвиги великие! И взялись мы за руки и пошли вперёд, от мысли глубокой не увиливая, от смысла потаённого не отстраняясь! И надумали и удумали, короче вышло что вышло, благо только началось)))))))

А если проще, представляю нашу с Амирам новую совместную работу по фандому Наруто, естественно с участием нашего любимого пейринга Какаши/Ирука, (на которую, как я уже упомянула нас сподвигла Хасяндра) ! Надуюсь, вам понравится, мы старались)))

Автор: _SHAMBALA_ - Ирука;  Амирам - Какаши
Бета:  Амирам
Гамма:  Хасяндра
Жанр: яой, ангст, романс, мистика
Пейринг: Какаши/Ирука
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Состояние: в процессе
Саммари: И было великое Ничто, в котором бессмысленными потоками клубилась сила, которой было слишком много. Но однажды Мудрец Шести Путей потревожил его, сражаясь с Десятихвостым, и Ничто стало превращаться в Нечто, которое осознало себя и задалось вопросом всех разумных созданий – зачем я?..
Мудрец предложил вернуть его в прежнее состояние, но Нечто отказалось, ведь играть с разумом людей ему было гораздо интереснее, чем пребывать в бессмысленном неосознанном. И стало Нечто испытывать настойчивость и терпение людей, запутывая разум, играя со страхами и желаниями, заставляя еще раз совершить бесполезную попытку найти выход или сдаться.
И создал тогда Мудрец свиток, что позволял Нечто взаимодействовать с миром людей, когда захочется ему проснуться и поиграть. И дал он название свитку:
Лабиринт теней…
От авторов: написано по заявке и идее  Хасяндра


Ирука

Заснуть сегодня снова не удавалось. Измотанное на двух работах тело отчаянно требовало отдыха, но мозг никак не желал идти на уступки истерзанному организму, не позволяя провалиться в блаженную негу.
Неделя. Уже целую неделю Ирука почти не спал. Он просто не мог заснуть, терзаемый всё новыми и новыми мыслями, роившимися в голове, словно норовящими разорвать сознание несчастного и вот тогда, наконец, позволить ему провалиться в столь долгожданный беспробудный сон, но уже навсегда. Казалось, что по истечении этой злосчастной недели мыслей, чувств и переживаний стало только больше. Или просто от нервного перенапряжения и хронического недосыпа появились новые? Надуманные, бредовые, граничащие с абсурдом и разрывающие реальность на части. Как же от них избавится? Хотя бы на одну ночь. На одну единственную ночь, чтобы можно было хоть немного отдохнуть, дать телу столь желанную передышку и успокоить разрывающуюся от психологической перегрузки голову, удобно умостив её на мягкой подушке. Подушке, которая именно сейчас казалось просто совершенно не предназначенной для сна. Жёсткой, тяжёлой, влажной и ещё…. Ещё она до одури пахла им.
Умино свернулся калачиком, подтянув к себе колени, и сжал ладонями многострадальную голову, яростно растирая виски в тщетных попытках изгнать назойливые, гнетущие воспоминания.

Неделя. Прошла уже целая неделя, как он ушёл. Ушёл совсем, толком так и не поговорив, лишь бросив на прощанье пару жёстких фраз. До конца не веря во всё происходящее, казавшееся просто глупой и совершенно не смешной шуткой, Ирука возвращался домой с работы, надеясь как обычно увидеть седую лохматую голову, склонившуюся над книжкой, и... Он просто возвращался в пустую квартиру, в которой ему предстояло теперь жить одному.
И надо было учиться жить заново, если, конечно, так вообще можно выразиться...
Семь лет, прожитых вместе, как не бывало. Никто даже не вспомнил о них, о прошедших днях, о потраченном времени, о таких привычных и родных моментах, проведённых вместе. Ничего. Ничего напоминающего о присутствии в этой опустевшей вмиг комнате кого-то, кроме самого хозяина. Один. Так непривычно и так…. страшно? Да, именно страшно. Ируке было просто немыслимо страшно от одной только мысли, что его любимый человек, его вторая половинка просто так, без особых на то причин, просто собрал вещи и исчез из его квартиры, из его жизни, будто и не было его здесь совсем.
Да, конечно, в последнее время не всё было гладко, а точнее, много что не было гладко. Хотя… Особых проблем, трудностей, ссор или прочих выяснений отношений тоже не было. Ничего не было. Совсем ничего. Окружающая их жизнь, отношение друг к другу, общение, понимание, интерес и прочие очень важные для благополучной жизни двух человек вещи, всё это можно было назвать одним коротким, ёмким и ужасающим по своей природе словом – ничего…
Они и сами не заметили, как перестали улыбаться друг другу, перестали говорить «спокойной ночи» и «доброе утро», интересоваться делами, работой и вообще, просто смотреть друг на друга, по инерции выполняя привычные движения и действия, стараясь даже лишний раз не завязывать разговор. Что случилось? Почему? Наверное, никто из них не был бы в состоянии сейчас дать вразумительный ответ на этот вопрос. А секс? Секс, который раньше обжигал своей неистовой страстью, будоражил сознание от одного только намёка и доставлял неземное наслаждение обоим, заставляя забываться полностью, улетать куда-то вдаль на невидимых крыльях безумства любви, теперь… Теперь превратился в рутинную обязанность. Да и не обязанность вовсе, а странную физиологическую необходимость. Необходимость, потому что так должно быть, иначе вообще не понятно, как этих двоих можно назвать парой. Секс, похожий на насмешку, на дешёвый спектакль, не приносящий радости ни зрителям, ни актёрам.
Ирука вспомнил о последней, произошедшей приблизительно три недели назад, близости с Какаши. Близостью это нельзя было назвать даже с натяжкой. Просто глупая, никому не нужная, не приносящая и сотой доли былого наслаждения, физическая суета, просто потому, что вроде так нужно и так правильно, если уж они живут вместе.
Хатаке тогда по обыкновению вернулся домой далеко за полночь. Наскоро достав что-то из холодильника, проглотил, даже не подогревая. Ирука уже почти уснул, сквозь сон слыша, как гремит брошенная в раковину посуда, как журчат струи воды в ванной. Потом холодное, влажное тело, прижавшее его к постели… Ни поцелуев, ни объятий, ни даже взгляда, как раньше, глаза в глаза. Тупая ледяная похоть, рваные движения, окровавленные губы, сдерживающие рыдания сквозь боль и пустоту. И тишина, разбавленная мерным шорохом тихого храпа, даже скорее сопения.
Мелочи. Но на этих глупых, чёртовых мелочах и строится наша жизнь. Жизнь, посвящённая не только себе любимому, а ещё и другому человеку, самому дорогому для тебя.

А ведь всё казалось забавной, милой шуткой, ничего не значащим приключением, само собой, направленным лишь на благо. На благо их совместного дальнейшего бытия, их совместной жизни… Просто встряхнуть, просто заставить взглянуть на него по-другому, не так бесстрастно и отрешённо, словно на ничего не значащую вещь, а обеспокоенно, с интересом и желанием, желанием забрать своё, оставить собственническую метку на и без того полностью принадлежащем ему человеке. Просто показать себя, напомнить о себе, если выразиться более точно, не дать всем этим чёртовым неделям, месяцам и годам проглотить их жизнь, не оставив и тени намёка на существование таковой. Возможно, попытка что-то исправить, вернуть, не дать забыть и заставить снова их сердца биться чаще и сильнее, только для них двоих.

Задумка была идиотской. В принципе, как и всё, связанное с неразлучниками. И давно бы уже пора привыкнуть и понять, что ничего путного и по-настоящему стоящего из их совместных идей выгореть не может. Но… Как говорится, надежда умирает последней. И дело не только в практически безвыходной ситуации, сложившейся между Ирукой и Какаши, не только в возможности сдвинуть их отношения с мёртвой точки, в конце концов. Друзья Умино, вездесущие неразлучники Котецу и Изумо, тоже отчаянно нуждались в помощи. По крайней мере, об этом без устали повторял бледный и усталый от недосыпа Камидзуки.

- Иру, эта скотина опять не ночевал дома! Представляешь? Просто пришёл, как ни в чём ни бывало в половине шестого утра! Конечно! Ведь наша смена сегодня только с обеда, можно не напрягаться! – Изумо взмахнул руками и с ненавистью покосился на пустующее место своего возлюбленного. – Я его даже будить не стал, специально! Раз он считает возможным для себя шляться всю ночь чёрт знает где и возвращаться домой с невозмутимым видом, пусть и о своевременном присутствии на работе сам заботится! Без моей помощи! Гулять у него одного неплохо получается, так пусть и всё остальное один делает! – Камидзуки горел негодованием, подначивая себя собственной проникновенной речью. – Сука! Сил моих больше нет!
- Ну что ты так разошёлся? – Ирука было попытался успокоить не в меру разбушевавшегося товарища, хотя прекрасно понимал его чувства и порой, во время проникновенной речи Камидзуки, готов был поддакнуть и пуститься во все тяжкие, изливая душу по поводу их с Какаши непростой жизни.
- А разве не имею права? По-моему, вполне имею, и не только на это! Котецу уже в край оборзел! И сколько мы с ним ни разговаривали, сколько ни выясняли отношения, он всё гнёт одно! Типа, ему нужно личное пространство, свобода и всё такое прочее. Чёрт побери, о какой свободе он говорит! Мы ведь уже четыре года как живём вместе! Чётыре долбанных года я подстраиваюсь под эту его свободу и пространство! А я? А как же моя свобода? Как же мои чувства? Я же… Я люблю его. Я не могу так. Мне плохо и больно и… Я хочу, что бы всё было как раньше, – тихий голос поникшего коллеги невольно заставил Умино прислушаться.
- Изумо, ну успокойся. Может, не всё так, как ты себе представляешь. Может, и не гуляет он вовсе нигде и ни с кем, а просто… Просто… Ну, не знаю, просто занимается чем-то, что тебе не интересно, и он об этом знает. Не хочет тебя напрягать и…
- Ирука, ты сам себя слышишь? – Камидзуки серьёзным взглядом смотрел на молодого преподавателя, всем своим видом давая понять, какую глупость он сейчас сморозил. – Ты же сам, по сути, в такой же заднице, как и я, и до сих пор веришь в то, что говоришь?
- В какой ещё заднице? Ты это о чём? – Умино постарался сделать крайне удивлённое лицо и выжидающе уставился на коллегу за соседним столом.
- А в такой! – уверенно заявил Изумо. – Ты ведь сам в прошлый раз, в баре, говорил, что с Какаши у вас не всё гладко, причём, более чем. Ты ещё утверждал, что у вас сейчас переломный период, постигающий абсолютно все пары, независимо от их ориентации, спустя семь лет совместной жизни.
- Да ничего я такого не говорил. Всё у нас нормально и…
- Мне не рассказывай, я же вижу. Ты в последнее время вообще сам не свой. А последнее время, это приблизительно полгода, только по моим наблюдениям. Хватит уже скрывать то, что скрыть не в состоянии. Я твоего белобрысого на прошлой неделе в квартале Желаний видел и… – Камидзуки замолчал, поняв, что явно наговорил лишнего, чего, собственно, говорить не собирался.
- Где ты его видел? – молодой учитель тут же заинтересовался проскользнувшей так некстати информацией. – А ну-ка, поподробнее.
- Да нечего подробнее, я даже не уверен, что это именно он был, и вообще… – смахнув мешающую чёлку с глаз, молодой человек, явно нервничая, искал возможные отговорки в сложившейся ситуации.
- Изумо! – словно раскат грома грянул голос, до данного момента почти не разговаривающего с ним учителя. – Не увиливай!
- Да не увиливаю я! Совсем не увиливаю! Просто на прошлой неделе Котецу не ночевал дома, и я под утро отправился его искать. Ну, чтоб уж застать с поличным наверняка и заслуженно начистить наглую перебинтованную физиономию! Вот. Иду я, значит, по центральной улице и дай, думаю, сверну, пройдусь по проклятому кварталу, наверняка паскудник там ошивается!
- Изумо, ближе к делу! – едва сдерживаясь, прорычал Умино. – Ты упомянул Какаши.
- Ах да, Какаши… – парень снова приумолк, старательно пряча глаза и всеми силами оттягивая судьбоносную фразу, которой так дожидался его друг. – Короче! У меня больше сил нет скрывать всё это блядство! Я видел там твоего блондинистого гения в компании его нового подопечного!
- Какого ещё нового подопечного, - оседая, чуть ли не сползая со стола на пол, промямлил Умино.
- Ну, эта, спирохета бледная! Сай – вот! Он ведь в команде Какаши недавно.

- Не так уж и недавно, четвёртый месяц уже как, – Ирука вдруг резко почувствовал тяжесть во всём теле. Даже пошевелить пальцами руки казалось просто непосильным подвигом. Какаши и Сай… Чёрт! Звучит даже как-то по-дурацки. Неужели это может оказаться правдой?
- Иру, ты меня слушаешь? – Камидзуки бесцеремонно вырвал Умино из его тягостных размышлений. – Я говорю, что наши совсем ох… оборзели они, говорю! В край! Надо их проучить!
- Проучить? Ты о чём, вообще? Какие ещё идиотские шутки завертелись в твоей голове? Это не смешно, Изумо! Это страшно, больно и… совсем не смешно! – Ирука с силой выдохнул и, подавшись вперёд, рухнул на стол, закрывая голову руками. – Совсем, совсем не смешно…
- А я и не смеюсь! Я серьёзно! Надо им дать понять, что они не одни такие, незаменимые, блин! Совсем расчувствовались, решив, что с нами можно обращаться как с вещами, ни в чём себе не отказывая!
Да… Чёрт побери, да! В этом Изумо был абсолютно прав. Какого чёрта этот зарвавшийся… эти зарвавшиеся сволочи решили, что могут делать всё, что им заблагорассудится? Как бы то ни было, насколько тяжело и порой просто невыносимо не было, Ирука никогда даже и не задумывался о связях на стороне! Как такое вообще могло прийти в голову? Ну, проблемы, ну, у всех бывает, не до крайностей же! Зачем так? А как же тогда всё, что между ними? Зачем? Просто по привычке? Просто потому, что так должно быть? Бред какой-то! Так нельзя!
- Ииирууу! – Камидзуки снова пытался дозваться ушедшего в себя друга. – Да послушай ты меня уже, наконец! Я предлагаю этих гадов проучить! Пусть тоже помучаются и побегают!
- Изумо, ты о чём? Как ты собираешься это сделать? – Ирука устало потёр виски пальцами, незаметно для самого себя перемещая пальцы правой руки на переносицу и теребя старый шрам.
- Так, - Камидзуки вмиг оживился и принялся с готовностью излагать своему другу родившийся в голове план дальнейших действий. – Вот мы с тобой ведь постоянно на работе.
- Да, так.
- Постоянно вместе.
- Естественно! Котецу ведь вечно филонит! Его днём с огнём не дождёшься, только во время проверок появляется! – злобно отозвался Умино. – Как будто и не числится здесь в последнее время. Раньше он себе такого безобразия не позволял!
- Вот и я про что, милый мой Ирука! – с готовностью подтвердил Изумо. – Поэтому слушай меня внимательно, я придумал, как нам их вернуть на землю обетованную.

