Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кошмарик номер двас... (он же Ножницы)

Название: Ножницы
Автор: .SHAMBALA.
Бета: Sandra_norte
Гамма: Хасяндра
Персонажи: Генма, Какаши, Ирука
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика, повседневность
Размер: мини
Дисклаймер: Кишимото
Предупреждение: неграфическое детоубийство
От автора: просто бессмысленный ужастик на фоне классической тёмной легенды


- Проходи. – Какаши отодвинулся, пропуская друга в квартиру, и закрыл протяжно скрипнувшую дверь.
- Что, никак не решите, кому из вас петли смазать, молодожёны? Уже начались первые споры на почве совместного ведения быта? – Лукаво сощурился Генма, удержаться от безобидной поддёвки было выше его сил. Всего месяц, как Ирука с Какаши стали жить вместе. Точнее, Копирующий перебазировался к молодому сенсею со всем своим немногочисленным скарбом, что естественно не стало тайной для окружающих.
- Не цепляйся, всё у нас в порядке. А дверь только вчера заскрипела. – Небрежно отмахнулся Какаши, направляясь в гостиную.
- Да ладно, я просто пошутил. – Со смешком отозвался Ширануи, идя за ним следом. – А вообще, звук такой мерзкий, даже зловещий! В канун Хэллоуина самое…
- И ты туда же. – Какаши устало опустился на диван, удобно устраиваясь на своей любимой подушке. – Ирука со своими учениками каждый вечер часами просиживают в классе, после уроков. То тыквы уродуют, то истории какие-то друг другу рассказывают, то рисуют. К празднику готовятся. А по мне, так только лишняя суета.
- Да ладно тебе! Праздник – это хорошо! Хотя… Эбису тоже постоянно на работе пропадает в последнее время. Может они там того… Замышляют что-то жуткое и зловещее! – Ширануи рассмеялся и плюхнулся в мягкое кресло, игнорируя вымученный вздох Копирующего.
- Глупо… Хэллоуин. Уверен, у них нет праздника цветения сакуры. – Лениво пробурчал Хатаке, забираясь с ногами на диван.

Всего несколько секунд и Генма уже сосредоточенно смотрит прямо перед собой. Во взгляде ни намёка на веселье и небрежность, только слабый отголосок безмолвной ярости, всего на мгновенье полыхнувший, выдавший до предела напряжённое состояние. Сембон крепко зажат между пальцами на манер сигареты, что само по себе увидеть дано не каждому. Какаши всегда поражала эта способность друга, в одно мгновение превращаться из весёлого, безбашенного балагура в готового к бою, полностью сосредоточенного и хладнокровного воина.

- Праздник – это хорошо, - уже без улыбки повторил Ширануи. – Если бы не было так плохо. – Ты ведь всего пару часов, как с миссии, подробностей не знаешь.
- Да, меня только в общих чертах ввели в курс дела. Сегодня ночью у Хокаге должны разъяснить детали. – С интересом отозвался Хатаке, усаживаясь на край дивана, сильнее наклоняясь в сторону собеседника.
- Мы с тобой вместе в сегодняшнем патруле, так что, расскажу, что известно об этом деле прямо сейчас. Ируки ведь нет дома? – Генма сконцентрировался, памятуя о неслабых способностях чунина скрывать чакру. Бред бредом, а осторожность нужна всегда и во всём.
- Нет, говорю же, с учениками после уроков тыквы кромсает, не раньше семи вернётся.
- Хорошо, слушай.
Почти час Ширануи рассказывал Какаши о том, что произошло в деревне за время его недельного отсутствия.

- Уже шесть дней, как на главной площади проводится ярмарка, в честь праздника. Завтра последний. В Конохе куча чужого народа: гости из соседних деревень, торговцы, мастера, представители влиятельных семей и… до бесконечности! – Генма раздражённо фыркнул, покачивая зажатым между пальцами сембоном. - Отследить каждого, сам понимаешь, невероятно сложно. Мы делаем всё возможное, но этого не достаточно.
- Я был сегодня на площади, проходил, когда возвращался. Не протиснуться, напоминает кишащий муравейник. Так же заметил что наших там ненамного меньше, чем гостей.
- Это да, подняли всех, включая генинов. Только результатов пока ноль. За пять дней три детских трупа. – Генма напрягся всем телом, заговорил тише и медленнее, словно каждое слово ему давалось с большим трудом.

Когда уходят из жизни старики – это воспринимается с должным почтением, к опыту и мудрости, прожившего свой век человека. Когда гибнут молодые – с достоинством и гордостью, за отдавших свои жизни на поле боя товарищей. А когда убивают ни в чём не повинных, совсем маленьких детей… Не просто убивают, а изощрённо, с особой жестокостью, терзая крохотные тельца в последние секунды их самостоятельных вздохов… - этому ощущению нет определения. Это боль, невыносимая и бесконечная, это ярость, всепоглощающая и затмевающая разум, это страх… Страх оказаться не в силах остановить это безумие.

- Действовать открыто и более агрессивно мы не можем. Как я уже сказал, в Конохе сразу три высокопоставленные делегации из соседних деревень, будь они не ладны.
- Понятно, делать всё надо по-тихому, чтобы не дай бог не разразился скандал. – Процедил Хатаке сквозь зубы. – Политиканы…
- Вот именно. Если выяснится, что к этой резне причастен кто-то из их сограждан, о плодотворных отношениях можно забыть. В прочем, так же, если ублюдок окажется из Конохи. Ведь последний убитый младенец из семьи приехавших на ярмарку торговцев.
- Значит, найти и удавить эту мразь надо незаметно.
- Незаметно и очень быстро! Он убивает детей, Какаши. Не просто убивает… Он их режет на куски, ещё живыми… Никаких следов чакры, ни отпечатков, ни намёка, ничего! Он словно призрак, фантом. За пять дней никто не нашёл ничего приблизившего бы нас к этому уроду хоть на шаг. Совсем ничего, словно его нет.
- Не мудрено. Среди такого скопища людей – это сложно.
- Сложно, не спорю! Но когда подобное было невозможным? Все наши от сопливых генинов до АНБУ круглосуточно роют носом землю и ничего!

Из коридора послышался звук открывающегося замка и всё тот же «зловещий» скрип двери.

- У нас гости? О, Генма, привет! – Ирука заглянул в гостиную. В руках у него была большая, ярко оранжевая тыква, украшенная витиеватыми узорами и фигурными прорезями.
- Это что? – Какаши недоумённо уставился на скалящуюся, источающую аромат по всей комнате, морду.
- Как что? Символ Хэллоуина. Сам вырезал! – Умино с довольным видом прошествовал к столу и водрузил на него своё детище. – Завтра свечку внутрь поставим, в темноте красиво будет.
- Вот уж радости, среди ночи на это чудовище натыкаться. – Недовольно пробурчал Копирующий, в свете последних событий невзлюбивший заморский праздник ещё сильнее. Но увидев, как Ирука тут же нахмурился, обиженно опустив подбородок и прищурившись, постарался исправить положение. – Нет, она красивая! Ну, в смысле красиво разукрашенная… изрезанная… узоры такие… В общем…
- Уймись уже, лихо одноглазое! Не нравится – так и скажи! Всё равно она здесь стоять будет! – Ирука с вызовом посмотрел на Копирующего. – Это же не надолго, только на время праздника. – Добавил он уже примирительно.
Сидящий в кресле Ширануи не сдержал смешка: «А вот и первые споры, на почве совместного ведения быта, так сказать!»
- Умолкни. – Какаши явно не разделял веселья друга по этому поводу. – Никакие это не споры. Тыква, так тыква.
- Правильно, Хатаке, как ты сказал, так и будет! – Генма снова зашёлся тихим смехом.

- Не пойму о чём вы и даже пытаться не стану. Генма, останешься на ужин? Эбису сегодня всё равно раньше десяти домой не вернётся, у него смена в патруле. – С этими словами Умино помрачнел и, кажется, даже перестал дышать на несколько секунд. Почему в Конохе введена негласная полная боевая готовность было известно всем шиноби Листа. Ирука с его врождённым человеколюбием и особенно трепетным отношением к детям ни о чём другом не мог думать. Даже упросил давать ему дополнительные миссии по патрулированию, вместо рядовой штабной работы с бумагами. Было там кому справиться с ними и кроме него. – Пойду, пирог разогрею.
- Я помогу. – Какаши с виду нехотя поднялся с дивана и пошёл следом за ним. – Ты останешься? После вместе в резиденцию отправимся, всё равно тебе с Эбису уже не пересечься дома.
- Останусь. Чего ж не остаться. Кто же в здравом уме, Хатаке, откажется от Ирукиной стряпни? Ты даже не представляешь, обладателем какого счастливого билета оказался! – Ширануи снова рассмеялся вслед исчезающему за дверью Копирующему и поднялся с кресла, с интересом разглядывая многочисленные книжные полки. Чего-чего, а литературы у молодого сенсея было не намного меньше, чем в центральной библиотеке.

Перебрав несколько трудов по географии на средней полке, Генма случайно вытащил из общей стопки книжечку с самым потрёпанным переплётом. «Территория призраков. Легенды», на обложке красовалась жуткая морда, изрыгающая смертоносный яд или дым.
Мельком пролистав первые страницы, Ширануи, словно вкопанный застыл над чёрно-белом рисунком, прилагающимся к одному из рассказов. На нем была изображена женщина, прижимающая к груди изувеченное тело младенца. Казалось, что этот образ отпечатался в самом подсознании. Ещё один рисунок, на котором был изображён странный, жуткий дух или привидение, заставил вздрогнуть. Полупрозрачная фигура, непонятно кого, мужчины или женщины, с длинными руками, достающими до щиколоток, а вместо пальцев тонкие острые лезвия. Словно ножи. История, пусть прочтённая наспех, чуть ли не по диагонали, заставила мысленно поёжиться.