План был простым до безумия и дурацким до безрассудства. Но именно таким он и подходил к сложившейся ситуации больше всего. Ирука и Изумо в течение нескольких дней изображают крайнюю степень заинтересованности друг в друге, особо никого не стесняясь, ну, в умеренных проявлениях, конечно. Это самое поведение уже само по себе должно будет изрядно напрячь их вторые половинки. А потом, в один из определённых дней отправятся куда-нибудь пообедать вместе, а лучше поужинать, чтоб не прямо в открытую, но и не особо скрываясь. А апогеем всего пиршества безумия разума должен будет стать их с Изумо поцелуй!
- А нельзя без поцелуя? – неуверенно поинтересовался Умино, хотя ответ уже знал наверняка.
- Нельзя! Не правдоподобно получится. Или тебе так неприятно будет со мной целоваться? – Камидзуки вопрошающе уставился на понурого друга.
- Да нет, что ты, просто… Просто я не могу так легко, с тем, кого не…
- Да ладно тебе! – резко оборвал его Изумо. – Это же только для вида, незачем тут эмоции приплетать! Просто нужно сделать всё, как договаривались, и дело в шляпе! Они уж точно от этого придут в себя и не станут распыляться по сторонам! – довольный своей идеей чунин зажмурился от удовольствия и предвкушения предстоящей интриги.

- Это слишком, Изумо, считай меня старомодным, закомплексованным и вообще, но целоваться просто так, у всех на виду!..
- Перестань противиться! Давай сначала на Котецу испробуем, а потом, если захочешь, и с Хатаке этот номер провернём! – вдохновение Камидзуки било просто через край. – Я тебе говорю - всё будет даже лучше, чем ты себе представляешь!

Поддавшись на уговоры «страдающего» друга, Ирука всё же согласился на безумную затею. К тому же, никто не предполагал, что это шоу именно в этот день увидит Какаши.

В условленный час, заранее, при свидетелях обговорённый во время дежурства в штабе, парни встретились в чайной, находящейся довольно далеко от центра Конохи.
- Что это за дыра? – сквозь зубы процедил Умино, никак не ожидавший, что местом их встречи станет третьесортная забегаловка с сомнительным контингентом внутри.
- Ничего не дыра! – бодро отозвался сообщник. – Здесь многие шиноби проводят своё свободное время, ну, те, которые не хотят светиться в более приличных местах.
- Ужас! Пойдём за тот дальний столик, не дай бог кто-то, кроме Котецу, нас здесь застукает, позора не оберёшься. Я ведь и школьный учитель к тому же! Мне такая слава ни к чему!
- Не беспокойся, всё будет в порядке! – Камидзуки живо направился к указанному Ирукой столику и уселся на стул, тут же подзывая официанта.

Всё шло по плану. Как и предполагал Изумо, к вечеру в чайную зашёл Котетсу в сопровождении двух уже нетрезвых чунинов. Компания, никого не замечая вокруг, уселась за столик прямиком перед ними. Молодые люди заказали себе еду и выпивку. Разговаривали, смеялись. Через полчаса к ним присоединились две девушки весьма сомнительного поведения, и к одной из них возлюбленный сидящего рядом с Ирукой друга воспылал вполне определённым интересом. Усадив девушку к себе на колени, Котецу что-то жарко шептал ей на ухо, поглаживая при этом по открытому в разрезе платья бедру.
Изумо клацнул зубами, сдерживая бессильную злость, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. И уже через несколько секунд, перегнувшись через весь стол, намертво впился в губы Умино жадным поцелуем, демонстративно сдвинув на край стола чашку с чаем и опрокинув её, привлекая тем самым к себе внимание.
Ничего не оставалось, только отвечать на этот бессмысленный, полный боли и отчаяния поцелуй. Как же плохо сейчас было Изумо, успел подумать в то мгновение Ирука. Столько нескрываемых чувств, столько силы и отчаяния срывалось с мягких податливых губ. Словно сквозь поволоку сизой дымки, окутывающей пространство между столиками, Умино боковым зрением, не отрываясь от жадно терзающего его в поцелуе друга, заметил движение знакомой фигуры. Слишком знакомое движение, чтобы спутать его ещё с кем-то. Слишком родные черты промелькнули перед затуманенным взором, отчётливо отпечатываясь в сознании.

Весь оставшийся вечер и половину ночи Ирука безуспешно метался по Конохе в поисках как в воду канувшего Копирующего. Нигде: ни у друзей, ни в каком из излюбленных баров, ни в одном из знакомых Умино мест Хатаке не оказалось. Набегавшись и просто валясь с ног, молодой преподаватель в половине второго ночи, наконец, вернулся домой. Там его тоже не было…
Под утро послышался едва заметный скрип открываемой двери. Ирука инстинктивно напрягся, но, собравшись с силами, поднялся с кровати и вышел навстречу вернувшемуся домой дзенину. Его трясло, словно в лихорадке, пальцы дрожали и даже, кажется, был слышен слабый стук клацающих друг о друга зубов. Таким потерянным и взволнованным Умино чувствовал себя впервые, боясь посмотреть своему возлюбленному в глаза, боясь просто заговорить с ним.
Но Хатаке абсолютно никак не отреагировал на появившегося в коридоре чунина, открывшего уже было рот, чтобы что-то сказать. Какаши, слегка пошатнувшись, изредка опираясь на стену, чтобы не потерять равновесие, не сказав ни слова, прошёл мимо.
В воздухе отчётливо пахло алкоголем. Копирующий, не разуваясь, прошёл в спальню, и на ходу сняв с себя жилет и хитай, небрежно бросил их на пол. После чего прямо в одежде и обуви завалился на кровать и мгновенно уснул.
Поговорить и всё объяснить не получилось. Ирука мучительно перебирал в голове все возможные исходы их предстоящей беседы, а в том, что он заставит своенравного любовника с ним поговорить, учитель не сомневался. Нужно было всё объяснить, обязательно объяснить, что и как было на самом деле. Какаши ведь не глупый, он поймёт и… Ладно, всё остальное завтра. Ирука осторожно лёг рядом с благоухающим перегаром телом и, завернувшись в одеяло, попытался уснуть. Хорошо, всё-таки, что завтра выходной и у Хатаке нет миссии. Можно будет спокойно поговорить, когда он проснётся, к обеду приблизительно. В свободные дни вытащить его из постели раньше обеда было невозможно. Копирующий был просто ужасным соней, когда имелась возможность отдохнуть от череды сложных миссий и прочих обязательных распоряжений Хокаге.

Утро. Восемь часов. Умино потянулся в кровати и тут же торопливо сел, не почувствовав рядом присутствия своего пепельноволосого сожителя. Протирая глаза и осматриваясь по сторонам, Ирука увидел то, что никогда и в мыслях себе представить не мог – Какаши собирал свои вещи. На мгновение замерев перед шкафом, Копирующий методично выискивал глазами принадлежащую ему одежду, аккуратно разложенную на полках заботливой рукой чунина. Через несколько минут сборы были завершены, и Хатаке, взвалив рюкзак на плечо, не оборачиваясь и не смотря в сторону онемевшего от происходящего Умино, направился к выходу.
- Стой! Какаши, ты куда? – в голосе молодого человека сквозил неподдельный ужас от осознания происходящего. – Ты что, уходишь?
- Ухожу, – коротко бросил через плечо дзенин, не останавливаясь.
- Постой, Какаши! Это было ужасное недоразумение! Ну, не совсем недоразумение, просто… Выслушай меня, пожалуйста! Мы специально этот спектакль с Изумо разыграли перед Котецу! Это была просто игра! Ты всё поймёшь и…
- А оно мне надо? – ровный, холодный голос на мгновение остановившегося, но так и не обернувшегося Хатаке, словно ушат ледяной воды обдал и без того дрожащего от напряжения чунина.
- Какаши, ты о чём? Это ведь всё не по-настоящему и…
- Мне всё равно, по-настоящему или нет, – равнодушно отозвался Копирующий. – Наконец ты нашёл себе соответствующую твоему уровню партию. Да и то, только понарошку, – пепельноволосый насмешливо ухмыльнулся, соизволив, наконец, повернуться в сторону ошарашенного Умино.
- Т-т-ты это о чём? – дрожащим голосом проговорил сквозь стремительно нарастающую бурю эмоций в груди Ирука. Ещё мгновение и он просто закричит, завоет от нестерпимой боли, что приносят эти холодные, бесчеловечные слова. Слова, которые, не задумываясь, сейчас говорит самый дорогой в жизни человек.
- О чём? Да так, ни о чём, – расплывшись в надменной улыбке, Хатаке облокотился о дверной косяк и с удовольствием наблюдал за оторопевшим и уже начинающим впадать в истерику чунином. – Безвольный слабак, – раздались разрывающие сердце слова. – Ты даже равным себе нужен лишь как способ достичь определённой цели, не более, об остальных вообще молчу. Всего хорошего, Ирука – сенсей! – пепельноволосый поднял руку, подходя к двери. – Удачи в личной жизни! – седовласая голова исчезла за стремительно захлопнувшейся дверью.
- К-к-как же так? Почему? – прошептал Ирука, глядя на закрывающуюся дверь.

Ночь. Тёмная, холодная, непроглядная, обнимающая своими тяжёлыми лапами безысходности.
«Чёрт побери! Когда же она закончится уже? Или, в конце концов, когда удастся уснуть?» – Ирука сильнее укутался в одеяло, сжавшись в маленький дрожащий комок. Весь день он просидел дома, не выходя даже за самым необходимым. В холодильнике пустота, но это не страшно, есть всё равно абсолютно не хотелось. Собирался ещё забежать в Академию за забытыми в спешке тетрадями, но и это подождёт. Всё равно на какую-либо, мало-мальски требующую умственного напряжения деятельность, он сейчас не способен. «Какаши ушёл… Просто ушёл, обронив, уходя, столь обидные, неожиданные, ранившие в самое сердце слова. Почему? Почему спустя столько лет совместной жизни он сказал именно это? Это то, что он держал в себе долгие годы? Не уважал, не ценил, не… К чёрту! Всё к чёрту! Как бы больно не было! Как бы нестерпимо не ныло в груди израненное сердце! Твою мать! Какие только дурацкие высокопарные слова не приходят в голову в такой ужасающий своей естественностью момент! – Умино накрылся одеялом с головой. – Всё, достаточно, будет новый день, будет возможность во всём разобраться и поговорить. Ведь нельзя же так! Просто уйти, бросив лишь пару обидных фраз и ничего не объяснив! Да, я виноват, – Ирука просто каждой клеточкой своего организма ощущал раскаяние за этот идиотский поцелуй с Изумо в чайной. – А он меня даже не выслушал… Всё, Ирука, спи! – приказал сам себе измученный душевными терзаниями чунин. – Завтра работать».
Мммммм…. – Ирука даже невольно взвыл, вспомнив далеко не радужную перспективу завтрашнего дня. Именно завтра в штабе начиналась тотальная инспекция вперемешку с не менее глобальной ревизией. Ему, как особо дотошному и «имеющему склонность к выполнению монотонной, кропотливой работы», по словам Цунаде, предстояло начать опись всех имеющихся свитков и документов в самом старом, если не сказать, древнем, отделении архива. Одиннадцатый отдел, мало востребованный, за немыслимо устаревшей информацией, хранившейся в нём, был, мягко говоря, не особо любим среди сотрудников. О нём ходили странные слухи, перемешанные с действительностью давно минувших дней и изрядной буйной фантазией современности. Мало кто бывал там, предпочитая любую другую, пусть даже самую сложную работу, только бы не появляться в этом страшном, пропитанном прошлым месте. Поговаривали даже, что один из служителей архива, за которым был закреплён одиннадцатый отдел, бесследно исчез, и найти его не удалось, даже задействовав все имеющиеся спецслужбы и поисковые отряды. Ирука вздрогнул, натянув одеяло до подбородка. В старые байки и слухи он не верил, но… Просто… Просто он сильно устал, поэтому и лезут в голову неадекватные, глупые бредни, которые напридумывали от нечего делать офисные лентяи и бездельники по типу Котецу и Изумо.
Всё, спать. Завтра тяжёлый день, нужно подготовиться и отдохнуть как следует, иначе он не продержится и нескольких часов в этом долбаном архиве, обуреваемый мыслями о так внезапно ушедшем из его жизни возлюбленном.

Какаши

Хатаке Какаши всегда любил ходить на одиночные миссии. И не потому, что у него были плохие отношения с другими дзенинами, нет. Просто в лесу с него слезала его сдержанность, как ненужная кожа. Инстинкты хищника и убийцы неудержимо поднимались из глубины, куда он их так тщательно прятал при входе в деревню. Ведь было бы совсем нехорошо, если бы один из самых лучших ниндзя вдруг начал охоту на мирных жителей. Его маска уже стала привычной, незаметной даже для него самого, и надёжно укрывала его одинокую, жёсткую натуру. И лишь оставшись один на один с лесом, он сбрасывал покров сдержанности и какой-никакой цивилизации и давал себе волю. Его псы, так же молча, как и он сам, бесшумно неслись следом, втягивая запахи, которыми всегда были полны безграничные вековые леса Страны Огня.
Весь на инстинктах, ставя перед собой конкретную задачу, он мчался ей навстречу, сметая всё на своём пути, с усмешкой обходя ловушки врагов, вступая с ними в бой, используя все свои силы и преимущества. Принести образец тела с живыми клетками для работы секретного отдела медиков, или же украсть свиток с описанием техники, что была так нужна деревне на пути к силе, привести человека, что обладал нужными знаниями – всё это и многое другое он делал легко, когда был один.
В паре же с кем-то Какаши не мог расслабиться, любое присутствие за спиной принимал за агрессию, так что приходилось всё время держать себя в руках. Быть тем самым Копирующим ниндзя Какаши, а не свободным в своём движении хищником.
Так что сейчас, когда он один бежал по притихшему к ночи лесу, он снова готов был отпустить все тревожащие его мысли и отдаться лишь бегу и ночи. Но на этот раз у него ничего не получалось – мысли не уходили, и освобождение никак не наступало. Снова и снова в голове крутились события последних недель. Вернее, последней недели. А уж если быть совсем точным – около недели назад произошло нечто, что не только в тот момент почти заставило его потерять свой контроль, но и не отпускало из острых когтей его память и сердце.