"В какой то далекой стране в небольшом городке давным давно жила портниха Агнес, работавшая над заказами у себя дома. Соседи очень любили эту кроткую, милую и добрую женщину. Они искренне сочувствовали ее горю, бог не давал бедняжке детей, все ее беременности заканчивались выкидышами. Время шло, в соседних домах не прекращался веселый гам, раздавался заливистый детский смех, а в доме Агнес стояла мертвая тишина. Тут ее постигла тяжелая утрата, любимый муж, с которым они не мало лет прожили душа в душу погиб, сорвался со строительных лесов и умер на месте. В городе возводили храм и этот несчастный случай с одним из рабочих люди посчитали плохим знаком.
Спустя некоторое время в округе стало твориться что то ужасное, начали пропадать дети, в основном совсем маленькие, только только научившиеся ходит и говорить. А, спустя пару дней после исчезновения, их обезображенные трупы находили на окраине города.
Убийцу всё никак не могли найти, ошалевшие от ужаса люди не спускали глаз со своих детей, запирались в домах, боясь неуловимого маньяка. В народе поползли слухи, что к убийствам причастен сам сатана.
Однажды, одна из соседок Агнес, пришедшая за своим заказом, увидела у неё на подоконнике, в коробке, знакомый до боли предмет - маленький серебряный крестик. Его она подарила своей крестнице месяц назад, а на прошлой неделе ребёнка, также, как и многих до этого, нашли жестоко убитым на окраине города.
Женщина рассказала об увиденном своему мужу, вместе с ещё несколькими соседями они стали следить за портнихой. В один из дней они поймали Агнес прямо у кроватки младенца, с занесёнными над спящим крохой портняжными ножницами. Она настолько не боялась быть разоблачённой, что даже не стала воровать ребёнка, решив убить его прямо на месте.
В доме Агнес обнаружили ещё много предметов, украшений и игрушек, принадлежащих погибшим от её рук детям. Сама она больше не походила на ту прежнюю, весёлую, милую, светловолосую женщину. Черты её лица стали совсем другими, в глазах безумным блеском сияла ярость, дрожащие губы изгибались в отвратительную, страшную ухмылку, волосы потемнели и слипшимися прядями свисали до пояса.
Агнес сожгли на костре, на главной площади, как ведьму. В последние мгновения своей жизни она перестала выть и кричать, объятая алыми языками пламени, и тихо запела колыбельную...
Никто не верил, что она смогла обрести покой, даже в очищающем огне. До сих пор считают, что неприкаянная душа Агнес бродит где-то по земле и вершит свои страшные деяния."

- Не знал, что ты интересуешься фольклором, Генма. – Ирука аккуратно сдвинул тыкву на край стола, а в центр поставил большой поднос с ароматным пирогом. Следом за ним Какаши расставил принесённые чашки. – Если хочешь, выбери себе что-нибудь почитать.
- Да нет, это я так, время убить, пока вы на кухне копошились. - Ширануи поставил книгу на место с каким-то непонятным, но отчётливым облегчением. Словно она тяготила его, даже просто находясь в руках.
- Как знаешь. Я за чайником!

Ночь выдалась просто безумной. Как только они с Хатаке начали патрулирование, буквально в первые же полчаса, материализовавшийся перед ними АНБУ сообщил об очередном убийстве.
Всё тоже самое… Вопль обезумевшей от ужаса матери, которую удалось успокоить только специальным дзюцу. Кровавые следы на полу, кроватке и расшитом изящными узорами детском одеяльце, которое ярким, бьющим по глазам пятном, валялось под ногами.
Генма, стиснув зубы, и, собрав в кулак всю свою волю и выдержку, подходил к колыбели. Он уже знал, что увидит в ней и готов был отдать всё что угодно, даже собственную жизнь, за то, чтобы подобное больше никогда не повторилось.
Да… Тоже самое… Крохотное, растерзанное чуть ли не на куски тельце, изуродованное до неузнаваемости, казалось не реальным. Словно чья-то мерзкая шутка, словно это не настоящий ребёнок, а искусно сделанная страшная кукла. Затаив дыхание, Ширануи замер на минуту, потом собрался с силами и стал делать то, что должен. Он осмотрел всё вокруг, прощупал пространство на наличие хотя бы крохотных отголосков чакры, изучил каждый предмет, каждую ниточку и капельку крови – ничего… Снова ничего! Ни следа, ни зацепки, ни намёка. Хатаке, осматривающий прилегающую территорию и оставшуюся часть дома, так же вернулся ни с чем. Они вновь и вновь топтались на месте, в бесполезных попытках поймать неуловимого призрака.

Всю ночь, до самого утра они безостановочно прочёсывали Коноху. Улицы, сады, дома и магазины. Всё, что было даже мало-мальски скрыто – подвалы, склады, задние дворы – всё перевернули ни по одному разу и ничего. Никого и ничего!
Под утро раздался тревожный сигнал, и все патрули стремглав бросились на самую окраину деревни. Там находился небольшой, очень старый нежилой район. Несколько ветхих зданий и покосившихся домов, подлежащих сносу, терпеливо ожидали своей неизбежной участи. Напряжению не было предела. Каждый надеялся, что теперь, наконец, смогут поймать этого неуловимого монстра. АНБУ и джонины, разбившись на небольшие группы, окружили старенький дом, с покосившейся крышей. Сигнал к действию, захват и… Снова ничего.
Кто-то из генинов в виду чрезмерно разыгравшегося воображения, а скорее просто от немыслимой усталости и недостатка опыта, не удостоверившись в наличии реальной угрозы или даже предполагаемой опасности, подал сигнал тревоги. В итоге, старый дед с белоснежной рогатой козой на верёвке, испуганно смотрел на всё прибывающих к месту его тайного пристанища, шиноби Конохи. Оказалось, старик просто два-три раза в неделю приходил в свой старый дом, где прожил долгую и счастливую жизнь со своей покойной женой.
За неделю беспрестанной гонки люди вымотались. Ошибки возникали всё чаще.

- Как сквозь землю провалился. – На выдохе произнёс Какаши, стягивая маску и жадно хватая воздух широко открытым ртом. – Ни разу в жизни я ещё за такой короткий срок не бывал во всех местах Конохи, чуть ли не одновременно.
- Да уж, марш бросок по пересечённой местности, развлечение не для слабаков. Надо что-то делать. Такими темпами мы ничего не добьёмся. Мы не найдём его, никогда! И он об этом знает. Знает, будь уверен, и чувствует себя совершенно спокойно. А самое главное, наверняка уже выбирает себе следующую жертву. Призрак, сука!

Призрак… Ширануи всё никак не мог избавиться от навязчивой картинки и истории, накрепко засевшей в голове. Их с Какаши смена закончилась ровно в восемь, теперь можно пойти домой и хотя бы немного поспать.

Только подойдя к двери, Генма почувствовал в квартире чужое присутствие. Сконцентрировавшись, определил, что дома Эбису и ещё один незнакомый ему человек. Опасности неожиданный гость не представлял, поэтому Ширануи спокойно толкнул незакрытую дверь и с огромным удовольствием разулся в собственной прихожей. Из гостиной доносились негромкие голоса. Правильно, Эбису ведь говорил, что сегодня утром к нему придёт портной. Ничего подозрительного или неестественного.
Генма уже привык к некоторым странностям своего любимого и старался не обращать внимания даже на очевидные глупости. Вот к чему, например, заказывать костюм для дурацкого Хэллоуина, когда его можно просто купить в одной из многочисленных лавок на ярмарке или в каком-нибудь местном магазинчике? Когда Ширануи озвучил своё мнение Эбису, тот ещё долго распылялся о непонимании им элементарных вещей и, вообще, крайней недалёкости в отдельно взятых сферах бытия. Конечно! Не дай бог, купленный костюм окажется не единственным и элитный к своему разочарованию увидит подобный на ком-то другом. Нет! Не для того, чтобы выделиться, а чтобы выразить собственную индивидуальность.
- Генма, у меня дежурство в патруле, как раз в праздничную ночь. На главной площади, среди гостей и жителей деревни. Как нельзя лучше будет, если я останусь незаметным, слившись с толпой, обратившись на несколько часов в подобие какой-нибудь нечисти, типа вампира или оборотня. Ну… В магазине я себе костюм принципиально покупать не хочу. К тому же мне уже Йоши – сенсей посоветовала одного хорошего приезжего портного.
Бред сумасшедшего, не иначе, по мнению Генмы, но вопрос весьма глобальной значимости для его партнёра. Ну, да ладно. Подобная проблема яйца выведенного не стоила, поэтому он даже внимания на этом не стал заострять. Хочет Эбису костюм не из магазина, а пошитый на заказ – его право.

Мельком заглянув в гостиную, где седоволосый маленький старичок корпел, склонившись над массивной тканью, которой с ног до головы был обёрнут Эбису, старательно пытающийся удержать равновесие на табурете, Генма прошёл на кухню. Хотелось выпить чашку крепкого, горячего чая с каким-нибудь бутербродом и завалиться спать. До следующего патруля оставалось уже меньше шести часов.
- Можешь приготовить и нам по чашке чая? – Голос Эбису выдернул из полудрёмы. Ширануи сам не заметил, как чуть не уснул с кружкой прямо за столом.
- Хорошо, сейчас. – Отозвался Генма и с неимоверным усилием поднялся со стула.