Ирука, Ирука, Ирука… Какаши всеми силами гнал от себя образ человека, с которым прожил почти семь лет. Семь лет…
Когда-то давно, когда он был ещё свободен… вернее было бы сказать – одинок, но Какаши гнал такие мысли прочь. Когда он был свободен от чувств, от привязанностей, от обязательств, ему было очень сложно найти себе кого-то для отношений. Слишком брезгливый, чтобы посещать улицу Желаний, как её игриво называли его приятели, Какаши пытался найти себе человека, с которым можно было бы не только расслабиться, но и почувствовать близость, тепло… Оставшись один, после потери своих однокомандников и сенсея, он долго сдерживал свои желания, стремясь стать идеальным ниндзя, чью душу уже никто не сможет затронуть и ранить. Но, продержавшись несколько лет, он почти впал в отчаяние от одиночества, от долгих пустых ночей в комнате, наполненной только воспоминаниями о близких для него людях. Которых он потерял, испытав ни с чем не сравнимую боль.
Да вот только не получалось у него отношений ни с одним из друзей – все они были воинами, все прекрасно осознавали свою силу, и ни одному из них Какаши не мог подчиниться, впрочем, так же, как и они… Едва начавшись, отношения угасали, Какаши не мог пересилить себя и делать вид, что они его устраивают.
А однажды он просто открыл глаза. Просто перестал «вариться» в своём дзенинском котле и огляделся. А уж точнее – обернулся на смех, что был таким заразительным, что толпящиеся в кабинете дзенины тоже заулыбались.
Ирука… Получая из его рук миссию, Какаши впервые взглянул внимательно в ещё сияющие смехом глаза и неожиданно даже для самого себя пригласил парня погулять. О, как же тот краснел, потирая смущённо шрам, улыбаясь и всё же согласно кивая под прицельными взглядами дзенинов.


Заметив, что уже какое-то время он передвигается по деревьям, полагаясь только на свою интуицию, потому что солнце закатилось, и на лес опустилась ночь, Какаши, выбрав дерево повыше, остановился, решив здесь переночевать. Устроившись на ветке и вглядываясь в звёздное небо, он снова помрачнел, сон никак не шёл, мысли о разрыве не давали покоя.

Какаши и сам не заметил, как Ирука, такой нежный, заботливый, словно выросший не в дерене ниндзя, а во дворце правителя, стал ему необходим. Хотя, именно такого ему и было надо – послушного, милого парня, чтобы полностью дать волю своим альфа инстинктам. Никогда не посягая на главенство, Ирука привязал его своей нежностью, теплотой и любовью. Как же он Какаши волновал! Едва увидев, хотелось накрыть его собой, сжать, смять в объятьях, почувствовать послушное тело, провести ладонями, ощущая, как Ирука прогибается именно так, как Какаши и хочет! В страсти укусить за плечо, за шею, едва контролируя себя и с ума сходя от того, как Ирука кончает под ним…

Так что же такое произошло, что в последнее время они едва замечали друг друга? Куда же делись их разговоры ни о чём, пустая болтовня, которая согревала, дарила ощущения дома и покоя?.. Когда он сам перестал замечать Ируку, сидящего за вечными тетрадками?.. Когда Ирука перестал разговаривать с ним, рассказывая о неугомонных неразлучниках, как он их называл?.. Когда их секс, который сносил все мысли прочь, оголяя нервы и желания, стал редким и скучным?..
И как же жаль, что задумался Какаши обо всём этом только сейчас, после того, как Ирука так его ранил!

Какаши застонал сквозь зубы, отвечая на всплеск боли, что пронзила его грудь. Всё же не удержался, всё же позволил другому человеку занять так много места в его сердце, а ведь когда-то обещал себе, что больше не позволит потерям разбивать его мир снова.
Перед глазами стоял Ирука, с дрожащими губами, с глазами, полными отчаянной просьбы, но обида внутри не позволяла остаться – пора было со всем этим кончать! Если разорвать их отношения сейчас, когда и так всё шло плохо – то и повторения ошибок можно избежать.

Утро Копирующий встретил в пути, снова поглощая расстояние, не замечая. Засада была умело укрыта, и только инстинкты хищника помогли ему избежать смертельного удара, резко отпрыгнув в сторону. Двое, с великолепными умениями скрывать чакру, ждали его на подходе к конечному пункту, явно получив задание пленных не брать. Те же двое, с недостаточными знаниями и мастерством, после короткого боя, в котором Какаши даже не открыл Шаринган, а довольствовался холодным оружием, остались лежать в кустах навечно. Шансов выжить у них не было, учитывая бушующую в ниндзя ярость. Он продолжил путь, сосредоточившись на окружающем, и на некоторое время был избавлен от воспоминаний и сожалений. К вечеру перевалочный пункт, на котором его уже ждали, был достигнут – деревня не поражала размерами, но имела кое-какую собственную охрану. Именно поэтому здесь его и дожидался инспекционный чиновник, которого ему надо было сопровождать, присоединившись к Саю, что уже проделал в качестве охраны путь от столицы.
Хатаке только ухмыльнулся, глядя на молодого аристократа и представив, как он что-то требует с Пятой.
- Выдвигаемся утром, так что прошу быть готовым, - предупредил он инспектора, разбивая молчание, с которым тот смотрел на живую легенду – Ниндзя Тысячи Дзютцу.
- Эээ… да! Но я хотел бы, чтобы этого несносного ниндзя наказали! – пальчик упёрся прямо в Сая, который просто прожигал взглядом дыру в Какаши. – Он несдержан, нагл, совершенно меня не уважает и… и…
Какаши взглянул на члена своей команды – последнего оставшегося в деревне на данный момент, и, ухмыльнувшись, изобразил заинтересованность.
- А чем же он вам не угодил?
- Он неуважительно отзывался о… - аристократ запнулся, не в силах подобрать нужные слова, но Какаши, примерно представляя, в чём же дело, спросил у Сая:
- Так о чём же ты неуважительно отзывался?
Сай очень мило улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, которые около месяца не давали Какаши покоя. Но больше его это не волновало...
- Ну, он такой важный, что просто грех не поинтересоваться, размер ли члена делает его таким самонадеянным. Но он мне не ответил, застеснялся, наверное.
Сай склонил голову набок и посмотрел на Какаши сквозь ресницы, отбрасывающие длинные тени на его бледные щёки. Похожий на цветок, он производил совершенно обманчивое впечатление наивности, но Какаши знал, что более холодного, циничного и умного человека ему давно уже не приходилось встречать.
- Чтобы больше я этого по отношению к нашему работодателю не слышал. Это приказ, - жёстко отрезал Какаши, зная, что только так можно добиться полного подчинения Сая.
- Эх, - вздохнул тот, пожимая плечами, - а я уж думал назвать его…
- Сай!
- Всё, Какаши-сенсей, умолкаю…
Парень, словно обидевшись, пошёл к выходу из комнаты, пробормотав что-то типа:
- А я уж думал, что там такой, что в штаны не вмещается, поэтому и приходится такую юбку таскать…
- Вот видите, я требую уважения! – взвизгнул чиновник, и Какаши понял, что путь будет долгим.

Спать он пошёл в выделенную им комнату в пристройке, из которой открывался вид на весь дом, что постепенно замолкал, готовясь ко сну. Сай был ещё там, расстилая футон для себя.
- Какаши-сенсей, - улыбнулся он снова, поворачиваясь на шаги ниндзя. – Я беспокоился – слышал, что личные враги нашего многочлена хотят расставить на него ловушки по пути следования.
- Не беспокойся, Сай, у меня всегда были хорошие шансы.
- А вот у меня, как я посмотрю, шансы совсем маленькие? – парень сделал пару шагов вперёд, подходя ближе к замершему в дверях ниндзя.
- Ты это уже давно знаешь. И что не маленькие, а нулевые.
- Ну же, Какаши-сенсей, не будьте столь категоричны… - Сай потянулся, изогнув гибкое тело, что словно светилось в полумраке комнаты. – Ничто не вечно, и даже вы можете ещё передумать. Особенно в свете последних событий, - голос явно намекал на их с Ирукой разрыв, но Какаши сумел сдержать злость, что готова была вылиться на этого неугомонного ниндзя.
- Я смотрю у тебя хорошие осведомители, - голос не предвещал ничего хорошего, но Сай беззаботно пожал плечами.
- Видел вас с сумкой утром, когда отправлялся за нашим членоголовым.
Копирующий глубоко вздохнул, совершенно не собираясь увязать сейчас в разговоре, который совершенно точно не мог принести ничего хорошего. Не здесь и не сейчас, пока всё внутри ещё так остро реагирует на произошедшее.
- Потом поговорим, Сай, - отрезал он, проходя внутрь комнаты. – Тебе пора дежурить.
- Слушаюсь, Какаши-сенсей, пора так пора, - буквально промурлыкал парень, довольно улыбаясь, и исчез, сделав шаг во тьму.
Какаши снял жилет и лёг, закинув руки за голову, снова окунаясь в омут воспоминаний.

Они с Ирукой уже почти полгода не разговаривали, да и, впрочем, зачем? Всё столько раз переговорено, даже мысли его уже не были тайной. Когда-то это неимоверно сближало, но настал момент, когда это стало скучным. До зевоты, до ломоты скучным. Внезапно захотелось ярких чувств и ощущений, и Какаши уже почти решился на разговор, что им надо что-то делать, но тут в его команду поставили новенького – Сая из Корня АНБУ, и жизнь снова расцветилась яркими красками. Впрочем, сначала ему захотелось просто прибить наглеца, что первым делом спросил, достаточно ли большой у Какаши член, чтобы быть его сенсеем. Ответ о том, что он может это сейчас проверить, замер на губах, уловив в прищуренных от улыбки глазах только холодный расчёт.
- Если у тебя есть сомнения, можешь отказаться и работать в другой команде, - Какаши прислонился к дереву, лениво оглядывая парня с головы до ног и чувствуя, что его необычная внешность не оставляет Какаши равнодушным. Это слегка напрягало.
- Ну что вы, Какаши-сенсей. Я знаю, что вы крутой, но вот хотел выяснить, достаточно ли…
Копирующий, не терпящий по отношению к себе хамства и не желая и дальше выслушивать этот бред, в момент оказался рядом с парнем и прикоснулся к ширинке того острым кунаем.
- Тогда, может, мне поработать над твоим, чтобы уж в любом случае он стал меньше моего и вопросов больше не возникло? – голос его не предвещал беды, но Сай, что уже хотел поиграть в вопросы-ответы, заглянул в холодный чёрный глаз, в котором не было ничего. Ни злости, ни интереса, ни даже желания наказать. Только полная готовность выполнить задуманное.
- Пожалуй, нет. Меня всё устраивает, Какаши-сенсей.
- Что ж, - Копирующий убрал оружие и достал неизменную книгу, - тогда вперёд, на тренировку.
Молодой самец оскалил зубы на его территорию, но альфа сжал зубы на холке, показывая, кто здесь хозяин.

И желание поговорить с Ирукой исчезло, растворившись в непонятных чувствах, что заставляли Какаши слишком много думать о Сае. Это походило на игру – что ещё скажет или придумает наглый парень. А его цели перестали быть тайной, когда он на ночёвке в лесу просто и прямо разделся перед Копирующим, поворачиваясь спиной.
- И чего ты ожидаешь? – холодно поинтересовался Какаши, засовывая руки в карманы и буквально удерживая себя от шага вперёд. В конце концов, ему не так уж часто предлагали себя с такой непосредственностью.
- Думаю, что наша работа вместе станет проще, если мы станем близки. Я это в книге прочитал, а мне очень бы хотелось, чтобы наше… сотрудничество было плодотворным.
Какаши молча смотрел, как парень гладит себя по бокам ладонями, опускаясь вниз, как слегка расставляет ноги и вдруг ясно увидел перед собой Ируку. Он просто не мог, не хотел, не собирался изменять ему. Даже несмотря на их холод, на их непонимание и скуку.
- Одевайся, - бросил он и отвернулся.
Шорох за спиной показал парню, что он уже один - Какаши взлетел на дерево, осматривая окрестности.
- Так это ваш ответ, Какаши-сенсей? – спросил Сай негромко, вглядываясь в переплетение ветвей над головой.
- Да.
- Но вы ведь не ожидаете, что я так быстро сдамся?
- Делай, что хочешь, - было ему ответом.

И Какаши почувствовал на себе, что это, когда холодный, умный парень решил добиться своего. Он соблазнял умело, незаметно для других, но совершенно отчётливо для Копирующего. Позы и взгляды будоражили кровь, заставляли представлять, каково это – держать его в объятьях, оставлять свои метки зубами на белой коже, срывать с полных губ поцелуи и стоны. Но ничего из этого Какаши не собирался исполнять в реальности. И пусть он был взведён, как пружина, пусть довольствовался своей рукой в ванной, когда дома не было Ируки, но он совершенно определённо не был способен на предательство. Лихорадка желания, что горела в нём около месяца, вылилась в то, что он ещё больше отдалился от Ируки, считая неприемлемым ложиться в постель, распалённым другим человеком. Пусть он раньше тоже был циником, не верящим ни во что святое, а умеющим лишь убивать и выживать, но сейчас, после стольких лет жизни с Ирукой, он не собирался бросать его лишь потому, что ему захотелось отыметь Сая. К тому же чем больше он парня узнавал, тем отчётливее понимал, что такая расчётливая и холодная сволочь, как этот бывший Корень АНБУ, никогда не сможет заменить ему Ируку, что словно слился с ним, с его душой, несмотря на их отчуждение, их непонимание и даже скуку.

И наконец настал день, когда Какаши, полностью вымотанный на миссии, вернулся домой, думая лишь о том, как бы упасть и уснуть. Ну и поесть, конечно. Еда была в холодильнике и он, не разогревая и даже не садясь, сунул полную ложку в рот и вдруг так некстати осознал, что Иру к нему не пришёл. Как, впрочем, и много раз до этого. Когда он перестал вставать, встречая Какаши? Ведь раньше, даже ночью, даже если у него был учебный день впереди, всё равно, стоило лишь Какаши открыть дверь, как его встречали заспанные глаза и тёплый поцелуй.
Но не сейчас. И уже давно Иру не приходил, наталкиваясь на косяки и щурясь от света, хотя Какаши знал, что он проснулся и лежит в темноте, не открывая глаз. Это вызвало глухое раздражение, даже злость, чего с ним давно уже не было. Бросив посуду в мойку, он пошёл в душ, где, стоя под упругими прохладными струями, продолжал перебирать в памяти изменения, что так тихо, исподволь вошли в их жизнь. Сказать? Начать разговор, выясняя отношения? Разрешить все сомнения и вопросы?..
Нет, Какаши просто не мог. Он никогда не был разговорчивым, никогда не заводил первым беседу. И это разозлило ещё больше. Выйдя из душа, он задержался на миг в дверях, разглядывая фигуру на кровати. А потом, не успев даже дать себе отчёт в том, что он делает, навалился сверху, сдирая с Ируки пижамные штаны. И вдруг всё намерение вывести ситуацию на разговор, на скандал даже, пропало, а осталось лишь желание, похоть. Он так долго не чувствовал живое тепло, довольствуясь только своей рукой, что тело Ируки, пусть и замершее под ним, всё равно снесло крышу, и Какаши трахал его, по-другому и не скажешь, без прелюдий, без слов, а только лишь погружаясь всё глубже в наслаждение. И не было в постели между ними никого третьего, вообще-то, и второго тоже…
Отвалившись на свою половину кровати, Какаши, едва его голова прояснилась, стал ждать, что вот сейчас Ирука повернётся и даст ему в морду. С размаха, кулаком, не жалея и не задавая вопросов, что же с дорогим ниндзя случилось. Но Ирука молчал, тяжело дыша в подушку, и Копирующий вдруг понял, что их отношения стали намного более шаткими, чем он думал до этого. Если уж Ирука не хочет даже в такой ситуации говорить с ним… А сам он не может.