- Вот, я ещё печенья захватил, если кому-то захочется. – Ширануи поставил небольшой поднос на стол и намеревался уже отправиться в спальню, отдыхать, как вдруг, что-то тонко щёлкнуло и тихо заскрежетало. Будто где-то медленно проводили куском металла о металл. Генма резко вынырнул из сонливого состояния, насторожившись, вслушиваясь в непривычные, пугающие звуки. Ни Эбису, ни портной не обращали совершенно никакого внимания на раздражающий негромкий скрежет, словно вовсе его не слышали.
Ширануи заозирался по сторонам, но так и не нашёл источник этого странного звука. В ту же секунду боковым зрением он увидел еле заметное, слабое свечение, исходящее от лежащих на столе, больших портняжных ножниц, которыми портной только что закончил обрезать край спадающей ткани. Они были слишком большие, создавалось впечатление, что таким массивным инструментом совершенно неудобно работать. К тому же старые, словно ими пользовались ещё пару веков назад.

Ножницы засветились сильнее, сияние из еле заметного становилось всё более насыщенным и ярким. А уже через несколько секунд погасло, не оставив после себя и слабого всполоха. Генма растерялся, снова стал оглядываться по сторонам, ища объяснений. Ни Эбису, ни портной никак не реагировали, они просто не видели всего того, что происходит.
Вдруг, в большом зеркале, перед которым на табурете стоял Эбису, он увидел слабое отражение того, кого в комнате точно не было. Размытая фигура медленно приобретала реальные очертания, превращаясь в человеческий образ. Ширануи обернулся, но кроме него, портного и Эбису в комнате никого не было. Сконцентрировавшись, прощупав пространство, он только утвердился в этом.
Генма зажмурился, сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней, силясь прогнать непонятное, пугающее видение. Открыл глаза, но отражение в зеркале не исчезло, а стало только отчётливее.
Мужчина, это бесспорно был мужчина, довольно молодой. Вьющиеся, светлые волосы спадали ниже плеч и закрывали лицо. Полупрозрачный силуэт, облачённый в широкую рубаху, доходившую ему до колен, стоял неподвижно. Его длинные, очень длинные руки опускались почти до пола. Самое страшное, что заставило Ширануи похолодеть и почувствовать, как остатки разума покидают его воспалённое сознание, это то, что вместо пальцев на руках этого чудовища были тонкие острые лезвия. Призрак простоял неподвижно ещё несколько секунд, и повернувшись в сторону окна исчез.
Буквально в ту же минуту, где-то за окном, раздался истошный женский крик.

Генма проморгался, старательно приходя в себя, всё происходящее просто не укладывалось в голове. Рванулся в сторону выхода, но потом, повинуясь какому-то подсознательному порыву, схватил ножницы и вместе с ними побежал на улицу на крик. Следом за ним нёсся полуголый Эбису, на ходу тараторя что-то об исчезнувшем, словно растворившимся прямо перед ним портном.

К подъезду дома напротив уже собирались зеваки, на крыше Ширануи отчётливо различил фигуры четырёх АНБУ.
В этот раз, к невероятной радости, картинка увиденного поменялась. Испуганная женщина, с безумным выражением лица сидела на полу. Одной рукой она прижимала к себе ребёнка, а второй указывала на большое зеркало, висящее на стене напротив. Генма машинально обернулся и успел заметить исчезающий, словно тающий в тумане призрачный силуэт длиннорукого монстра. Когда фантом исчез, крепко зажатые в руке ножницы разразились тяжелым, глухим дребезжанием. Ширануи с трудом удержал безумствующий предмет, сумев не уронить его.
Тишина… Только приглушённые всхлипы с трудом приходящей в себя матери, продолжающей исступлённо прижимать к груди маленький свёрток.
В этот раз всё по-другому…

В памяти моментально возникли строчки из книги, которую он мельком пролистал у Ируки. Жуткие иллюстрации, словно перенеслись сюда, в действительность. Убитые дети, портной, ножницы, призрак… Не раздумывая больше ни секунды, Генма сложил печати и с тихим хлопком переместился в квартиру молодого сенсея.
Появился он в гостиной, как раз рядом с книжными полками. Не успев даже выпрямиться, Ширануи в то же мгновение оказался накрепко придавленным к полу, к горлу прижималось острое лезвие куная, а перед глазами алыми всполохами светился Шаринган.
- Спокойно-спокойно! Это я! – Генма не делал попыток вырваться, в подобной ситуации это было смертельно опасной затеей.
- Через дверь не судьба? Что за надобность такая великая вваливаться без предупреждения? – Хатаке недовольно пробурчал что-то ещё и разжал, наконец, хватку, отпуская горе визитёра. – А это что? – Какаши кивнул на зажатые в руке друга ножницы.
- Времени нет по подъездам шастать! Где Ирука? И это портняжные ножницы!
- В ванной. Может тебе ещё в подробностях описать, чем он там занимается и после чего конкретно? Кстати, странный выбор оружия для похода в гости.
- Я серьёзно! Позови его и сам иди сюда! – Ширануи повернулся к книжной полке, легко нашёл совсем недавно поставленную на своё место книгу и уселся с ней на пол.
- Ой. Генма, ты у нас… - Вошедший в гостиную Умино наспех обмотался полотенцем, которым вытирал мокрые волосы.
- Сядьте рядом, оба! Да быстрее ты, Хатаке! Я не шучу, нельзя тратить время впустую!
Какаши и Ирука непонимающе переглянулись, и спешно последовали просьбе Ширануи, который целеустремлённо перелистывал страницы, ища что-то одному ему известное.

- Я понимаю, всё это выглядит совершенно по-дурацки. Легенда, старая история из ряда страшилок на ночь, просто вымысел, но это правда! – Генма в подробностях рассказал о том, что произошло всего полчаса назад, и теперь выжидающе смотрел на друзей, надеясь, что те не сочтут его окончательно сбрендившим.
- Почему же, в каждой легенде за основу берётся реальное событие, пусть довольно далёкое по степени реальности от описанного, но всё-таки имеющее место быть. – Взволнованно произнёс Ирука и потянулся к ножницам, которые Ширануи положил перед собой.
- Хочешь сказать, в них находится тот, кто убивал всё это время детей? – Хатаке удержал руку Умино, не давая ему дотянуться до зловещего предмета. – Почему никто, кроме тебя, его не увидел и не почувствовал?
- Понятия не имею почему! Сейчас важнее другое! Каким образом можно уничтожить эти чёртовы ножницы, вместе с тем, кто находится внутри!
- А что сказано в книге? – Умино другой рукой дотянулся до ножниц и стал осторожно, с интересом рассматривать их со всех сторон. – Старые какие… Неужели ими до сих пор кто-то работал?
- Я не дочитал до конца, поэтому и появился тут у вас так неожиданно, надо срочно узнать, как их уничтожить. Если, конечно, в книге об этом что-то написано. – Ширануи перелистывал одну страницу за другой. - А ножницами этими работал портной, который шил Эбису костюм на заказ. Я сам видел, как он ими отрезал ткань. В тот момент призрак и появился. А сам мастер исчез, как только я схватил ножницы и выбежал из квартиры на женский крик и я сильно сомневаюсь, что мы его ещё когда-либо увидим.
- Бред сумасшедшего. Как такое вообще возможно?
- Не знаю, Какаши. Мы, судя по всему, вообще много чего ещё не знаем о мире, в котором живём.
- Подобный кошмар лучше никогда не видеть и даже не слышать о чём-то подобном. – Ирука поёжился и положил ножницы на место.
- Нашёл! Вот оно! – Все трое, затаив дыхание, склонились над раскрытой книгой. - Здесь сказано, что после смерти ведьмы её неупокоенный дух вселился в ножницы, которыми она убивала невинных детей.

- Переплавить или утопить… Как-то слишком просто, что ли. – Генма снова и снова вчитывался в строки, боясь пропустить хоть какую-то мелочь.
- Не так и просто. Чтобы переплавить, например, надо идти в кузницу. Кроме, как в печи, ты это нигде не сделаешь. – Задумчиво подытожил Копирующий. – Если только утопить…
- Мёртвый колодец.
- Что? – В один голос переспросили Хатаке и Ширануи.
- Мёртвый колодец, тот, что у самого входа в Лес смерти. Оттуда эти проклятые ножницы уж точно никто не достанет. – Уверенно проговорил Умино и поднялся с пола. – Вы идите туда, а я догоню через несколько минут. В полотенце как-то неудобно перемещаться.

- Думаешь, это сработает? – Какаши наклонился, заглядывая в беспросветную бездну колодца. Он был настолько глубоким, что разглядеть в нём воду не представлялось возможным.
- Всё равно других вариантов нет. Если вся эта история из книги каким-то образом перенеслась в наш мир с невероятной точностью, то должно сработать. – Ширануи держал ножницы в вытянутой руке, прямо над колодцем.
В этот момент адское орудие убийств снова засветилось и задребезжало, как совсем недавно в квартире перепуганной женщины, чудом не лишившейся своего дитя. Слабое свечение становилось всё ярче, оплетая мутными всполохами холодные лезвия.
- Да бросай ты их уже! – Не выдержав, проорал Ирука и ударил Генму по руке. – Ждёшь, когда призрак снова вылезет наружу? Он явно понимает, что с ним хотят сделать и собирается сопротивляться!
- Вы это тоже видели? – разжав пальцы, пробормотал Ширануи, наклонившись ниже, прислушиваясь к удаляющемуся в бездну скрежету.
- Слышали. И видели. – Отозвался Какаши и шумно сглотнул.

Все трое в напряжении замерли, склонившись над колодцем. Казалось, прошла целая вечность, пока не раздался приглушённый, булькающий звук.
- Вот и всё. Надеюсь, их оттуда, действительно, никто и никогда не достанет… - Прошептал Ширануи в тёмную глубину.

Убийства, действительно, прекратились. День за днём жизнь снова возвращалась в привычное русло. Никто не хотел вспоминать о той тайне, которую теперь надёжно хранила чёрная бездна Колодца смерти. Ведь лучше не представлять, что случится, если ножницы Агнес снова попадут кому-нибудь в руки...

@музыка: без музыки сижу

@настроение: нормально такое настроение, мне нравится))

@темы: Naruto, Доблестные шиноби Конохи

---

Кошмарик номер рас (он же Кошмар)

Надо и к себе в днев притащить написанные для Академии кошмарики. Что бы было))

Название: Кошмар
Автор: .SHAMBALA.
Бета: Sandra_norte
Гамма: Хасяндра
Персонажи: Какаши, Ирука
Рейтинг: G
Жанр: ангст, повседневность
Размер: мини
Дисклаймер: Кишимото

Каждый шаг по лестнице отдавался внутри бьющим по нервам, приглушённым звоном. Скрежет расшатанных временем металлических ступеней становился всё громче, пронизывал насквозь, заставляя сознание корчиться от накатывающих одна за другой волн неконтролируемого страха. Какаши остановился, силясь совладать со сбившимся, как после хорошей пробежки, дыханием. Сердце яростно бухало, норовя разорвать грудную клетку, а кровь… Кажется, он её чувствовал. Ощущал каждую вену, каждый, даже самый маленький капилляр, раздираемый безумным потоком адреналина.

- Бред какой-то. – Собственный хриплый, еле слышный голос показался совершенно не знакомым. Отзвуки тяжёлых шагов на его фоне были просто оглушительными. Отзвуки шагов? Но, ведь он не двигается! Он остановился несколько секунд назад и…
Какаши замер, даже не дышал, стараясь сконцентрироваться на окружающем пространстве, отгородиться от глухого лязганья и почувствовать хоть самую слабенькую, невесомую нить чакры. Бесполезно. Никого вокруг. Или этот кто-то очень умело скрывает своё присутствие, наблюдая со стороны. Такие моменты всегда заставляют ощущать себя особенно уязвимым, беззащитным перед неизвестной опасностью. Враг затаился, спрятался, ты не видишь его, не можешь понять, где он и что собирается делать, а он насмешливо наблюдает, подбираясь всё ближе, готовясь к решающему смертоносному броску.

И снова попытка справиться с навязчивым мороком или скорее с неизвестным дзютцу. Напрасная попытка… Использование Шарингана не дало совершенно никакого результата, Хатаке только почувствовал себя ещё хуже, слабым, не способным крепко сжать пальцами рукоять куная… Кунай? Какаши понял, что оружия в его руке больше нет. Обыскав свой жилет, только удостоверился, что остался полностью безоружным.
Стало жарко. Невероятно жарко. Пот мерзкими липкими струйками скатывался по лбу и вискам. Какаши попытался утереться рукавом, но прилипшие пряди настойчиво лезли в глаза, заставляя сильнее задыхаться от давящей со всех сторон темноты. Ничего вокруг он не видел, кроме уродливой, покрытой ржавчиной лестницы под ногами, уходящей вниз, проваливающейся в кромешную мглу. Буро-коричневые пятна расползались по ступеням изломанными узорами, разрушая¸ разъедая металл, превращая его в пыль. Или это кровь? Безумная мысль полоснула измождённое сознание, а пятна прямо на глазах стали разрастаться, превращаясь в ярко красные следы.
Стоять на месте больше невозможно, нужно убраться поскорее с этой чёртовой лестницы! Шаг, ещё один. Какаши всеми силами старался избавиться от неведомого воздействия, от сковывающего тело и разум страха. Он должен пройти, должен преодолеть…

- Помоги! Мне так страшно! – Тоненький детский голосок заставил замереть на месте. Объятия липкого ужаса в мгновение превратились в обжигающе холодные, словно тысячи невидимых ледяных игл пронзили его со всех сторон. Холодно… Как же холодно!
Какаши дёрнулся вперёд, до боли сжимая кулаки, стараясь удержать равновесие. Лестница пришла в движение и стала вибрировать с каждым его следующим шагом. Он старался спускаться как можно быстрее, мучительно вглядываясь в темноту перед собой. Но кровавым ступеням не было конца, теперь уже раскачивающаяся из стороны в сторону лестница, казалась бесконечной.

- Не успеешь. Всё равно не успеешь. – Прозвучал зловещий, тихий шёпот, заглушая собой гулкие звуки шагов и эхо детского крика, что всё ещё доносился, откуда-то снизу, из тьмы.
- Кто ты? Что тебе от меня нужно? – Не останавливаясь, Какаши попробовал использовать чакру – бесполезно. Он словно пустой, даже самого минимума, необходимого для поддержания жизнедеятельности, не ощущалось.
- Кто ты? Что тебе от меня нужно? – Слово в слово повторил за ним, леденящий кровь голос.
- Играешь, значит. Мастер скрытых техник, показываться не собираешься. – Хатаке говорил всё это вслух больше для себя самого, чтобы не терять остатки самообладания и следить за происходящим. – Хорошо, давай поиграем. – Попытавшись ещё сильнее ускориться, Какаши оступился и чуть не свалился с раскачивающейся лестницы. Как он успел понять, даже не проверяя, вокруг него, кроме этих проклятых ступеней ничего не было. И, если он не удержится, если сорвётся… Кромешная тьма поглотит его, пути назад уже не будет.
- Думаешь, что идёшь вперёд? Напрасно. Не успеешь. – В этот раз голос не превратился в его собственное эхо. Словно этот невидимый, скрытый мраком неизвестный читал его мысли.
Какаши ещё сильнее ощутил собственную беспомощность и страх. Снова страх, липкий, мерзкий, сковывающий, всепоглощающий…

- Помоги! Помоги же мне! Мне очень страшно! – Детский голосок снова разорвал пространство, отдаваясь дребезжанием под ногами. Лестница закачалась сильнее, заставляя остановиться в жалких попытках удержаться и не полететь кубарем вниз, прямо в объятия густой тьмы.
- Не успеешь, - вторил другой голос. – Всё равно не успеешь…
Казалось, он в мгновение разучился дышать. Ужас превратил его в немую, безвольную куклу, пробираясь внутрь, опутывая темнотой и безысходностью, сжимая в своих болезненных объятиях. Какаши зажмурился, закрыл уши руками, чтобы не слышать рвущий сознание на части детский крик, но всё бесполезно…

- Мне страшно, Ирука - сенсей! – Ещё громче и отчётливее, совсем рядом.
- Глупая Мотои! Это ведь просто страшилки для маленьких! – Другой детский голос с вызовом перебил жалобные всхлипы. – Я вот ни капельки не боюсь!
- Всё-всё! Успокойся Мотои, я не думал, что ты так сильно испугаешься. – Взволнованный, родной голос прозвучал так тепло и привычно, что Какаши мгновенно расслабился и открыл глаза.
- Он ведь пройдёт? Лестница закончится, и он вернётся домой? – Уже спокойнее проговорила девочка.
- Конечно, вернётся! Всё будет хорошо!
- Мотои слабая! Она боится!
- Катару, страх не означает слабость. Запомни это, пожалуйста.

Несколько минут Какаши лежал неподвижно, медленно приходя в себя, возвращаясь из безумного сна. Правильно, он дома, на своём любимом диване. Никакой кровавой лестницы не существует.
Медленно подняв руку, Копирующий несколько секунд разглядывал свои пальцы, продолжающие мелко подрагивать, а потом стёр со лба выступившую испарину и повернулся в сторону спорящих. Ирука и четверо его учеников сидели за столом. Перед каждым возвышалось по ярко оранжевой тыкве, над которыми они самозабвенно корпели, вырезая маленькими ножиками узоры, проделывая нужные отверстия.
В честь пришедшего в Коноху сравнительно недавно Хэллоуина, воодушевлённый сенсей решил устроить в школе небольшой праздник и конкурс на самую красивую тыкву - страшилку. Теперь, вечерами у них в квартире собирались его подопечные, которых Ирука кропотливо обучал премудростям искусства резьбы по символам заморского праздника, попутно развлекая детишек историями.

- Так, ребята, на сегодня достаточно. Всё молодцы, очень хорошо потрудились! И да, не забудьте завтра прийти немного пораньше, нам предстоит украсить класс и расставить тыквы в зале для конкурса. – Ирука суетился, провожая учеников.

Когда из коридора донёсся стук двери, Какаши снова закрыл глаза и поудобнее устроился на диване. Не то, чтобы он был против праздников в целом или каких-либо иностранных нововведений. Однако… Хэллоуин ему определённо не нравился.

@музыка: без музыки сижу

@настроение: нормально такое настроение, мне нравится))

@темы: Naruto, Доблестные шиноби Конохи

---

ФБ завершилась, началась БП!!!

Команде очень-очень нужны беты! Не проходите мимо! Сенсеи будут бесконечно признательны вам за содействие!

запись создана: 31.10.2013 в 20:47

@музыка: Don Omar

@настроение: Лучше не бывает!

@темы: БП, Naruto, Доблестные шиноби Конохи

---

Рука лицо, или как там ещё...

Вот чёртово я недоразумение! Ну, не скажешь прям по-другому, никак-никак! Рука лицо, собственно...