И после этого случая Сай совершенно перестал волновать Какаши, потому что угроза его отношениям, что ощутимо нависла над его с Ирукой совместной жизнью, была гораздо важнее, чем секс с хитрым брюнетом. И даже вылавливание в квартале Желаний шпиона, что маскировался под мальчика для развлечений, вместе с Саем, когда тот всячески намекал ему об упускаемых возможностях развлечься, не настроила его на игривый лад. Сай просто перестал существовать для него как объект желания – Какаши это преодолел.

Но судьба идёт своими извилистыми тропами, смеясь над людьми и их планами, и инцидент, прошедший совершенно незаметно для Какаши, обрёл в словах Камидзуки совершенно иное значение для Ируки, что и привело к катастрофе.
Прошло всего несколько дней, как Сай подошёл к нему не с улыбкой, а с совершенно гадкой ухмылкой на губах.
- Какаши-сенсей, можно вас на разговор? – негромко произнёс парень, уводя Копирующего от знакомых дзенинов, с которыми он сидел у здания штаба.
- Что, Сай? Слушаю, - Какаши лишь скользнул взглядом по острым ключицам, что ещё недавно так к себе манили, но сейчас оставили совершенно равнодушным.
Сай, заметив это, прищурился, но не с улыбкой, как всегда, а показывая в кои-то веки своё настоящее лицо, пусть и на мгновение.
- Вы, Какаши-сенсей, всё за свои отношения держитесь, но даже я, далёкий от вашей жизни, знаю, что ваш Ирука ходит на свидание с другим, и что-то так не шарахается, как вы.
- Что сказал?! – Какаши вмиг прижал тонкое тело к дереву, перекрывая кислород жёсткими руками, вцепившимися в горло Сая. Тот попытался вывернуться, но это было бесполезно, и он только засипел что-то, закатывая глаза. Но Копирующий уже пришёл в себя и, отпустив горло, прошипел с ненавистью в лицо ещё сильнее побледневшего ниндзя:
- Ты не зарывайся, Сай! Я долго терпеть не стану твою ложь. И Ирука для тебя Ирука-сенсей, это ясно?
- Ясно, - кивнул Сай, беря себя в руки и снова начиная улыбаться, пряча глаза. – Да вот только я не зарываюсь, а говорю то, что сам, собственными ушами услышал! Ваш Ирука… сенсей договорился с парнем в бандане сегодня встретиться в заведении одном. Знаете такое, недалеко здесь, «Твоя ветка сакуры» называется.
Какаши поморщился - заведение с таким пошлым названием знали все ниндзя, что хотели по быстрому расслабиться, сняв недорогой номер. Иначе куда привести не шлюху, у которых на улице Желаний были свои комнаты, а, например, друга или подругу, если дома кто-то есть или стены в общежитии тонкие.
- Врёшь, - прорычал Какаши чувствуя, что ещё немного – и он сорвётся, придушив паршивца.
- А вот пойдёмте, посмотрим.

И Какаши пошёл, и увидел, как стремительно хватает молодой ниндзя его Ируку за водолазку и прижимает к себе. И как губы, что целовал только он, Какаши, встречаются с чужими так просто, едва лишь преодолев небольшое расстояние. А ведь он всегда думал, что Ирука никогда такого не сделает… И пусть парень, целуя Ируку, косил глазом на соседний столик, из-за которого на него с ужасом и шоком наблюдал лохматый парень, тискающий девушку не слишком тяжёлого поведения, это не имело значения, ведь тело того, кто стал для Какаши родным и близким, целовал чужак. По согласию…
И то, с каким выражением Ирука взглянул, заметив его, уже тоже не имело значения. Вдруг, совершенно внезапно, всё время, что они были далеки друг от друга, перестало существовать, ведь Иру был всё ещё его!..

Поначалу Какаши было просто уходить от поисков учителя и штабного чунина. И его окаменевшее сердце совершенно не тронуло выражение лица, с которым тот заглянул через какое-то время в помещение бара, где сидел в этот момент Какаши под хенге, скрывая чакру. И пил, заливал свою боль спиртным, как бы это ни звучало. И понимал он лишь одно – что больше никогда не хочет испытать что-либо подобное. Это было так… больно. Не окончательно, когда твой друг или близкий человек погибает, и становится до слёз горько и печально, а мерзко больно, когда понимаешь, что о твоих чувствах не думают. Как, впрочем, сделал недавно и он сам…
«Всё это зашло слишком далеко, и мы так давно вместе, что, видимо, перестали ценить друг друга… Нам надо расстаться, пока мы не сломали окончательно свои жизни. Пока не предали, пока я его не…»
Додумывать Какаши не стал, понимая, что в таком состоянии ничего хорошего ему в голову прийти не могло. И он снова и снова заливал в себя спиртное, заглушая пустоту, что разливалась внутри его при каждом воспоминании о губах, что впились в губы Ируки.

Он почти не помнил, как пришёл домой, как лёг в постель и уснул, но уже через пару часов проснулся, чувствуя лишь тяжесть в голове и на сердце. Решение, к которому он пришёл накануне между энными пиалами сакэ, и на трезвую относительно голову показалось ему подходящим – надо было уйти. Сейчас же, пока что-нибудь не заставило его передумать, пока они с Ирукой не разбили окончательно воспоминания о том, что было между ними хорошего…
Какаши тихо встал, радуясь, что Ирука не проснулся, и надеясь, что ему удастся уйти незамеченным – он просто не в силах был сейчас разговаривать с ним, так много плохого хотелось сказать, хоть словами отомстить за то, что он увидел. А вернее, что он себе напредставлял.
Но его план не удался – Ирука вдруг вздрогнул и проснулся, ощупывая другую сторону кровати. А потом сел, с нарастающим ужасом в глазах глядя, как Какаши складывает свои немногочисленные вещи в сумку. И онемение его прошло, лишь когда Какаши пошёл к двери. Дрожащий голос, глаза, взглянув в которые он испытал лишь злое удовлетворение – ему хотелось сделать больно, сказать что-нибудь, чтобы ранить, ошарашить Иру. Чтобы не сорваться и не ударить его, мстя за свои метания этой ночью. Впоследствии он и сам бы не вспомнил всего, что он сказал, видел только, что с каждым словом выражение лица Ируки становится всё более жалким и несчастным. И на сердце полегчало…

На подходе к деревне, когда миссия была почти закончена, в его голову снова вернулись воспоминания об уходе. Он не сомневался в правильности своего решения, он действительно думал, что лучше закончить всё сейчас, хотя и понимал, что придётся резать по живому, преодолевая обиду. Время сотрёт острые углы, смоет горечь, что отравляла его сердце, и уж потом можно будет снова с теплотой думать о годах, что прошли рядом с Иру. И это сейчас казалось верным поступком.
Но вот только почему же ему всё ещё так больно?..

@музыка: волынка

@настроение: Иду по приборам...

@темы: Ангст, Надежда, Наруто, Доблестные шиноби Конохи, Любовь, Слэш

---

Обрыв. Глава 28

Название: Обрыв
Автор: _SHAMBALA_
Бета:  Jetti
Гамма:  Хасяндра
Пейринг: много разных по ходу написания
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма
Тип: Слэш
Статус: в процессе
Саммари: Как шагнуть с обрыва.... Резко, непредсказуемо, непередаваемо больно...
Одна страница жизни, словно чьей-то невидимой рукой перевёрнутая. Теперь забытая, никому не нужная. Нет к ней возврата...
Выжить.... Зачем? Для чего? - не известно.Но всё таки выжить.... А вдруг?
Предупреждения: изнасилование, насилие, BDSM, много секса, смерть персонажа.
Ссылка на предыдущие главы:Главы 1 - 27

Мартин и Шикиото опрометью бросились к почти бесчувственному подростку. Тобиас, кажется, вообще ничего не соображал, находясь в шоковом состоянии от всего происходящего.
– Гэб, – Хаттинс плотоядно облизнулся, глядя на ещё обнажённое юное тело, – а чего это ты его продать решил? Раньше вроде даже не заикался.
– Да так, всё, что мне было от него нужно, я взял, что хотел – осуществил, просто так держать у себя ненужного зверька не интересно, – пепельноволосый хмыкнул и посмотрел в сторону копошащихся парней на диване. – К тому же, недавно наткнулся на довольно-таки заманчивый экземпляр, если получится, обязательно его приобрету.
Кое-как, трясущимися руками, ребята натянули на Тобиаса одежду и повели в комнату. Всё это время Гэбриель насмешливо смотрел на трепыхающегося рыжего, которого одевали и буквально под руки выводили из столовой.

– Маленький… – Голос Мартина дрожал, срываясь в хриплый, почти беззвучный шёпот. – Маленький, посмотри на меня. – Итальянец всеми силами пытался заставить ничего не соображающего подростка, отчаянно скребущего пальцами по покрывалу в попытках завернуться в него, прийти в себя и посмотреть на него.
– Я не хочу! Я не хочу! Я не хочу… – сквозь слёзы, задыхаясь от ужаса, не переставая, повторял дрожащий мальчишка. Ухватившись за протянутые руки итальянца, Тобиас, что есть силы, потянулся к нему, словно к единственному для себя спасению. – Марти, я умру… Я не смогу так! Я без вас умру!
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Да что же это такое! – Шикиото метался вокруг кровати, словно в беспамятстве хватая попадающиеся под руку вещи и швыряя их в стороны. – Марти! Он ведь не… Этого не может быть! Это безумие! Тоби пропадёт без нас! Его нельзя… – японец остановился и без сил опустился на колени рядом с постелью, полными слёз глазами глядя на бьющегося в истерике рыжеволосого.
Мартин прижал к себе что-то несвязно бормочущего сквозь рыдания подростка.
– Шики, принеси воды. И что-нибудь успокоительное посмотри, если есть, посильнее.

– Зайчатки мои сладенькие! Не надо никакого успокоительного! Сейчас дядя Гэб сам всех успокоит! – пепельноволосый с безумной улыбкой на лице вошёл в спальню.
Тобиас сильнее вжался в обнимающего его итальянца, надрывно всхлипнув, глядя на вошедшего мужчину обезумевшим, полным страха и отчаяния взглядом. Шикиото замер, так и не встав с коленей, а Мартин лишь сильнее притянул к себе трясущегося мальчишку.
– Ну чего вы так перепугались? Рыжик! Что за чудный взгляд, тебе страшно, что ли? – Гэбриель подошёл к постели и сел рядом с застывшим от ужаса рыжеволосым, пытающимся всё сильнее и сильнее вжаться в спасительное кольцо рук итальянца. – Ради такой реакции действительно стоило устроить весь этот спектакль! Ты даже не представляешь, мелкий, насколько привлекательно сейчас выглядишь! – пепельноволосый ухватил Тобиаса за руку и потянул, настойчиво выдирая из крепких объятий Мартина. – Иди сюда, чудо солнечное! Я же пошутил! Разве я могу кому-нибудь отдать такое прелестное существо. Я не для того оставил тебя себе, чтобы разбрасываться каким-то там извращенцам, типа Хаттинса или кому-то ещё. Такое сокровище должно находиться в достойных руках! Марти, отпусти его. – Гэбриель сильнее потянул ещё с трудом переваривающего его слова подростка на себя, прижимая к своему телу, с удовольствием наблюдая за метаниями на юном побледневшем от страха лице.

– Так его никому не продадут? – тихо, почти задыхаясь, прошептал азиат.
– Конечно, нет! Разве я могу отдать нашего милого рыжика, ведь с ним так приятно играть! Вы же сами без него заскучаете! Будете мне тут драматический театр разводить! – Гэбриель опрокинул Тобиаса на кровать и, не переставая насмешливо улыбаться, приник к его пересохшим, подрагивающим нежным губам, жадно терзая их болезненными поцелуями-укусами.
Наконец, оторвавшись от почти бесчувственного тела, разрываемого шквалом безумных, выворачивающих наизнанку эмоций, Гэбриель снова сел на кровати.
– Рыыыжииик! Ты такой соблазнительный, ну как тут сдержаться! Марти, дай смазку. – Пепельноволосый встал с постели, не сводя глаз с распростёртого содрогающегося тела мальчишки, и стал спешно раздеваться. – Шики, сними с него брюки, быстро!
Гэбриель, порыкивая, словно голодный зверь, стоял рядом с кроватью, тягучими движениями намазывая на свой возбуждённый член прозрачную скользкую массу, обильно выдавленную из поданного итальянцем тюбика. Нетерпеливо глядя на суетливые движения азиата, пытающегося освободить Тобиаса от одежды, пепельноволосый лишь сильнее заводился в предвкушении желаемого.
– Быстрее, Шики! Я уже устал ждать!

Всё ещё обуреваемый страхом мальчишка непонимающе хлопал глазами, силясь вникнуть в происходящее. Осознание того, что всё, что случилось сегодня, было лишь шуткой, шуткой больного воображения этого хищно улыбающегося садиста, который стоял сейчас рядом с кроватью и в нетерпении облизывал губы, принесло какое-то даже болезненное облегчение. Облегчение после столь сильного эмоционального шока сейчас стремительно перерастало в истерику. Из глаз рыжеволосого с новой силой брызнули несдерживаемые слёзы. Хриплые всхлипы переросли в звучные рыдания. Тобиас попытался перевернуться на бок и подтянуть к себе колени, в отчаянной попытке свернуться в комок. Хотелось накрыться с головой, отгородиться от этого вконец обезумевшего мира, созданного бесчеловечным ублюдком, который играючи выворачивал сознание наизнанку, заставляя страдать и корчиться от разрывающей душу боли.

Сильные руки пресекли попытку перевернуться, рывком возвращая измученное тело в прежнее положение. Гэбриель с маниакальным блеском в глазах навис над ним, его горячее дыхание обжигало нежную чувствительную кожу шеи, заставляя вздрагивать и неосознанно пытаться отстраниться.

– Рыжик… Ты сегодня решил посопротивляться? Очень интересно. Наверное, на тебя так сегодняшнее представление повлияло. Знаешь, а так даже больше заводит, – хриплый шёпот пепельноволосого стал больше похожим на утробное урчание. – Подними-ка ножки, сладенький! – Мужчина немного отстранился, лишь для того, чтобы дотянуться до лежащего на краю кровати тюбика с прозрачным гелем. Закинув одну ногу подростка себе на плечо, Гэбриель быстрым движением провёл ладонью между его ягодиц, обильно смазывая сжимающееся от каждого прикосновения, плотно сжатое колечко мышц. – Знаешь ведь, что я люблю без подготовки, но ты у нас теперь опытный мальчик, так что потерпишь. А лучше не терпи, Хаттинс в своём роде прав: у тебя просто ангельский голосок, когда ты кричишь, – с этими словами пепельноволосый приставил головку своего члена к произвольно сжавшемуся ещё сильнее анальному отверстию подростка и не мешкая толкнулся вперёд, одним сильным движением проникая сразу на всю длину.
Тобиас не закричал, он взвыл от резкой боли, пронзающей, словно раскалённым металлом, беззащитное тело. Безуспешно пытался расслабиться, чтобы хоть немного уменьшить разрывающую изнутри жгучую боль. Но тело не слушалось, казалось, что мышцы лишь сильнее сжимаются, принося просто нечеловеческие страдания.
– Рыыыжииик… – Гэбриель сразу же начал двигаться, задавая быстрый темп, вбиваясь в корчащееся от боли тело под ним рваными резкими движениями, даже не думая давать времени привыкнуть или хотя бы чуть-чуть постараться расслабиться. Он наклонился сильнее, прошёлся языком по щеке подростка, скользнул в открытый рот и жадно впился губами, словно вдыхая мучительные стоны, с наслаждением вбирая в себя болезненные крики мальчишки. – Сла-а-адкий рыжик. – Губы пепельноволосого переместились на шею, целуя, прикусывая, оставляя яркие отметины на бледной коже. Ещё немного, и он уже ухватил маленькое колечко на соске, с силой дёрнул на себя и удовлетворённо зажмурился, услышав надрывный крик подростка, от безысходности вцепившегося руками в его плечи. Облизал повреждённое место, мягко втянул сосок в себя, чувствуя, как немного расслабились пальцы, судорожно сжимающиеся на его теле. Крик сменился жалобным поскуливанием, Тобиас тяжело дышал, всё ещё стараясь расслабиться, хотя в данной ситуации складывалось всё совсем наоборот.
Мужчина, не переставая двигаться, вжимаясь в распростёртое под ним тело, переместился к другому соску и проделал с ним то же самое, снова наслаждаясь исступлёнными криками рыжеволосого.
– Меня с тобой, как обычно, надолго не хватает, слишком ты меня распаляешь, рыженький! – Гэбриель увеличил и без того яростный темп, не переставая покрывать лицо, шею и грудь подростка поцелуями-укусами. Просунув руку между их телами, мужчина обхватил ладонью мягкий член мальчишки. – Боль тебя совсем не возбуждает, да? Это хорошо, мне так больше нравится! – и резко потянул за кольцо на головке члена, заставляя Тобиаса задохнуться в собственном крике, всем телом податься вперёд, прижимаясь к нему, впиваясь пальцами в спину склонившегося над ним мужчины, не в силах выдержать этих безумных мучений.
Двинувшись вперёд ещё несколько раз, пепельноволосый зарычал и, изливаясь в измученное тело рыжеволосого, медленно завалился прямо на него, придавливая своим весом к кровати, не давая даже пошевелиться.
– Рыжик, ты прелесть. Ну как я могу тебя кому-то продать? Только с тобой я кончаю так быстро и с таким наслаждением! – пытаясь выровнять сбившееся дыхание, проговорил Гэбриель, освобождая наконец Тобиаса и перекатываясь на бок. Потом приподнялся на постели и, наклонившись, звучно чмокнул Тобиаса в мокрую от слёз щёку. – Ладно, зайчатки, здорово тут с вами, но мне нужно ещё один концерт по заявкам перед дверьми спальни нашей принцессы устроить. – Гэбриель поднялся и стал одеваться. Через несколько минут его уже не было в общей спальне.

Мартин и Шикиото тут же бросились к лежащему на кровати рыжеволосому.
– Маленький… – Итальянец лёг рядом и, осторожно обняв, слегка притянул к себе застывшего подростка. – Господи! Как бы я хотел сейчас забрать всю твою боль себе! Ты даже не представляешь! Я чуть с ума не сошёл, стоя рядом и глядя, как тебя терзает этот безумец! – Мартин смотрел на Тобиаса мокрыми от слёз глазами. – Прости меня, маленький, прости… За то, что ничего не могу сделать, чтобы избавить тебя от этих немыслимых мучений, даже забрать их себе не могу! Не могу помочь. – Молодой человек сильнее прижал к себе мальчишку, стараясь укутать собой измученное, дрожащее от озноба тело.
Шикиото сидел рядом и держал Тобиаса за руку, опустив голову, стараясь не встречаться с ним взглядом. Японца ощутимо потряхивало. Похоже, сегодняшний день стал для них одним из самых тяжёлых, заставив в очередной раз убедиться, в каком положении они здесь находятся. Безвольные игрушки, зверьки, заведённые на потеху хозяину. Хозяину, который, не задумываясь, глумился над несчастными, заставляя почувствовать себя ещё более ничтожными и беспомощными в этом доме, в этом мире…

В этот момент Тобиас засмеялся. Засмеялся надрывно, режущим слух, словно чужим, смехом. По щекам его всё ещё скатывались прозрачные слёзы, оставляя за собой мокрые дорожки, блестящие при свете ламп. Парень практически силой вывернулся из объятий итальянца и, немного отодвинувшись, распластался на постели, расставив в стороны ноги и руки, абсолютно не замечая своей наготы, не смущаясь и не краснея вопреки натуре.
– Мне больно… – Тихо, но уверенно произнёс рыжеволосый. – Мне очень больно, но я счастлив! Марти, Шики, я счастлив! Я уж не помню, когда так радовался в последнее время! Я… Я здесь, с вами, и останусь здесь с вами! Никто меня никуда не отправит и никому не продаст! Я сейчас чувствую себя самым счастливым на свете, честно! – Парень снова неестественно улыбнулся и оглядел поочерёдно склонившихся над ним друзей. – Вы даже представить себе не можете, как я испугался! Думал, умру. И действительно умер бы, если бы всё это сумасшествие произошло на самом деле! Я бы не выжил без вас! Без тебя, – Тобиас немного потянул на себя держащего его за руку азиата, – и без тебя, – рыжеволосый снова прильнул к Мартину, позволяя себя обнять. – Вы для меня всё. Без вас меня просто нет…
– Чёрт, маленький, я думал, что этот день вообще последний в моей жизни, когда они там за тебя торговались, когда Гэб тебе цену набивал. У меня… У меня просто слов нет, чтобы передать все, что я тогда чувствовал! Я словно в другом мире оказался, никак не желая воспринимать всё происходящее как данность. Это даже на сон не было похоже, скорее ужасное проклятое видение, заставляющее самым страшным страхам выползти наружу и завладеть нашими мыслями. Даже сюда я тебя на автомате привёл, не понимал и не чувствовал ничего. Я…
– А я вообще почти ничего не помню из того, что происходило в столовой, – раздался тихий, неуверенный голос азиата. – Я с того момента, как Гэбриель объявил, что продаёт Тоби, ничего не помню толком, всё как в тумане. У меня сознание отключилось, вроде и видел всё и слышал, а что конкретно было сказано и сделано, не понял. Меня будто выключили. – Шикиото лёг на живот рядом с рыжеволосым и, обняв, уткнулся носом в его плечо. – Я только на тебя смотрел Тоби и…
– Шики, всё хорошо, – тихо отозвался Тобиас. – Всё как обычно. Мы вместе, рядом. И это самое замечательное в нашей теперешней жизни. Это единственное, чего мы сейчас по-настоящему хотим и благодаря чему живём. Интересно, если бы я прежний услышал сейчас собственные мысли и размышления, я бы понял себя?
– Не факт. Ведь человек, никогда не бывавший в нашем положении, вряд ли сможет понять всё именно так, как есть. Никто бы из нас, будучи свободным, не смог так зависеть друг от друга. А здесь мы одно целое, мы рядом и видим то, что скрыто от глаз простых обывателей, коими были сами когда-то, – задумчиво ответил Мартин. – Мы, можно сказать, сейчас в другом мире, где живём по другим правилам и законам, не имеющим ничего общего с общечеловеческими. И мы здесь живём, пока можем находиться рядом друг с другом, пока можем хоть чем-то и хоть как-то помогать и поддерживать, если…
– Если этого не станет, не станет и нас, – закончил за него японец. – Никто бы из нас троих сейчас не выжил здесь в одиночестве. Хотя, Марти был тут один, пока не появился я. И он сумел как-то справиться и жить…
– Раньше – да, теперь уже не смогу. Теперь я один не протяну. Просто потому, что у меня есть вы! И если вас не станет… – итальянец замолчал, закрывая глаза, будто уходя в свои собственные размышления. – Не станет и меня.

– Почему это ты так резко передумал? – раздался из-за двери громкий голос Хаттинса. Судя по всему, он сейчас стоял в коридоре, как раз между их общей спальней и комнатой Софии.
– Я не передумал, это вы с Теодором охренели, предлагая такую мизерную цену за рыжика! – послышался в ответ голос Гэбриеля.
– Мизерную? Ты в своём уме? Сейчас за такие деньги можно пять подобных рыжиков купить! А ты ещё строишь из себя оскорблённого!
– Таких вообще больше нет! – проорал в ответ пепельноволосый. – Я не собираюсь отдавать его за цену вдвое меньше, чем получил бы за него, продав заказчику! Не хочешь – не бери! Я тебя не заставляю!
– Я хочу! И ты сам знаешь, насколько сильно! Просто посмотри реально на вещи, соизмерься с ценами и предложениями и…
– Я сказал нет! Либо мои условия, либо никак вообще! Весной вернётся Милдред из своего грёбаного путешествия, уж он точно заинтересуется моим предложением! Ему не жалко потрать деньги на стоящий товар, в отличие от некоторых! Так что я в любом случае не в накладе останусь!
– Ну и чёрт с тобой! Поступай, как знаешь! Мне, конечно, задница рыжика очень понравилась, но продавать собственное имущество, чтобы купить её, я не намерен!
– Вот и договорились! – судя по шагам, Гэбриель покинул собеседника и направился в другую часть дома. Через несколько секунд следом за ним тронулся Хаттинс.

– Это просто верх безумия! На что он рассчитывает? Неужели думает, что после всего этого София присмиреет и станет послушной! – Шикиото гневно сверлил взглядом закрытую дверь.
– Не знаю, как насчёт присмиреет, но от ужаса, скорее всего, ещё сильнее станет сопротивляться, это, на мой взгляд, конечно. – Итальянец задумчиво посмотрел на умиротворённую мордашку рыжеволосого, который сейчас, закрыв глаза, дремал на его коленях. Измотанный за день, мальчишка уже практически засыпал, наконец, успокоившись.

Умиротворённому состоянию не суждено было продлиться ещё хоть недолго. Дверь в общую спальню распахнулась, впуская внутрь стремительно вошедшего пепельноволосого.
Парни мгновенно подобрались. Рыжеволосый, напряжённо глядя в его сторону, сел на кровати, азиат и итальянец полностью сосредоточились, с беспокойством перебирая в уме, что ещё такого могло от них понадобиться хозяину, после столь бурного вечера.