С месяц назад сменила пароль в майле. Сменила и сменила. У меня всё равно страничка открывается из закладок, без заморочек. Однако! На день моего рождения приезжал папа с женой, ну и Галина с моего ноута заходила в свою почту, соответственно со своего логина.
Итог! Плачевный такой... Вот уже почти две недели я не могу пробиться в собственный ящик! Пароль не тот и усё на этом(( То ли лажаю где-то (хотя, где там лажать то!), то ли тупо не помню новый пароль, что очевидно уже в создавшейся ситуации.
И что теперь? Насовсем? Или как-то можно это дело урегулировать? Это был мой единственный электронный ящик! Жалко, блядь! Дуракам урок, не спорю... (И снова рука лицо!!! )

@музыка: Don Omar

@настроение: иду по приборам...

@темы: Наступить на голову, Убейте меня, чтобы я не мучился

---

Шляпки вылупились!!! Хэллоуин форевер!!!

запись создана: 28.10.2013 в 21:05

@музыка: без музыки сижу

@настроение: нормально такое настроение, мне нравится))

@темы: С праздником!, Особенный день., Позитива кусок

---

Оооо! Какие страсти)))

Уж не знаю, чем подобное месиво может кончится, но Кисе уж точно в данный момент не слишком рад собственной популярности. (по крайней мере, относительно этих двоих ненормальных )

@музыка: без музыки сижу

@настроение: иду по приборам...

@темы: Kuroko no Basket, Арты, Позитива кусок

---

Ааааххх...

Супер! Замечательное сочетание! Оргазм мозга и умиление, два в одном))

28.10.2013 в 22:00

Пишет  Хасяндра:

А коты прикольней, чем мужики))))

Картинка 1


Картинка 2


Картинка 3


Картинка 4


Картинка 5


Картинка 6


Картинка 7


Картинка 8


Картинка 9


Картинка 10


Картинка 11


Картинка 12


Картинка 13


Картинка 14


Картинка 15


Картинка 16


Картинка 17


Картинка 18


Картинка 19


Картинка 20


Картинка 21


Картинка 22


Картинка 23


Картинка 24


Картинка 25


Картинка 26


Картинка 27


Картинка 28


Картинка 29


Картинка 30


Картинка 31


Картинка 32


Картинка 33

@музыка: без музыки сижу

@настроение: слюнявое

@темы: Оргазм мозга!

---

Светлячок на ночь)))

Тааааакой нереально чистый и светлый, аж непривычно!

И ещё "добрый" Аомине

@музыка: Don Omar

@настроение: Лучше не бывает!

@темы: Kuroko no Basket, Арты, Позитива кусок

---

Прекрасное и очаровательное))

В начале этого года я принимала участие в "оридж реверсе". Это был не конкурс, а просто массовая выкладка больших текстов на предложенные заранее райтерам арты в определённые сроки, соответственно. Мне повезло, я умудрилась не прошляпить и отхватила себе самый понравившийся арт, автором которого является замечательная  chouette-e
Писалось по нему легко и вдохновенно (даже не смотря на все сопутствующие сложности), обязательно будет продолжение, я ни в коем случае об этом не забыла))
chouette-e, как и многие из нас (оголтелых) учавствовала в ФБ и сегодня, после завершения сего знаменательного мероприятия выложила у себя свою работу, арт, который она рисовала для фандома ГП.
Я и ГП это, как небо и земля, далеки друг от друга с претензией на бесконечность (хотя, фильмы просмотрела все и мне очень понравилось). Однако, такую красоту просто невозможно не оценить! Оно прекрасно!!!

Вот он, этот обалденный арт! Я даже цензурой это прекрасие прикрывать не стану))

Теперь прикрыла...

@музыка: без музыки сижу

@настроение: нормально такое настроение, мне нравится))

@темы: Арты, Позитива кусок, Это надо видеть!

---

В последнее время плохо сплю...

Нет, вот реально! Кошмар за кошмаром! Каждую ночь! Хэллуин, блядь, нескончаемый))

Просыпаюсь по несколько раз за ночь, приблизительно с такой физиономией, как у Кагами на этой картинке))) Соответственно Аомине - кошмар, страшный-страшный!!!

Эххх... А так хочется сладенько потянуться, закрыть глаза и увидеть вот такую прелесть. Ммммм....

Бог сновидений, не иначе

@музыка: без музыки сижу

@настроение: иду по приборам...

@темы: Kuroko no Basket, Арты, Убейте меня, чтобы я не мучился

---

Скоро Хэллуин, а он может быть ещё и страшно вкусным!!!

Слюной вся изошлась и забилась, практически, в эстетическом оргазме))
Красота, вкуснота, искусство, вооооот...

Много страшно красивых тортиков

@музыка: без музыки сижу

@настроение: нормально такое настроение, мне нравится))

@темы: Позитива кусок, Это надо видеть!

---

Вот он какой - клон седьмой)))

ФБ завершилась, страсти улеглись, осталось только наградить участников за их нелёгкий труд, что и сделали перво-наперво наши замечательные орги.
Пусть я не изобразила всего того, что хотела в этой битве, однако плотно повисла на бартере. Собственно, тоже получила свою похвалилку за эту деятельность))



.SHAMBALA.
Самоотверженный бартерщик! Носитель фидбека! Жаль, что для команды не получилось написать фиков, но тем не менее вклад во благо огромен! Право, поймут немногие, но те, кто сам занимался бартером, точно оценят что и как было сделано Шамбалой для команды.

@музыка: Don Omar

@настроение: иду по приборам...

@темы: С песнями, гиканьем и улюлюканьем!, Позитива кусок, И такое бывает

---

Пусть непонятно, зато весело)))

Оооооо! Ну, прекрасно же?!! Пусть реально ничего не понятно, оно воспринимается по-другому, совершенно без слов. Переваривается прекрасно, просто на ура!
Любимая! Ты самая лучшая! Подарила мне подобную прелесть, такого я ещё не видела!))


Скачать бесплатно А. Макаревич и М. Леонидов - Весёлая песня про день рождения на Muzebra.com.

скромный подарок

Это клип из рок-мюзикла Bleach (и такой оказывается есть)))
Bleach Женщины против мужчин Shirtless Bleach, Танец типа, ни черта не понятно, но забавно))))))))



Bleach Cosplays




А ГЛАВНОЕ:

@темы: видео, Блич, Позитива кусок

---

Мне сегодня 33!!!

Не мало, не много, но есть и всё моё)))

Для настроения! О чём ещё мечтать, как не о подобных расчудесных образах))

До чего же приятно получать поздравления! И безумно переполняет благодарностью к тем, кто дарит эти чудесные моменты. И пусть общаемся мы все в мире не реальном, а виртуальном, менее значимым подобные события не становятся. Я вас обожаю мои замечательные друзья!
Всего ничего, каких-то полчаса, а меня уже поздравили двое! Супер просто! Спасибо вам огромное!

Alisia Keehl, Nezvaniy gost первые минуты моего дня рождения вы сделали особенными)))

Я тоже заведу список поздравлялок. Не важно насколько длинным или коротким он будет - это просто здорово!:
От Хоно))

любимого много не бывает!

honocho.diary.ru/p192545122.htm?from=last&uref=...
От Сандры!

Девочки! Вы определённо знаете, что я люблю больше всего!

s-lion.diary.ru/p192545640.htm?from=last&nocach...

От

 Шо

Дорогая  .SHAMBALA., С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Желаю тебе солнышка, несмотря на наступающую зиму, и всегда отличного настроения

От

 Lilly Boo.SHAMBALA., поздравляю с Днем твоего Рождения!

От

 Анхесенпаатон

Дорогая .SHAMBALA.!

Всех материальных и нематериальных благ, здоровья и мгновенного исполнения желаний! С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!!

От

 Neprikayannaya.SHAMBALA., с Днём варенья тебя! Пусть каждый твой день будет волшебным и удивительным!

От

 Snailler.SHAMBALA., как сказал Карлсон: лучше 8 пирогов и 1 свечка!

От

 Ze_lenka

С Днём рождения, майн либе партнер!

.SHAMBALA., оставайся такой же очаровательной и непосредственной девушкой
Пусть каждая твоя задумка дает 150% отдачу, удача сопутствует всем начинаниям, и каждый день несет вдохновение и хорошее настроение

От

 >Hime<C Днем Рождения!!! Желаю всего самого наилучшего, счастья и улыбок побольше! Деткам здоровья и чтобы только радовали тебя)))

И на тебе для поднятия настроения милый нежный артик по неизвестному мне аниме (а может, и просто так):

От

 StefaninatНаташа! Извини, что с опозданием поздравляю тебя с днем рождения.
Желаю больше ярких дней,
Чтобы от счастья билось сердце.
Одежды больше помодней,
И чтобы был характер с перцем.
Задачи жизни разрешать,
Когда штормит, стоять, не падать.
Купюрой крупною шуршать,
И сердце от любви не прятать.

От

 S.M.O.К сожалению, не могу сделать красивенький поздравительный пост, поэтому пишу сюда.
Поздравляю с днём рождения! Желаю, чтобы 33 стало для тебя счастливым числом! Ты как Илья Муромец должна встать на ноги и пойти свершать великие подвиги, если не во имя всего человечества, то во имя себя и своей семьи точно! Поэтому хочу пожелать тебе силушки богатырской, терпения сказочного и чудес расчудесных. Пусть тебе на пути встречаются только добрые старушки, феи-крёстные и пушистые помощники, а всякие Лихо одноглазые и алчные Кощеи обходят твой дом стороной! В конце концов ты всего этого заслужила!