– Зайчатки, я снова по вашу душу, мои сладкие. Вернее, мне нужно кое-что обсудить с Мартином, а если быть ещё более точным, проинструктировать его по поводу моего предстоящего недельного отсутствия. Рыжик, Шики, бегом на кухню! Сварганьте там чай, что ли, или какао какое, я попозже загляну, посидим, почаёвничаем!
Шикиото подал Тобиасу одежду и как можно быстрее помог ему одеться. Через несколько минут парни, взволнованно посмотрев на озадаченного итальянца, покинули комнату.
– Марти, главный мой заяц! – насмешливо начал пепельноволосый. – У меня к тебе просьба! Ну, не просьба, естественно, а указание, которому ты само собой не можешь воспротивиться, как обычно, короче! Я уеду на недельку по делам, а тебе предстоит весьма ответственная и серьёзная миссия. – Гэбриель хмыкнул, сдерживая очередную улыбку.
Итальянцу уже не нравился даже сам тон, которым хозяин с ним разговаривал. Насмешливый и весёлый Гэбриель ни к чему хорошему не располагал. На его памяти, ещё ничего благоприятного он не сообщал с таким весельем и не скрываемой издёвкой.
– Я слушаю, что мне нужно будет сделать? – готовый к чему бы то ни было, молодой человек выжидательно посмотрел на веселящегося мужчину.
– Ладно, шутки в сторону, дело серьёзное и постараться тебе придётся очень сильно, но я в тебя верю, мой заяц, ты справишься! – Гэбриель довольно прищурился и, сжав плечо парня, несильно потряс его.
– Я постараюсь сделать всё возможное, – тихо отозвался молодой человек, понуро глядя в сверкающие весельем глаза.
– Марти, ты ведь прекрасно знаешь, зачем я притащил сюда Софию. Так ведь?
– Ну, да, знаю, – слегка замешкавшись, ответил итальянец.
– Вот и хорошо, вот и здорово! А так же ты знаешь, что в постели я предпочитаю всё-таки мальчиков.
– Н-ну да, – насторожившись, нерешительно произнёс итальянец, уже напрягаясь всем своим существом от такого начала разговора.
– Так вот! Мой главный заяц, тебе выдалась огромная честь проложить путь для своего хозяина, то бишь меня, к его заветной мечте, так сказать! – в это же мгновение взгляд пепельноволосого стал абсолютно серьёзным, не давая возможности усомниться в твёрдости его намерений.
– Это как? – слегка замешкавшись, переспросил Мартин.
– А вот так! Всё очень просто, по крайней мере, с теоретической стороны этого вопроса. – Гэбриель уже не смеялся, он спокойно и вдумчиво стал излагать, что конкретно требуется от итальянца. – София девственница.
В комнате повисла тишина, длившаяся всего несколько секунд, пока мужчина подбирал дальнейшие подходящие слова для своей речи.
– И мне нужно, чтобы во время моего отсутствия ты с этой проблемой разобрался.
– В смысле? – ошарашенный молодой человек непонимающе уставился на пепельноволосого.
– В прямом, Марти, в прямом. Я до ужаса не люблю всей этой возни с целками, кровь, визги, ты же знаешь, что аккуратно и нежно я не умею, да и не хочу напрягаться. Так что, дабы слишком не травмировать психику будущей матери моего ребёнка, эта почётная обязанность ложится на тебя.
– К–к–кая обязанность? – Мартин всё ещё надеялся, что ослышался и вся эта чушь на самом деле не имеет ни малейшего отношения к действительности.
– Заяц, не тупи! Я ведь предельно ясно выражаюсь, ты должен будешь лишить девственности мою драгоценную продолжательницу рода, так как мне самому это дело жутко неприятно и вообще ни к чему. С Элеонор было проще, ко мне она попала будучи уже не невинной, так что возни никакой особо не было.
– Но Гэб! – воскликнул всё ещё находящийся в некотором состоянии невменяемости парень. – Это не возможно! Это…
– Невозможно – не существующее для меня слово! – резко оборвал его пепельноволосый. – И для тебя оно уже давно должно было стать таким же! Всё возможно, если хорошенько постараешься.
– Но она… Она же только перестала швырять в меня тарелками и прочей хренью! Она меня не подпустит к себе! Это исключено! Я даже не представляю себе, как подойти к ней с подобным заявлением и…
– Марти, – в голосе Гэбриеля явно слышалась угроза, моментально сменившая веселье и спокойствие. – Ты меня что, плохо расслышал? Я сказал, что ты это сделаешь, значит, ты это сделаешь, без вопросов и обсуждений!
– Я… Не могу так, я ведь…
– Заяц! Задрал ты уже своими трепыханиями! Ты проблем хочешь, что ли? Так я вмиг тебе их организую! Просто не хочу разводить очередной хаос дома, и так в последнее время эта девка извела всех своим психозом, терпеть не могу! Так что утри сопли и вперёд! Во благо любимого хозяина! Как ты это сделаешь – один или с помощью кого-то из парней – меня не волнует. Но! Всё должно быть в лучшем виде к моему возвращению. То есть через неделю наша недотрога должна уже обладать всеми необходимыми представлениями о сексе с мужчиной. И не только представлениями, а ещё и конкретными практическими навыками. К тому же, было бы очень неплохо, если бы и меня она стала воспринимать спокойно, всё равно выбора у неё нет. Я не собираюсь её на что-то там уламывать или уговаривать сам, мне оно не надо. Вот только силой брать тоже нельзя, это исключено, мать моего будущего потомка должна быть здоровой и в благоприятном расположении духа, чего я сам в такой щепетильной ситуации, как лишение девственности, ну никак ей гарантировать не смогу! Поэтому и доверяю тебе это впечатляющее задание! Я знаю, ты меня не подведёшь, заяц!
Мартин молча выдохнул. Он даже и представить себе не мог, что когда-нибудь окажется в столь ужасной ситуации. Такого он точно себе никогда не представлял, даже в самых кошмарных снах. Его трясло уже только от одного представления предстоящей задачи, которая на все сто процентов, по его мнению, была невыполнимой. Только не с Софией!
– Гэб, но как я сделаю это? Она ведь меня к себе даже на шаг не подпускает! Благо хоть кидаться в последнее время перестала и…
– Марти, как хочешь, так и делай, твои проблемы! Шикиото подключи, может, у него выйдет. Мне без разницы, кто из вас её конкретно трахать будет, хоть все скопом, только аккуратно и бережно, как я уже не раз повторял! И главное, не забудьте про презервативы, мне ведь нужен именно мой наследник, а не отпрыск одного из вас. – Пепельноволосый облокотился на подушки и полулёжа продолжал говорить. – Главное, чтобы к моему возвращению она уже была оприходована и полностью готова к выполнению совей миссии. Причём не один раз, чтобы там без крови и прочих гадостей впоследствии. Недели должно вполне хватить, так что не расслабляйся, а всерьёз займись форсированием событий.
– Я ведь не смогу, – тихо, полузадушенным шёпотом произнёс итальянец. – Ты ведь знаешь, что…
– Я знаю, что ты это сделаешь, – уверенно оборвал его мужчина. – Мне бы не хотелось повторять тот незабываемый вечер, когда из-за своенравного поведения Шикиото мне пришлось наказать рыжика. Ты ведь этого не хочешь? Так Марти?
– Я не… Нет, не хочу.
– Вот и замечательно, я всегда знал, что на тебя можно положиться! Поэтому со спокойной душой отправляюсь по делам, прямо завтра утром. А уж вы, мои хорошие, постарайтесь меня не разочаровать, себе же во благо. – Глаза пепельноволосого сверкнули предупреждающим огнём. – Это не обсуждается. Всё, что я велел, должно быть выполнено к концу этой недели. Время пошло.
Потянувшись на кровати во весь рост, до хруста в суставах, Гэбриель поднялся и, даже не оборачиваясь, направился к выходу.
– Пошли чай попьём, наверное, уже приготовили, – произнёс он, обернувшись в сторону замершего на постели Мартина. – С мальчишками всё после обсудите, решите, что и как вам будет лучше сделать.

Не помня себя, не чувствуя ног и вообще ничего не видя вокруг, итальянец каким-то непонятным ему самому образом поднялся и пошёл вслед за хозяином. В столовой их встретили взволнованные Тобиас и Шикиото, которые прекрасно понимали, что ничего хорошего впереди не предстоит. Как только Гэбриель выпроводил их за дверь, отправив готовить чай, стало понятно, что он что-то задумал. В непроходящем напряжении парни чисто на инстинктах заваривали чай и накрывали стол, каждый из них был полностью погружён в мучительные раздумья о происходящем в общей спальне.
То, что произошло что-то просто ужасное, оба поняли, только увидев Мартина, вошедшего следом за Гэбриелем на кухню. В таком состоянии друга им вообще никогда не доводилось видеть.
– Шики, налей мне чай, – голос Гэбриеля вырвал находящихся на кухне из состояния оцепенения.
Азиат тут же метнулся с чайником в его сторону и наполнил чашку благоухающим ароматным напитком.
Пепельноволосый взял чашку и, прихватив несколько печений из вазочки, направился обратно к выходу.
– Пойду к себе в кабинет, а вам есть, о чём поболтать, мои сладкие! Сегодня уже, думаю, не увидимся, так что до встречи через неделю.

– Мартин, что произошло? Что он от тебя хотел? – обеспокоенно затараторил азиат, придвигая стул и садясь напротив отрешённо глядящего в пустоту итальянца.
Тобиас тут же оказался рядом и уселся на стул возле замершего итальянца, полными страха и переживаний глазами глядя на непривычно молчаливого друга.
– Марти, что случилось? – умоляюще протянул подросток, не в силах уже терпеть эту гнетущую неизвестность. – Что-то плохое, да?
– Да, маленький, очень плохое, – будто не своим голосом отозвался молодой мужчина, так и не сфокусировав свой взгляд на ком-то из присутствующих рядом.
– Ну не томи же ты! Мы сейчас с ума сойдём уже от неизвестности! Да и видок у тебя тот ещё, обнять и плакать! – Шикиото нетерпеливо дёрнулся вперёд, нависая над столом. – Говори уже, что произошло!
– Я хочу умереть, – тихий, спокойный голос, словно молнией, пронзил окружающее пространство, заставив сидящих рядом и пристально наблюдающих за ним парней вздрогнуть и поёжиться, будто от нестерпимого холода. – Я просто хочу закрыть глаза и никогда… Никогда больше их не открывать. – Мартин опустил голову на руки, сложенные на столе, и еле слышно застонал.

запись создана: 18.08.2012 в 01:44

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: Позитивное!

@темы: Отчаяние, Боль, Драма, Ориджинал, Слэш

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК!

 smartcat, рада видеть Вас в моём маленьком мире! Всегда добро пожаловать!)))

@темы: Рада встрече!

---

Пробрало до слёз...

Это.... Это просто что-то непередаваемое! Настоящее искусство! Умение донести до людей лишь мимолётными движениями рук, невесомыми штрихами песка, такие сильные будоражащие эмоции, что просто словами не высказать! Я в полнейшем восторге, это великолепно! По-настоящему красиво, трогательно, прочувствовано..... Можно много ещё слов бешено рвущихся наружу попытаться произнести, но, лучше это просто увидеть. Увидеть и почувствовать всю глубину и мощь этого невероятного искусства, впечатляющего таланта художницы, бушующий водоворот эмоций сжигающих сознание.
Я плакала.... (что-то чувствительная какая-то стала в последнее время)

@музыка: Гитара играет прямо в ноуте))

@настроение: В поиске вдохновения, что ли))

@темы: Интересное такое, Это надо видеть!

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК!

 Саканадэ, рада Вашему присутствию в моей скромной обители! Добро пожаловать!

@темы: Рада встрече!

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК!

 Takie-tyan, рада видеть Вас на страницах моего дневника! Добро пожаловать в любое время!)))

@темы: Рада встрече!

---

Веселящего пучок)))

Для поднятия настроения! Просто поугарать)))

@музыка: какая-то мелодия, что издаёт ползающая музыкальная рыбка...

@настроение: Позитивное!

@темы: Смешное, Идиотизм, Вынос мозга

---

Тропами любви. Глава 1.

Я ведь говорила что продолжу! Вот и пошло поехало, не смогла отказаться от соблазна и теперь плотно занялась ещё одним произведением, надеюсь, выйдет неплохо)))

Автор: _SHAMBALA_
Бета:  Neko-daiko
Жанр: ангст, романс, юмор
Рейтинг: NC-17 (для всего произведения)
Пейринг: Ренджи/Бьякуя; Гриммджо/Ичиго; несколько второстепенных
Размер: макси
Статус: в процессе
Саммари: многое в нашем мире поменялось и буквально перевернулось с ног на голову. Как приспособиться к этой новой жизни? И стоит ли вообще? Столько новых чувств, неизведанных эмоций и переживаний.... Зачем? Для чего? А по-другому уже никак нельзя, назад пути уже нет. Посмотреть и увидеть рядом того, кого так страстно желал долгое время всей душой и сердцем, мучаясь и страдая в бессильных терзаниях. Вот он, рядом, неужели это не сон? Протяни руку - он не исчезнет, не сомневайся...
Предыдущие главы: Пролог

Ренджи уже который раз за день вздрогнул, замерев на своём рабочем месте, чуть было не смахнув с трудом собранную таки документацию в аккуратную высокую стопку. Капитан снова неслышно подошёл сзади и остановился буквально в шаге от подчинённого, с интересом, какой только мог отразиться на спокойном, невозмутимом лице, глядя через плечо Абараи. Тайчо определённо вёл себя странно в последние дни, даже очень странно. Такого повышенного внимания к своей персоне, а если точнее, к тому, чем лейтенант занимается за своим рабочим столом, раньше за ним никогда не наблюдалось.
- Бред какой-то! – бормотал себе под нос, вконец издёрганный за день красноволосый, когда начальство, наконец, удалилось, будучи срочно вызванным к капитану другого отряда по какому-то особо важному делу. Ну, это как сам Кучики выразился, странно теребя тонкими изящными пальцами ухоженной ладони край длинного белого шарфа. – И что с ним происходит? Чего это он так пристально за мной наблюдать стал?
Вроде в последнее время никаких нареканий или замечаний по поводу его работы не было. Абараи и так приложил все возможные и невозможные усилия, чтобы заставить капитана поверить, что он может быть аккуратным, ответственным работником, и даже забыл уже, когда в последний раз опаздывал на службу. И всё ради этого, столь дорого сердцу и взгляду, неприкосновенного, отстранённого, прекрасного в своей гордой холодности, образа. Образа, столь давно нежно хранимого в сердце, столь яростно заставляющего кровь нестись по венам с огромной скоростью, глухим стуком отдающейся в висках, до умопомрачения, одурманивающего своей силой и тонкой грацией, присущей величественному потомку клана Кучики.
- Вот чёрт! – Ренджи выругался и, встряхнув головой, постарался отогнать от себя возникшие так не кстати сейчас мысли. – Если он и дальше продолжит возле меня отираться, будет очень сложно удерживать себя в руках. Этот его запах. Ммммм…. – красноволосый блаженно зажмурился, вдыхая до сих пор витающий в воздухе, едва различимый аромат мыла или одеколона своего капитана. Как же кружится голова только от одного запаха, мимолётного взгляда или, того хуже, случайного прикосновения. А теперь и вовсе пытка изощрённая: целый день чувствовать его, ни с того ни с сего периодически замирающего за спиной в опасной близости. В очень опасной близости. Когда-нибудь ведь Ренджи может не выдержать этого размеренного дыхания у себя за спиной, более насыщенного, чуть слащавого аромата, этой тщательно скрываемой заинтересованности во взгляде. Пусть даже не конкретно им, но чем-то, определённо с ним связанным, в этом Абараи не сомневался.
Ренджи снова с силой мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и стремительно поднялся из-за стола. Подошло время вечерней тренировки. Засидевшийся за бумажной работой молодой организм был рад предстоящей встряске. Красноволосый вообще всегда самозабвенно отдавался работе на свежем воздухе, когда дело касалось боевой подготовки. Оттачивая своё собственное мастерство рукопашного боя, владения мечём, управления силой зампакто, он с не меньшим удовольствием тренировал новобранцев и уже достаточно опытных бойцов шестого отряда. В силе и ловкости лейтенанту Абараи мало кто мог противостоять, не считая, конечно, капитанского состава.

Командировка на грунт…. Чёртова командировка! Именно сейчас, когда Бьякуя ну совершенно не был настроен отпускать своего подопечного из поля зрения, его, обоюдным решением капитанов восьмого и тринадцатого отрядов, при непосредственной поддержке Ямамото, отправляли на грунт. Да и миссия была не слишком сложной, больше наблюдательная, с целью собрать необходимую информацию о заинтересовавших Готей новоприбывших в Каракуру. С этим справился бы и любой другой шинигами, более низшего ранга, нежели Абараи. Но с начальством не спорят. Многолетняя выучка и строгие следования правилам, подавили в Кучики готовую уже вырваться тираду протеста. Надо, значит надо. Приказы не обсуждаются. И завтра, в полдень, Ренджи отправится в мир живых.

Вернувшись с расположение отряда уже под конец рабочего дня, Бьякуя застал своего фукутайчо на тренировочной площадке. Красноволосый только что распустил подопечных, и небрежно подобрав с земли, сброшенное в пылу боевого запала, косоде, направился в сторону душевой.
Кучики невольно остановился, засмотревшись на просто идеально вылепленную фигуру лейтенанта. Загорелую, блестящую от пота кожу оплетали причудливые витиеватые узоры татуировок. Издалека эта боевая раскраска сильно напоминала тигровую шкуру. Правильно. Дикий, непокорный, сильный зверь…. Поймав себя на совершенно не соответствующих его положению, моменту в целом и вообще крайне смущающих как данность мыслях, Бьякуя стремительно отвернулся, прерывая визуальный контакт со столь соблазнительным зрелищем. Стоп! Соблазнительным! Посетившая на мгновение мысль, словно огненной волной, обожгла сознание, заставляя сердце бешено колотиться в груди от непонятных и не изведанных до селе ощущений. С трудом придав своему лицу привычное, серьёзно–холодное выражение, капитан окликнул уже практически покинувшего тренировочный полигон Абараи.
- Абараи фукутайчо. Зайдите ко мне в кабинет после помывочной. Для вас есть задание.