@музыка: Don Omar

@настроение: Лучше не бывает!

@темы: Блич, Арты, Особенный день., Позитива кусок

---

Я ведь обещала Бандераса!!!

Хочу красивого! Очень красивого! В жизни каждой женщины должен быть свой Бандерас! Под этим девизом и пляшем)))

За этого конкретного, в принципе, можно понять, как продают душу дьяволу!)))

Время... Что такое время??? Он всё равно прекрасен!!!

@музыка: Skrillex & Damian "Jr. Gong" Marley – Make It Bun Dem

@настроение: иду по приборам...

@темы: Антонио Бандерас, Позитива кусок

---

Восемнадцать дубль пять...

Кхмм... Я даже радоваться уже боюсь шибко откровенно. Скажу почти шёпотом, тихонечко-тихонечко - "мы дома..."
Да-да-да! С самого обеда покинули белоснежные (практически) стены радушного второго педиатрического.
Чтоб ещё раз! Да ни в жизнь!!! Как же хочется на это надеяться

Мелкий чувствует себя замечательно. Весёлый, шебутной, как обычно, в общем, всё в порядке.

Ну, с тем, что в моё отсутствие в моём пока ещё жилище проживала любимая неблаговерного, я уже свыклась, даже притукалась. Не хай рубашки гладит и старшенького в школу провожает. Семейная жизня она такая. А вот то, что вчера свекровь приехала, оказалось полной неожиданностью. Раньше, чем двадцатого, в канун моего ДР я её ну никак не ждала! И с ней не хай! Пусть будет!
Первое, что бросилось в глаза (явственно говоря о наличие в доме любимой свекрови), это горка муки в миске у собаки, той, что ближе всего к дверям (поэтому я и заметила). А вы не пробовали кормить своих собак мукой? Нет? Правильно! Они её не едят! Вот честно!!!
Подобный абсурд во всём, но с течением времени, помимо шикоза с раздражением аж гордость берёт за наличие сего ярко выраженного индивидуума среди приближённых родственников
Черепах с огромным трудом разглядела в чёрно-коричневой воде (побежала срочно менять, спасать животину). У рыбы в аквариуме чуть больше половины воды (такое ощущение, что целенаправленно выпаривали... Сварить, что ли, пытались!)
А ещё в моё отсутствие умер самый старший кот - Ваксик...

В общем, пизда рулям, как только я за порог. Только не смешно совершенно.

@музыка: без музыки сижу

@настроение: иду по приборам...

@темы: Особенный день., Наступить на голову, Шикоз

---

"Лабиринт теней" Эпилог

Само собой, за столь продолжительный период времени, что Лабиринт, можно сказать, был заморожен, он потерял своих читателей. Жаль, конечно, но так уж вышло. Целиком и полностью по моей вине, но не по моей воле!
Однако, работали мы над ним усердно, кропотливо, вдохновенно и от души! Было здорово!

Амирам, Хасяндра я естественно не открою тайны, когда скажу, что работать вместе с вами мне безумно понравилось! Спасибо огромное-преогромное! Я вас обожаю!!!


Автор: .SHAMBALA. - Ирука; Амирам - Какаши
Бета: Амирам
Гамма: Хасяндра
Жанр: яой, ангст, романс, мистика
Пейринг: Какаши/Ирука
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Состояние: в процессе
Саммари: И было великое Ничто, в котором бессмысленными потоками клубилась сила, которой было слишком много. Но однажды Мудрец Шести Путей потревожил его, сражаясь с Десятихвостым, и Ничто стало превращаться в Нечто, которое осознало себя и задалось вопросом всех разумных созданий – зачем я?..
Мудрец предложил вернуть его в прежнее состояние, но Нечто отказалось, ведь играть с разумом людей ему было гораздо интереснее, чем пребывать в бессмысленном неосознанном. И стало Нечто испытывать настойчивость и терпение людей, запутывая разум, играя со страхами и желаниями, заставляя еще раз совершить бесполезную попытку найти выход или сдаться.
И создал тогда Мудрец свиток, что позволял Нечто взаимодействовать с миром людей, когда захочется ему проснуться и поиграть. И дал он название свитку:
Лабиринт теней…
От авторов: написано по заявке и идее Хасяндра
Предупреждение для этой главы: смерть гипотетических иллюзорных детей
Ссылка на предыдущие главы: Главы 1 - 8

Эпилог

Боли не было. Жар в ранах от пронзивших спину лезвий утих, превратился в едва ощутимые, даже приятные покалывания по всему телу. Исчезли напряжение и чувство постоянной опасности, что не давали ему покоя во время скитаний по Лабиринту.
Где он теперь оказался – непонятно. В каком мире? В какой реальности? Какаши замер, лежа на спине на чем-то твердом и прохладном, не спеша открыть глаза, стараясь не дышать, чтобы сильнее прочувствовать это свое новое состояние. Неужели конец? Смог ли он вырваться? Он мертв, и теперь уж точно навсегда свободен ото всех страхов, боли и терзаний памяти, или есть еще шанс?..

Звуки… Множество различных звуков переполняло окружающее его пространство. Живых, настоящих, не тревожащих сознание неясными и жестокими намеками, не заставляющих заново разбирать свое прошлое, свою боль, свою жизнь.
Просто звуки, привычные в его родном мире: мерное тиканье часов, еле слышное дребезжание холодильника, щебетание птиц за окном и доносящийся откуда-то издалека, словно с соседней улицы, смех.
Копирующий все еще не открывал глаза, боясь потревожить собственные ощущения и, не дай бог, лишиться этого неожиданного покоя.
А еще запах… Такой знакомый, чуть резковатый и сладкий запах многочисленных специй, перемешанных в определенном сочетании, и от этого неповторимый. Так, как всегда делал Ирука. Он любил разные пряности и травы и держал их на кухне в огромном количестве. Для этого у него был отведен целый шкафчик, до верха наполненный всякими баночками и пакетиками.
Значит, это их кухня. Какаши так и не успел отвыкнуть называть эту квартиру своей. Сейчас было неважно, являлось ли это многолетней привычкой, или просто желанием всегда оставаться там, где им с Ирукой было хорошо, где проходила их жизнь, где был их общий дом. Гораздо больше Какаши беспокоило одно – где Ирука? И даже если они все еще не выбрались, если он рядом, они все смогут, все преодолеют!

Он осторожно открыл глаза. Точно, вот те самые настенные часы, которые они покупали вместе после того, как Ирука сломал старые. Ему было интересно, каким образом маленькие феи, кружась под музыку, появляются из открывающейся каждый час дверцы и снова исчезают. Феи вместе с часами не пережили любопытства Умино и под насмешливое фырканье Какаши были отправлены в мусорный ящик. От этих теплых воспоминаний Копирующий невольно улыбнулся, окончательно чувствуя себя дома, в нормальном мире, в родной деревне.
И тут же его улыбка исчезла, он заозирался по сторонам, невольно задержав дыхание. Ирука… Где же Ирука? Он выбрался вместе с ним или… Нет! Какаши не собирался верить в худшее – у них должно было получиться; заплатив едва ли не своей жизнью, он чувствовал это! В противном случае все страдания и издевательский психоанализ, пережитые в Лабиринте, были совершенно напрасны.

Умино лежал почти рядом, спиной к нему, по другую сторону кухонного стола. Какаши не вставая, на четвереньках подполз ближе.
- Ирука, – тихо прошептал он и, потянувшись, осторожно потрогал неестественно бледную и холодную шею чунина. Этот холод поразил его сильнее всех страхов вместе взятых, что пришлось пережить Копирующему в чужой реальности. – Ирука! Очнись, Ирука! – все громче повторял Какаши.
Но Умино молчал и никак не реагировал. Хатаке потянулся и убрал с его лица прядь волос, но тут же отдернул в панике руку – пальцы окрасились кровью. Какаши, собрав волю в кулак и задержав дыхание, точным и осторожным движением повернул Ируку на спину и вздрогнул, теряя выдержку, – в районе виска темнела рана и из нее все еще понемногу сочилась кровь.
Какаши притянул его к себе и стал осторожно вытирать густые, почти черные в закатном свете потеки у него на лице.
- Иру… Как же так? Мы ведь уже дома, мы свободны, Ирука! – Копирующий сам не понимал, говорит ли он вслух или лишь безмолвно открывает рот, не в силах выдавить из себя ни звука. Он замер, зажмурив глаза и пытаясь взять себя в руки – если Ирука пострадал, он должен ему помочь, вот только надо собрать оставшиеся после блужданий по бесконечным мирам Лабиринта силы.

Послышался еле заметный треск, скорее шелест, и Какаши обернулся на звук, привстав на коленях. Первое, что он увидел – ярко-красное пятно крови на краю стола. Видимо, Ирука ударился головой, когда их вышвырнуло, наконец, из ненавистной параллельной реальности. Чуть дальше от края лежал свиток. Тот самый, благодаря которому они попали в лапы к безумному хозяину Лабиринта. От него исходило золотистое свечение, а края бумаги медленно расползались, покрываясь трещинами и распадаясь на части.
- Все-таки выбрались, – приглушенно прозвучал ненавистный голос, его было невозможно спутать ни с каким другим и нереально забыть. – Жаль… Слишком быстро. Не наигрался я, не утолил голод, придется поискать кого-то еще… А может, стоит подождать, пока вами снова завладеют страхи и сомнения, заставляя блуждать в темноте средь ясного дня. Больно уж вы мне понравились, маленькие шиноби! – Голос хозяина Лабиринта стал вкрадчивым и насмешливым, а потом он засмеялся. Злым, неприятным смехом безумца, сошедшего с ума за время бесконечного одиночества.
Какаши на мгновение показалось, что он снова в Лабиринте, что хозяин его стоит за спиной и протягивает ледяные пальцы к его шее…
Но тут легкое дуновение теплого ветерка из распахнувшегося окна отогнало холод, развеяло наваждение и словно отрезвило, вернуло в реальность. Какаши поежился, слушая, как стихает надрывный, лающий смех. А потом свиток ярко вспыхнул и, взметнувшись над столом золотистым всполохом искр, исчез.