Командировка на грунт, очень кстати. Будет возможность немного отвлечься и подумать о столь странном поведении тайчо. Да и Ичиго уже не терпится увидеть. Как там бывший временный шинигами? Ренджи заторопился к себе в комнату, предвкушая скорую встречу с другом.

Вот уже почти два года, как рыжий потерял свою силу. В духовном теле никого из них не видит. Благо Урахара всегда предоставляет гигаи для выполнения заданий, и есть возможность хоть изредка, но пообщаться. Поначалу парень сильно переживал по поводу своей резко наступившей недееспособности, но со временем свыкся и даже теперь радуется тому, что не приходится бежать сломя голову среди ночи на зов очередного пустого или ещё что-то в этом роде. Вошёл во вкус обычной жизни и даже научился ценить её прелести без сверхсил и прочих заморочек параллельного мира.

С утра забежав в расположение своего отряда, чтобы лично доложить об отбытии и подписать необходимые документы, Абараи постучал в кабинет капитана. Ровный голос, как обычно возвестил о возможности войти, и красноволосый, наспех чиркнув свои подписи на необходимых бумагах, собрался уже уйти.
- Абараи фукутайчо. Надеюсь, за время вашей недельной миссии не произойдёт непредвиденных ситуаций, – почему-то голос Бьякуи сейчас был слишком мягким и даже в какой-то мере взволнованным, хотя, скорее всего, просто показалось. С чего бы это Кучики переживать за него? Или просто, по обыкновению, хочет, чтобы всё было идеально, как и он сам? Ни шагу в сторону, ни слова впустую? Ренджи уже привык к тому, что обязанности, долг и правила - самые важные и неотъемлемые части жизни его капитана.
- Да, тайчо. Так точно, тайчо, – развернувшись, красноволосый быстро покинул кабинет и уже через час шагал по улицам Каракуры, выйдя из магазина Урахары.

Поздно вечером, закончив на этот день все свои необходимые дела, Ренджи направился к дому бывшего временного шинигами. Командировочные выдавались довольно скудные, и тратить их на платный ночлег и ужин казалось просто верхом безумия. Зачем? Когда есть друг, который с удовольствием, ну, пусть сначала и повыделывается, но пустит к себе переночевать и досыта накормит.
Уже подойдя непосредственно к дому, Абараи заметил одиноко стоящую чуть поодаль от ниспадающего света из окна Куросаки фигуру мужчины. Не смотря на довольно поздний час, кто-то просто стоял под окном Ичиго, и, задрав голову, смотрел на задёрнутые шторы. Дым от сигареты медленно тянулся вверх, струясь и исчезая, рассеиваясь на пути к недостижимой высоте.
Опасности данный субъект не вызывал. Враждебной реяцу не ощущалось, да и сама атмосфера была абсолютно спокойной. Немного помедлив, Ренджи подошёл ближе.

- Охренеть! – Абараи не сдержал изумлённого возгласа, и внутренне напрягаясь, словно в ожидании атаки, уставился на обернувшегося на звук его шагов человека. – Сам шестой Эспада! Живой и невредимый! – даже в тусклом свете фонарей отчётливо виднелась яркая голубая шевелюра, не дающая возможности усомниться в определении её владельца.
- Не ори, весь квартал перебудишь, – послышался в ответ тихий рокочущий голос. При этом мужчина так же, не переставая, смотрел на вожделенное окно, задёрнутое занавесками. – Я больше не Эспада, сам ведь знаешь. Уже пару лет как живу в обычной человеческой шкуре.
- Ну, что ты больше не Эспада, я знал. Точнее, просто знал, что Эспады больше нет, – тихо отозвался Ренджи, интуитивно начиная так же шептать без особой надобности. – Вот только не знал, что ты жив. И уж тем более не ожидал увидеть тебя в мире живых, да ещё у Ичиго под окном.
- Извини, я не думал, что тебе вздумается сегодня ночью навестить бывшего шинигами, поэтому спокойно стоял и никого не трогал! – бывший секста оскалился в подобии улыбки и сверкнул зубами, блеснувшими в тусклом свете уличных фонарей.
- А какого чёрта ты, собственно, тут делаешь? – задал мучивший его с самого начала вопрос Абараи. – И как вообще тут оказался? Я имею ввиду, как ты выжил, и кто тебя сюда…
- А сам не догадываешься? Не знаком, случайно, с таким милым забавным человечком в полосатой панамке? – Гриммджо усмехнулся и теперь с удовольствием смотрел на изумлённого шинигами, мучительно что-то перебирающего в голове.
- Ты живёшь здесь? В смысле, в этом мире?
- Какая прозорливость! А где же мне ещё жить? Уэко Мундо не стало. Точнее, от него остались одни руины, а в Сообществе Душ меня вряд ли бы приняли! – голубоволосый в голос расхохотался, оглашая своим низким хриплым смехом пустынную в этот час улицу.
- А что ты здесь делаешь? – Ренджи всё ещё недоверчиво смотрел на бывшего аранкара. Хотя, без зловещей маски на лице, в обычной одежде бывший Эспада вполне походил на обычного человека, если конечно такое определение вообще было применимо к этому безумному существу, одержимому ранее лишь одной единственной целью – разрушать. И вот сейчас этот прирождённый убийца в прошлом стоит рядом, надо заметить, спокойно так стоит и даже не собирается нападать, ввязываться в так любимую им драку. Мотнув головой в сторону окна Ичиго, шинигами ждал ответа.
- Просто стою. Покурить вышел. Мне перед тобой отчитаться что ли? – Гриммджо ленивым жестом отбросил от себя остатки сигареты и обратился к собеседнику: – Я теперь свободный человек и могу ходить, где хочу и куда хочу, не слушая чьих-либо указаний. А ты здесь по какому поводу, бабуин?
Пропустив мимо ушей язвительное прозвище, Абараи, лишь насупившись, буркнул:
– Я к Ичиго пришёл. У меня миссия, и я, как обычно, решил остановиться у него, а что?
- Время уже позднее, Куросаки спит и, пожалуй, будет не слишком рад внезапно появившемуся среди ночи гостю, – голубоволосый изучающее посмотрел на задумавшегося лейтенанта и не дожидаясь его реакции, предложил:
- Можешь переночевать у меня. Горячий поздний ужин и мягкий диван гарантирую! – светящиеся в темноте, ярко синие глаза смотрели серьёзно. Без насмешки и издёвки.
- Зачем тебе это и…
- Я просто предложил, ты можешь отказаться и попытать счастья здесь, перебудив весь дом. Ты ведь не в духовной форме сейчас, а в гигае, так что входить в дверь придётся. Это я так, на всякий случай, на часах, если что, уже половина второго ночи.
- Ну да, поздно уже, – мучительно то-то раздумывая про себя, отозвался красноволосый. – А ты далеко отсюда живёшь?
- Вообще, да, но я на машине, так что это неважно, – бывший аранкар довольно ухмыльнулся и уже развернувшись в сторону переулка, вновь обратился к застывшему шинигами: – Ты идёшь уже или как? Чего я тебя словно девицу невинную тут уламываю!
- Чёрт с тобой! Пошли! – Ренджи решил, что ничего страшного не случится, если он переночует у Гриммджо. Даже если он бывший враг – аранкар, пусть и тоже бывший. В последнее время вообще было трудно определиться, кто есть кто. После решающей битвы, уцелевшие обитатели Уэко Мундо, либо получили право обосноваться в Сейретее, либо в мире живых на выбор. Обязательным лишь было ограничение их физической и духовной силы, посредством изъятия зампакто и частичного ограничения реяцу, в зависимости от уровня и силы бывших подчинённых Айзена. К тому же, нужно было всё-таки выяснить, какого чёрта этот чудик делает среди ночи под окном у рыжего. Мало ли что, вдруг ему снова приспичит навязывать Ичиго извечные ранее драки. Бывший шинигами ведь теперь просто человек, самый обычный, без особых способностей. А Гриммджо наверняка ещё обладает хотя бы небольшой частью своей бывшей реяцу и силы, соответственно, гораздо сильнее мальчишки.
- Тогда пойдём. Ты любишь быструю езду, бабуин?
- Абараи заскрипел зубами, но и виду не подал, что до ужаса не выносит эти чёртовы штуки, именуемые у людей автомобилями. Правильно, зачем шинигами автомобиль, когда есть шунпо?
- Пошли уже или будешь и дальше трепаться? – Ренджи двинулся следом за свернувшим в переулок Джаггерджеком.

- Это твоя квартира? – Абараи разулся и, не дожидаясь приглашения, прошёл внутрь. – Большая, – шинигами с интересом осматривался по сторонам.
- Почти моя. Точнее, мне осталось выплачивать долг за неё ещё около года, – Гриммджо прошёл вперёд на кухню и, открыв холодильник, достал оттуда два пищевых контейнера. – Мясо с картошкой подойдёт?
- Ещё как! – Ренджи довольно хмыкнул и, клацнув выключателем возле пары расположенных рядом дверей, поинтересовался: – Ванная здесь?
- Ага. Давай быстрее, я тоже сегодня ещё ничего не ел. Будет у нас полу-ужин, полу-завтрак, – шурша на кухне, отозвался голубоволосый.

- Что? – раздражённо буркнул Гриммджо. Абараи, быстро прикончив содержимое своей тарелки, изучающее смотрел на него, медленно потягивая холодный чай из стакана.
- Жду, когда ты доешь и расскажешь, как оказался в мире живых и теперь, словно обычный человек, живёшь в Каракуре. Кстати, а чем ты занимаешься здесь?
- Всё-то тебе расскажи! Не много хочешь? Я тебя в дом впустил, накормил, чего ещё тебе от меня надо? Вот ведь, правда, человеческие проявления характера только всё усложняют! – голубоволосый недовольно фыркнул и отодвинул от себя пустую тарелку.
- Ну чего ты скалишься, кошара? Я ведь просто спросил, мне интересно. К тому же, ты ошивался ночью у дома моего друга, с которым, смею заметить, раньше у вас были весьма специфические отношения! Ты его при каждой вашей встрече на куски порубить порывался, шкуру с него живьём содрать, а теперь под окнами торчишь? Отомстить что ли надумал, когда он стал слабым как котёнок? А этот дурак ещё переживал за тебя, места себе не находил, что пришлось тебя в песке том проклятом оставить. Просто в тот момент Ичиго сам чуть было к нам на службу уже официально не попал, с лёгкой руки, точнее, секиры таракана того переростка.
- Джируги.
- Чего?
- Джируга, говорю, пятый Эспада в прошлом, – Джаггерджек яростно сверкнул глазами, вспоминая ту роковую для него битву с временным шинигами и так некстати вмешавшегося одноглазого аранкара.
- Не суть, его уже точно на улице случайно не встретишь, сам Кенпачи с ним дрался и…
- Не скажи, мало ли, – Гримм неопределённо пожал плечами и, отхлебнув из стакана, тихо произнёс: - Улькиорра ведь жив. Здесь, в Каракуре обосновался, так же как и я.
Абараи захлебнулся чаем, надрывно кашляя, и полными слёз глазами изумлённо уставился на голубоволосого.
- Иди ты! Неужели серьёзно? Так ведь его Ичиго, точнее, пустой убил. Совсем! Это Исида видел и Орихиме. Бедная девочка. Привязалась она к этой вашей мыши за то время, что в Лас Ночес её держали. До сих пор о нём вспоминает, и слёзы в три ручья льёт. Куросаки даже по сей день старается с ней реже общаться, виноватым за смерть этого придурка отмороженного себя чувствует. А он жив оказывается! Нет, сегодня определённо очень необычный день. Я вообще не помню, когда меня так встряхивало в последний раз, – Ренджи облокотился на спинку стула и замолчал, что-то прокручивая в собственных мыслях.
- Ну, здорово же! – довольно оскалился Джаггерджек. – Столько новостей сразу и все тебе!
- Угу, очень здорово. Зато, теперь припоминаю, Урахара нёс какую-то лабуду по поводу восстановления духовного тела после распада на частицы, и что-то там ещё подобное, как раз, когда в пустыне вашей образцов всяких после битв понабрал. Я ведь не соображаю в науке ни черта! Оно мне как-то по барабану. А тут такое…
- Гений этот Урахара, хотя и тот ещё пройдоха, – проговорил голубоволосый. – Это ведь он мне помог здесь обустроиться. Очнулся после того удара Джируги я у него в магазине почему-то. Как потом выяснилось, Киске прямо-таки отвоевал меня у этого безумного учёного, норовившего разложить меня по пробиркам прямо в Уэко Мундо! Ну, разноцветный такой, как клоун выглядит.
- Знаю, Куротсучи Маюри, – отозвался Ренджи, поёжившись. – Этот всех подряд норовит по пробиркам растолкать и к себе в лабораторию, на опыты! Бррр! Отвратный тип. У нас его все сторонятся. Ну, по крайней мере, стараются минимизировать контакт, это точно.
- Так вот, очнулся я у Урахары, отлежался, выходили меня, гигай в пользование выдали. Я поначалу сопротивлялся, пока не узнал, что Лас Ночес в руинах, никого толком не осталось. А те, что остались, либо уже здесь, в мире людей, либо в Сообществе Душ, но таких очень мало, на хрена им там аранкары, пусть даже лишённые своих сил, – голубоволосый усмехнулся и поднялся из-за стола. – Ты, если хочешь, чтобы я тебе ещё что рассказал, поднимай свой зад, бабуин, и тащи за мной, в комнату. Моё тело просто изнывает от желания поскорее оказаться на любимом мягком диване, – бывший аранкар потянулся и издал странный глубокий утробный звук, похожий на урчание.
- Ну точно кошак, только одомашненный! – не удержавшись, съязвил Абараи, поднимаясь и направляясь следом за хозяином в комнату.
- Не борзей! Никто меня не одомашнивал. Просто кошки имеют свойство прекрасно приспосабливаться к условиям обитания.
- Ладно – ладно! Значит, не одомашненный, а приспособленный!
- Тогда уж приспособившийся, – поправил его Гриммджо, заваливаясь на большой мягкий диван тёмно синего цвета. – А ты в кресло садись или ложись уже, оно раскладывается. Сам справишься или подсказать? – голубоволосый ехидно прищурился, наблюдая за неловкими действиями лейтенанта, пытающегося одолеть мягкий предмет мебели.
- Обойдусь, не всё так сложно как кажется!
И действительно, через несколько минут, Ренджи уже удобно устроился на разложенном кресле, с удовольствием вытянувшись на нём во весь рост.
- Ну?
- Что ну?
- Дальше рассказывай, – Абараи приготовился слушать дальше рассказ о столь радикальных переменах в жизни бывшего аранкара.
- В общем, предложил мне Урахара посодействовать, с жильём вот помог, с работой…
- Кем работаешь? И где?
- Да не торопись ты! Сейчас объясню. Работаю я тренером по рукопашной борьбе, в небольшом спортивном комплексе, владельцем которого является всем нам известный господин-панамка. Также, полностью занимаюсь деятельностью расположенных там же магазина спортивных товаров и спорт–бара. Много всего приходится делать, думаю подробности тебе ни к чему.
Ренджи согласно кивнул.
- До жути тяжело было в первое время. Общаться с людьми, не имея возможности придушить их при желании, стало для меня самым большим испытанием. А теперь вот ничего, привык, даже мысли прибить кого-нибудь совсем редко возникают. Ну, благо есть возможность выплеснуть накипевшее в спортзале. Сил прежних нет, можно вдоволь помахать кулаками, не боясь сломать кого-нибудь пополам при первом же прикосновении. В общем, живу в человеческом обществе, как самый обычный человек, – Гриммджо вздохнул и поудобнее устроил голову на маленькой диванной подушечке.
- И какой такой интерес у нашего панамочника к тебе? С чего это он вдруг взялся тебе помогать столь рьяно? Да ещё и с таким размахом.
- А интерес совсем обычный, Абараи, денежный. – Спокойно отозвался голубоволосый, глядя в потолок. – Больший процент от нашей совместной, так сказать, деятельности ему в карман уходит. Чего тут ещё скажешь? Всё честно. Он предоставил мне всё что необходимо, а я, в свою очередь, теперь на него работаю. Но и мне на жизнь очень даже хватает, вот через годик, думаю, уже за квартиру рассчитаюсь. Так что не жалуюсь, – бывший Эспада зевнул и перевернулся на бок, глядя на задумавшегося лейтенанта. – Чего завис, бабуин? Решил из Сейретея в мир живых податься? Тут уж точно можно нормально заработать при желании, так что на ночлеге и еде не придётся экономить! – Гриммджо издевательски подмигнул красноволосому и тихо засмеялся.
- Да ну тебя! Мне на всё хватает! – с вызовом выпалил Ренджи.
- Да ладно, не злись. Хватает, значит, хватает.
- А этот бледный, что с ним?
- Улькиорра что ли?
- Ага, он самый, который так неожиданно воскрес после того как его развеяли по Лас Ночес.
- Тоже воскрес стараниями Урахары. Какие-то опыты тот всё проводил, сутками из своей лаборатории не вылезал. Он ведь духовные частицы четвёртого каким-то непонятным образом собрал сразу после битвы и вуаля! Жив наш принцесс-несмиян! – Джаггерджек картинно вскинул руки. – Во плоти! А точнее, в гигае. Работает в какой-то юридической компании, причём не последний там человек уже, быстро по карьерной лестнице продвигается, этого у него не отнять. И так же, как и я, теперь трудится на благо господина–панамки! Ну, и себя естественно. Киске в этом плане слишком не борзеет, по уму всё делает.
- Обалдеть! Вот уж точно удивительное рядом! Урахара точно гений. Недаром о нём все в Готее с некоторым содроганием в голосе говорят.
- Правильно, чего только его Хогиоку стоит! – поддакнул голубоволосый. – Я даже не знаю, благодарен ему в итоге за своё рождение или же наоборот…
- Теперь в какой-то степени понятно, почему он вам, бывшим аранкарам, помогает, – задумчиво протянул красноволосый.
- Может быть, может быть…. Давай спать, скоро светать уже начнёт. Хорошо хоть, что завтра выходной, можно хоть до обеда валяться. – снова зевая, промямлил бывший шестой.
- Я ещё не обо всём тебя расспросил! – запротестовал Абараи. В отличие от Гриммджо, он, казалось, вообще не хотел спать. – Самое главное ты мне пока не объяснил. Что ты делал под окнами спальни Ичиго?
Голубоволосый тут же захлопнул, снова было растянувшийся для очередного зевка, рот. Ощутимо напрягся всем телом и уже совершенно не выглядел сонным, внимательно сверля взглядом любопытного лейтенанта.
- А тебе-то какое дело? Просто стоял, курил, – раздражённо ответил Гриммджо.
- Угу, далековато ты покурить вышел от своего дома. Уж не намереваешься ли ты отомстить Ичиго, за то, что он спас тебя гордого и непобедимого тогда в песках? Или ещё что-то в этом роде? Ты знай, если тронешь его хоть пальцем, я…
- Да угомонись ты! Не собираюсь я ему мстить. И не собираюсь ему причинять никакого вреда. Раньше собирался, когда ещё толком не освоился в этом мире, и с людьми общаться не научился. А теперь нет. Теперь, я даже в какой-то степени научился их понимать, что-то человеческое даже сам научился чувствовать. И тебе тоже мстить не собираюсь, так что успокойся, всё для меня по-другому теперь.
- А мне-то за что? – красноволосый непонимающе уставился на Гриммджо. – Я вроде ничего…
- За Ильфорте, фрасьёна моего, которого ты убил, – ттихим голосом отозвался бывший Эспада.
- А…. Это блондин такой длинноволосый со смазливой мордашкой, теперь вспомнил! – изрёк Абараи, немного покопавшись в собственной памяти. Но взглянув на мгновенно помрачневшего мужчину напротив, поспешил исправиться. – Этот твой Ильфорте меня самого чуть в асфальт не закатал! Серьёзный был противник, я пока с ним сражался, несколько раз со своей шкурой попрощаться успел и если бы не я…
- Да, это понятно, если бы не ты его, то он тебя. Закон честной битвы, – еле слышно, на выдохе произнёс голубоволосый и замолчал, задумавшись о чём-то, а точнее вспоминая. – Ильфорте был особенным, не таким помешанным на амбициях и стремлении завоевать положение, как большинство аранкаров. С ним можно было просто поговорить, а иногда и просто помолчать, мало кто способен понимать без слов, а он понимал…. – В голосе Гриммджо проскользнуло сожаление и даже что-то отдалённо напоминающее тоску. Тоску не по былому времени, а поэтому конкретному человеку, вернее аранкару. Судя по всему, он был по-своему дорог голубоволосому. – Когда он погиб, я окончательно потерял рассудок от злости, нет, я был просто ослеплён яростью! И если бы Тоусен в тот момент не покалечил меня, неизвестно до чего бы я дошёл в своём безумии. Ведь единственный, кто был способен меня утихомирить, уговорить, вправить мозги был мёртв…
- Вы были любовниками? – ничуть не смущаясь, поинтересовался Ренджи.
- Теперь это уже неважно, – сначала едва заметно замешкавшись от сей простоты душевной своего собеседника, Гриммджо всё-таки ему ответил. – Теперь другое время, и мир другой, и я другой.
- Не скажу, что не удивлен, слышать такие слова от такого как ты, но почему-то верю тебе, – на полном серьёзе произнёс Абараи, пристально глядя на бывшего аранкара. – Только всё равно ещё не получил ответ на свой вопрос. Что ты делал возле дома Ичиго?
- Я часто там бываю в последнее время, – выдержав продолжительную паузу, всё же соизволил ответить голубоволосый. – И я не отвечу тебе на твой вопрос, можешь хоть пятнадцать раз его повторить. Я сам не знаю, – Джаггерджек отвернулся в сторону окна и замолчал.
- Как это не знаешь? – Ренджи даже привстал с кресла и непонимающе уставился на замершую фигуру мужчины напротив. – Что за ерунду ты мне тут несёшь?
- А вот так, не знаю, – отозвался Гриммджо, не оборачиваясь к своему собеседнику. – Меня это уже самого порядком достало. Как идиот ошиваюсь в его переулке, раз в неделю точно.
- Ну, зачем-то ты ведь ходишь туда! – красноволосый уже сидел, а не лежал на кресле. Странные слова и поведение Джаггерджека его насторожили, заставляя вновь волноваться за безопасность Куросаки.
- Зачем-то хожу, только вот сам не пойму зачем, – тяжело вздохнув, бывший Эспада обернулся к собеседнику. Во взгляде мужчины не было издёвки, заставившей бы Ренджи усомниться в его словах. Не было злости или жажды мести, полыхающей в этих ярких горящих глазах в былое время. В глазах человека напротив, сквозила лишь усталость, усталость и что-то ещё, странное, непонятное, похожее на сожаление и нерешительность. – Просто мысли всякие в голове крутятся, воспоминания и…. Просто не хватает чего-то. Может своего рода тоска по былым временам, когда мы с рыжиком могли всласть намять друг другу бока! – при этих словах Гримм просиял и даже улыбнулся слегка.
- Хм…. – Абараи ухмыльнулся. – Рыжик значит. Былые времена. Да, похоже, что ты просто боишься встретиться с ним.
- Я? Боюсь? Думай, что несёшь, бабуин! Я не говорил, что не начищу тебе твою наглую физиономию, если ты меня в конец достанешь! И вообще, с чего это мне бояться? – мигом вскинулся голубоволосый, испепеляя взглядом нахально лыбящегося шинигами напротив.
- Ну, а как это, по-твоему, называется? Ты регулярно приходишь к его дому, стоишь как памятник под окнами, задрав голову. Хоть бы мяукнул что ли, чтобы Ичиго тебя заметил! – Ренджи рассмеялся, и снова завалился на кресло, закрывая руками рот, чтобы не заржать в голос.
- Абараи! Ещё слово и я тебя вышвырну из своего дома, будешь ночевать в лифте! Посмотрим тогда, кто из нас первым замяукает!
- Всё–всё, не кипятись! – шинигами поднял руки в примирительном жесте. – Я просто пошутил. Но серьёзно, если ты постоянно ходишь к его дому, как завороженный пялишься на окна, значит, ты всё-таки ищешь встречи с ним. Но по какой-то причине этой самой встречи боишься…
- Я не боюсь!
- Хорошо–хорошо, не боишься. Скажу по-другому: ты просто не знаешь, как поведёт себя Куросаки при виде тебя, захочет ли вообще говорить или даже смотреть в твою сторону. А тебе, мой лазурный друг, очень не хотелось бы, чтобы он тебя оттолкнул.
- За лазурного сейчас получишь в ухо! А по поводу всего остального, давно ли у вас в Готее основы психологии стали преподавать? Что-то слишком глубоко копаешь.
- Ничего не глубоко! Я говорю как есть. А вот ты, кстати, не сопротивляешься, значит, с моими словами, ну, кроме цветового определения, в принципе согласен! – Абараи, довольный собственной проницательностью, улыбался, всем своим видом демонстрируя знающего человека в этой области.
- Хрен его знает, может, и согласен, – снова отвернувшись к окну, пробурчал Гриммджо.
- Согласен–согласен, я же вижу!
- И что с того? От этого не легче.
- Ещё как легче. Ты просто плохо знаешь Ичиго, то есть рыжика, как ты выразился! – насмешливо протянул лейтенант.
- Какая проницательность, скажу больше, я его вообще почти не знаю! Того, каким он стал сейчас, по крайней мере. Да и раньше тоже, кроме совместных драк ведь у нас ничего общего не было, мы и не разговаривали ни о чём другом вовсе. Мне оно не надо было... Зачем пустому лишние разговоры, тем более, такому как я? Кроме бешеной жажды крови и стремления убивать я ничего не испытывал, ну, почти ничего. Всё-таки, пусть и крайне редко, проскальзывали какие-то, отдалённо напоминающие человеческие, эмоции и желания, ведь прошлая жизнь, пусть и очень далёкая, в любом случае давала о себе знать где-то очень глубоко в подсознании. Но, они нещадно душились на корню, вырываемые в очередной схватке. Клыками выдирались вместе с криками из тела очередной жертвы, – Гриммджо замолчал.
- Но ведь теперь всё по-другому, не так ли? – переспросил Абараи совершенно серьёзным тоном, без тени насмешки или сомнения.
- Да, теперь всё действительно по-другому, я другой, жизнь моя другая. Мне даже кажется, что чёртов Урахара что-то такое сделал со мной, пока я в отключке был. Словно он часть моих обычных эмоций и чувств запечатал и наделил другими, непривычными, в какой-то степени даже пугающими.
- Да уж, кто бы мне сказал, да хоть день назад, что я буду лежать, на любезно предложенном, и, кстати, весьма удобном и просторном кресле, самим шестым Эспада, да и к тому же вести с ним жизненные философские разговоры…. Я бы наверное его в двенадцатый отряд отправил. Сумасшедших Маюри очень любит, в качестве подопытного материала! А оно вон как вышло, – Ренджи задумчиво теребил ворот своей рубашки. Надо бы раздеться, промелькнула здравая мысль, а то утром видок у одежды тот ещё будет.

- Чур меня! Хватит уже этого шизика вспоминать, а то я вообще не усну! – скривившись как от зубной боли, прошипел Гриммджо.
- Ладно, самому не по себе. А ты всё-таки зря так переживаешь. Ичиго у нас подвержен одному очень своеобразному заболеванию, – Абараи с улыбкой посмотрел на хмурого голубоволосого. – Всеобъемлющее глобальное человеколюбие называется, вот! Он в состоянии понять и простить всех и каждого, и до одури одержим чувством справедливости. Вообще, перечислять все его загоны можно долго, но я тебе точно говорю, зря ты сомневаешься, можешь смело показаться ему на глаза, он тебя не прогонит.
- Я не переживаю и не сомневаюсь! Просто…. Пока не решил, хочу ли этого сам, вот и всё.
- Ага! Мне теперь не рассказывай. Я ведь не навязываю тебе что-то поневоле. Ты просто подумай, может всё-таки стоит попробовать.
- Всё! Достал психолог хренов! Давай спать, без тебя разберусь, – Гриммджо поднялся с дивана. – Я в спальню пошёл, а ты, если хочешь, можешь на моё место перебраться, там просторнее, плед на соседнем кресле.
- Неа, мне тут нравится, – почти шёпотом отозвался Абараи, чувствуя, как его неумолимо клонит в сон.

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: Иду по приборам...

@темы: Надежда, Блич, ангст, Любовь, Слэш

---

ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЧЕЛОВЕК!

 yachiko, рада Вашему присутствию на моём скромном пространстве! Всегда добро пожаловать!)))

@темы: Рада встрече!

---

Ииииииии.... уносит меня! И уносит меня!!!

Ну меня же дальше понесло! Мало того что у Хасяндры тиснула, сама полезла ковыряться, вооооот...

Отжиг по казахски)))

Есчо!

Такое ощущение, что каждая часть тела сама по себе!



Играет виртуозно, выглядит своеобразно))

@музыка: Гитара играет прямо в ноуте))

@настроение: Позитивное!

@темы: Полный отжиг, И такое бывает, Это надо видеть!