- Как же я его ненавижу. Этот мерзкий голос, – прошептал Ирука, застонал и поморщился, приподнимаясь и машинально потянувшись к ране. – Теперь, наверное, до конца жизни сниться будет. Черт, больно!
- Ты голову разбил об стол. – Какаши улыбался, сердце в груди билось как сумасшедшее. Живой… Ирука живой! Они вместе живы, выбрались из паутины Лабиринта. Сумели! Теперь ничто, никто и никогда не заставит его сомневаться в том, что является самым главным в жизни. Этот урок ни один из них не забудет до конца своих дней.
- Всего лишь? А я уж думал, что отдал богу душу там… в зале. – Ирука тоже улыбнулся. Вымученно, из последних сил. Какаши наклонился ближе, потянулся и крепко, но осторожно обнял, чувствуя, как в груди Ируки так же яростно, как и у него, стучит сердце. Теперь они бьются вместе, в одном ритме, и так будет всегда.
- Мммм… - Ирука застонал от боли в голове, но тут же слабо рассмеялся, протянул руку и стянул с Какаши маску. – Как же я скучал! Ты меня..?
- Прости меня. – Какаши замолчал, и им обоим, обнявшимся, сидя на полу, было понятно, за что извиняется Копирующий. И не нужно было больше слов, прошлое недопонимание было забыто. – Я тоже скучал. Очень…
Потом Ирука чуть отстранился и уже без улыбки проговорил, глядя Какаши прямо в глаза:
- Ты уверен? Какаши? Он… исчез? Мы действительно в Конохе? Или это еще один раунд?
В голосе его слышались огромная усталость и почти отчаяние – сил продолжать безумную гонку не было.
- Я не… - начал было Какаши, но понял, что сейчас не время быть настоящим ниндзя, просчитывающим и учитывающим все варианты. Он просто кивнул максимально уверенно. – Я не знаю, когда и где он еще проявится, но одно знаю точно – мы выбрались! Сполна заплатили за свободу.
Ирука, искавший что-то в его лице, видимо, нашел это, потому что расслабился и едва заметно кивнул, соглашаясь.
- Да. Я знаю…

Он сам подался вперед, приоткрыл рот в беззвучном выдохе, а Какаши жадно приник к его сухим, потрескавшимся губам своими. Как же долго он ждал этого, как сильно хотел, пересмотрев за время, проведенное в Лабиринте, все, что ними произошло.
Поцелуй был неглубоким, они просто крепко прижались друг к другу губами, сливаясь воедино в безмолвных вдохах и выдохах, не разрывая объятий, навсегда переплетая изможденные души в этом маленьком торжестве единения. Настоящего единения, в настоящем мире…

@музыка: без музыки сижу

@настроение: иду по приборам...

@темы: Совместное творчество, Наруто, Доблестные шиноби Конохи, Слэш

---

"Лабиринт теней" глава 8

Аааааа... Вот, наконец, продолжение Лабиринта! Тормоза в работе исключительно по моей вине, но тут уж ничего не поделаешь. Буду стараться на будущее (при благоприятных условиях, естественно) исключить столь продолжительные перерывы

Автор: .SHAMBALA. - Ирука; Амирам - Какаши
Бета: Амирам
Гамма: Хасяндра
Жанр: яой, ангст, романс, мистика
Пейринг: Какаши/Ирука
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Состояние: в процессе
Саммари: И было великое Ничто, в котором бессмысленными потоками клубилась сила, которой было слишком много. Но однажды Мудрец Шести Путей потревожил его, сражаясь с Десятихвостым, и Ничто стало превращаться в Нечто, которое осознало себя и задалось вопросом всех разумных созданий – зачем я?..
Мудрец предложил вернуть его в прежнее состояние, но Нечто отказалось, ведь играть с разумом людей ему было гораздо интереснее, чем пребывать в бессмысленном неосознанном. И стало Нечто испытывать настойчивость и терпение людей, запутывая разум, играя со страхами и желаниями, заставляя еще раз совершить бесполезную попытку найти выход или сдаться.
И создал тогда Мудрец свиток, что позволял Нечто взаимодействовать с миром людей, когда захочется ему проснуться и поиграть. И дал он название свитку:
Лабиринт теней…
От авторов: написано по заявке и идее Хасяндра
Предупреждение для этой главы: смерть гипотетических иллюзорных детей
Ссылка на предыдущие главы: Главы 1 - 7

Глава 8

Ирука

За полтора часа до выхода он всё же решил немного отдохнуть. Да, отдых ему был необходим сейчас, словно воздух. Ирука уже с трудом различал своё отражение в зеркале и в который раз путался в пальцах, складывая печати. Всего час-полтора, и он снова будет на ногах. Увещевая себя подобным образом, Умино опустился в одно из больших мягких кресел, стоящее в углу комнаты, и с нескрываемым удовольствием закрыл глаза. Усталость брала своё, и чунин мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений, словно попал в тёмную, глухую бездну забытья.

Разбудил его громкий стук в дверь. Не просто стук, а грохот, сотрясающий, кажется, не один этаж.
- Ирука! Да проснись же ты наконец! – исступленные вопли Мидору на лестничной площадке выдернули Умино из полусонного тумана. – Нам через полчаса выходить! Открой сейчас же!
Ирука поднялся с кресла и медленно прошёл в прихожую, чтобы открыть дверь негодующему молодому человеку. «Чёрт! Я всё же надеялся добраться до резиденции без обременительных сопровождающих. Но, судя по всему, выбора у меня нет».
- Т-т-ы… Ты не собран! – Мидору, обезумевший от волнения, широко распахнутыми глазами смотрел на Ируку. – Даже не причёсан! – в голосе молодого человека проскользнули удрученно плаксивые нотки, словно он реально очень сильно переживал за Умино, за его несобранность и безответственность. – Та-а-ак! На душ у тебя уже нет времени, бегом выбирать одежду!
Как и предполагал Ирука, заглядывая через плечо усердно копошащегося в недрах большого платяного шкафа Мидору, мужской одежды в этом мире у него не было. Или она хранилась где-то далеко спрятанной и непременно забытой. По крайней мере все вещи, что парень-гейша отобрал в качестве вариантов для выхода, были женскими.
Не интересуясь мнением Умино, Мидору после недолгих раздумий сунул ему в руки тёмно-зелёное кимоно и велел быстро одеваться. Затем, порывшись в ящиках туалетного столика, достал необходимые для приведения волос Ируки в надлежащий вид принадлежности и попросил его сесть перед зеркалом.
Несколько минут нехитрых манипуляций, и ловкие пальцы Мидору замерли над головой Умино, а сам он в нетерпении уставился на его отражение.
- Времени в обрез, так что ограничимся самым простым. А теперь живо на выход!
К радости Ируки, в прихожей Мидору, не дожидаясь от друга какой-либо активности, сам выбрал с полки и протянул ему обычные гета. Ходить в них хоть не намного, но всё же удобнее, чем в тех, что были на нём вчера.
- Позавтракать ты также не успел? – непринуждённо, словно зная заранее ответ, проговорил парень-гейша, подталкивая Умино к выходу. – Ничего, теперь придётся потерпеть, времени перехватить что-то по дороге уже нет.
Ирука только сейчас, после его слов, понял, как сильно он хочет есть. Даже несколько удивился. Здесь, в этой параллельной, сумасшедшей реальности он ещё ни разу не испытывал таких простых чувств, как голод. Страх, боязнь не успеть, сомнения во всём и во всех, безумное желание выбраться из чёртового Лабиринта не отпускали ни на мгновение, не давая протиснуться наружу чему-то простому, человеческому, такому, как банальное чувство голода. Что это может значить? Что конец уже близок? Или наоборот, впереди ждёт очередной тупик?
- Нельзя так безответственно себя вести, – Мидору всё же счёл необходимым прочитать другу нотацию о его недопустимом поведении. – Ты ведь прекрасно знал, насколько сегодня ответственный день, должен был как следует подготовиться. Вообще не пойму, что с тобой в последнее время происходит, просто сам не свой, я тебя не узнаю. – Парень-гейша ухватил Ируку под руку и торопливо зашагал по улице, вынуждая подстроиться под его темп. – После сегодняшнего выступления возьми несколько выходных. И это… Как там вчера с Тоору-саном всё вышло? Обошлось в этот раз?
Ирука ничего не ответил, только попытался изобразить вежливую улыбку и кивнул. Резко, буквально в считанные секунды он почувствовал себя очень странно, поэтому даже на собственной речи не мог толком сконцентрироваться. В один миг ему показалось, что вокруг разом исчезли все звуки, запахи и вообще какие-либо ощущения, кроме звучащего где-то на периферии голоса собеседника. Словно в вакууме он слышал Мидору, но только его, весь остальной мир словно исчез.
Чем больше говорил его спутник, чем быстрее они шли по направлению к резиденции, тем сильнее давила тишина, сжимая его болезненной пустотой со всех сторон. Несколько раз Ирука встряхивал головой, пытаясь разогнать безмолвный, удушливый плен, но всё безрезультатно. Не разбирая дороги, не видя ничего вокруг, Умино, словно бесчувственная кукла, шагал по мощёной улице, не слыша отзвука собственных шагов. Благо, Мидору всё так же держал его под руку и уверенно вёл в нужном направлении. Только когда за очередным поворотом показалась резиденция, все чувства резко вернулись, заставляя Ируку замедлиться на несколько секунд. После оглушительной тишины даже стук гета казался невероятно громким, а чириканье воробьёв, купающихся в небольшой луже у обочины, просто оглушительным.

Значит, всё это действительно не просто так. Ирука удивлялся долгому отсутствию противного голоса хозяина Лабиринта в своей голове. Что-то определённо происходит, то, что для него остаётся незаметным. Может быть, коварный таинственный незнакомец сейчас настолько занят, что не в состоянии почтить его своим великим вниманием? Умино сдавленно хмыкнул, стараясь, чтобы Мидору его не услышал. Отвечать на какие-либо вопросы сейчас совершенно не хотелось. Зато Ирука прекрасно представлял, кто в состоянии настолько сильно отвлечь от него хозяина Лабиринта. Он не знал, но чувствовал, что Какаши где-то здесь, в путаных коридорах хитросплетений из правды и вымысла. И, возможно, даже очень близко, ближе, чем можно себе представить.

Умино понял, что очередное испытание Лабиринта уже началось, как только за ним и Мидору закрылись тяжёлые двери. Не говоря о том, что на входе им никто не встретился, что само по себе неестественно, Ирука очутился в совершенно незнакомом месте. Резиденцию Хокаге он посещал не раз и не два и прекрасно знал её внутреннее расположение. Сейчас же он стоял в полутёмном небольшом зале, из которого наверх вели четыре лестницы, расходящиеся в разных направлениях, и понятия не имел, где находится. Отвлёкшись на попытки разобраться в происходящем, Умино не заметил, как остался один. Вездесущего сопровождающего рядом не было. Только где-то вдалеке слышался приглушённый стук гета – кто-то поднимался по одной из лестниц. Справедливо решив, что этот кто-то и есть Мидору, Ирука поспешил за ним к ближайшему пролёту. Ведь добраться до места назначения вместе с ним было в данной ситуации значительно проще. Прекрасно понимая, что это лишь игра и никакого представления нет и не будет, Умино всё же был уверен, что парень-гейша неспроста так усердно тянул его за собой – он определённо вёл его туда, где, возможно, удастся найти выход.
Как только он об этом подумал, звук шагов смолк. Стук гета больше не отдавался глухим эхом от тёмных, даже издалека кажущихся холодными и сырыми стен.

- Чёрт! И куда теперь? – Ирука шумно выдохнул, старательно напрягая слух, силясь расслышать хоть какой-то звук, который поможет ему верно выбрать направление. Безрезультатно.
Остановив свой выбор на ближайшей лестнице, к которой он подошёл изначально на звук шагов, Умино неуверенно поднялся на первую ступеньку. Что ж, теперь остаётся проверить, куда она ведёт.

Лестница была длинной, более того, она казалась бесконечной. Череда узких площадок, неизменно сменяющихся высокими ступенями, вела всё выше и выше. Ирука сбился и перестал считать этажи ещё на первых десяти минутах подъёма.
- Бесполезное тело. Слабое, никчёмное тело дешёвой шлюхи. Только для этого оно и годится! – Умино выругался, согнувшись пополам на одной из площадок, и всеми силами постарался выровнять сбившееся дыхание. Пусть поднимался он уже долго и, что самое обидное, пока безрезультатно, но больше всего его выводила из себя собственная слабость. Колени дрожали, ноги готовы были подогнуться, отважься он сделать ещё хотя бы шаг. В горле першило от тяжёлых, частых вдохов и выдохов, кровь гулко бухала в висках, а перед глазами плясали тёмные расплывчатые круги. Даже для простого танцора Кабуки подобное бессилие это слишком.
Ирука зажмурился на несколько секунд, силясь справиться с собственным телом, чтобы продолжить восхождение в неизвестность, а когда открыл глаза, увидел прямо перед собой дверь.

- Урод с маниакальной манией величия! Нельзя было эту грёбаную дверь пролётов на пятьдесят ниже сделать? – Умино выругался и почувствовал небольшое облегчение, выплеснув хотя бы толику напряжения. Собравшись с силами, он уверенно толкнул дверь и шагнул вперёд.

Ощутимый порыв ветра заставил прикрыть глаза, а когда всё стихло и Ирука осмотрелся по сторонам, его разочарованный стон гулким эхом разнёсся по тому же небольшому залу, откуда он начал своё восхождение. И стоял он точно так же, как в самом начале, – спиной к главному входу.

Не та лестница? А есть ли вообще смысл подниматься по другой? И какую выбрать? Умино готов был в голос выть от безысходности. Но делать нечего, выход отсюда в любом случае только один, и ему необходимо найти его как можно быстрее.
Скрипя зубами от негодования он подошёл ко второй лестнице, следующей сразу за уже проверенной.
- Ты плохо обо мне думаешь, раз считаешь, что подобная мелочь в состоянии меня остановить. – Умино улыбнулся, скорее, злобно оскалился, с вызовом наступая на первую ступеньку. – Можешь издеваться, как угодно. Менять моё собственное тело на тело женоподобной шлюхи или даже ребёнка – всё это только внешние изменения. Внутри… Внутри я всё тот же чунин Умино Ирука и останусь таким навсегда, как ни старайся. Душу мою тебе изменить не удастся.

И снова изнуряющий подъём, снова бесконечная череда лестниц и площадок. В этот раз Ирука даже не пытался их считать, понимая, что карабкаться ему до тех пор, пока наблюдающий со стороны мерзавец не соизволит выпустить. Или он намеренно тянет время? Опять в голове промелькнула шальная мысль, что хозяин Лабиринта чем-то очень занят, что он намеренно создаёт ему препятствия. Заронившаяся в сердце надежда на то, что где-то рядом в этом безумном мире так же плутает Копирующий и что рано или поздно они обязательно встретятся, придавала сил, заставляя увереннее двигаться вперёд.
Когда от усталости колени перестали толком сгибаться и каждый шаг приносил неимоверные мучения, перед Умино вновь появилась дверь. Преодолеть последние полтора метра оказалось непосильным трудом, и Ирука, захлёбываясь рваным дыханием, сел на ступени прямо напротив двери. Что бы за ней его ни ожидало, нужно было хотя бы отчасти прийти в себя и унять дрожь в непослушных конечностях.
Всего несколько минут, снова уверенный взгляд и шаг в неизвестность, снова порыв ветра и снова… тот же самый зал.

- Да твою ж ты мать! – Ирука выплюнул с этим криком последние силы и, опёршись руками о колени, опустил голову.
- Не вижу радости от нашей скорой встречи, похотливая тварь! Или ты надеялся увидеть здесь своего любимого доктора? – совсем рядом раздался приглушённый, злорадный смешок, и по голосу Умино безошибочно узнал Тоору-сана.
Сердце яростно забилось, отдаваясь во всём теле глухими ударами. Не в состоянии вымолвить и слова, Ирука медленно распрямился. Тоору-сан стоял в правом углу зала, у противоположной стены, скрестив на груди руки, и пристально прожигал его злобным взглядом. На нём была форма АНБУ, что Умино отметил с огромным сожалением. Справиться с противником такого уровня ему удалось лишь случайно, застав его врасплох. Второй раз подобные действия не возымеют успеха, более того, теперь он просто не успеет что-либо предпринять.
- У меня к тебе два вопроса, мелкая сучка. Первый, это когда и как ты научился использовать чакру для выполнения водного дзюцу? А второй… Кто тебя этому научил и как ты посмел вчера не впустить меня к себе? Я хотел тебя наказать, а теперь подумываю выпустить кишки и намотать их тебе на шею, гадёныш. Хотя нет. В живых я тебя оставлю в любом случае, пусть ненадолго. И ты мне расскажешь о своих появившихся из ниоткуда способностях. – Тихий смешок прокатился по залу, и Ирука увидел, как с трёх из четырёх лестниц, ведущих наверх, спустилось по одному человеку. Таких же, как Тоору-сан, – бойцов АНБУ.
- Три. – Умино пытался просчитать возможные пути отступления, хотя прекрасно понимал, что шансы на успех в его нынешнем положении практически равны нулю.
- Что ты сказал? – Тоору-сан сделал пару шагов в сторону Ируки и остановился. Он явно не понял его странного ответа.
- Это уже три вопроса. – Почти шёпотом произнёс Умино, украдкой бросая взгляд на спасительную четвёртую лестницу, возле которой не было никого. Оставалось только успеть добежать, и Ирука в который раз проклял непривычные гета и кимоно.

Какая-то доля секунды, и Тоору-сан уже стоит рядом, грубо вздёрнув его за волосы, разворачивая к себе лицом. От боли в глазах потемнело, Ирука безуспешно силился оторвать от себя цепкие пальцы, рассмешив жалкой попыткой всех, кто находился сейчас в зале.
- Жалкая шлюха! Пожалуй, нам стоит развлечься с тобой прямо сейчас. – Кто-то из стоящих в стороне АНБУ довольно хмыкнул, предвкушая бесплатное зрелище и возможность поучаствовать в показательной экзекуции. - Если хорошенько постараешься – оставлю в живых. Только после я запру тебя в квартире, и ты носу не посмеешь из неё высунуть. Забудешь о своём театре, мерзком докторишке и будешь на коленях у меня вымаливать позволения поесть или сползать на брюхе в туалет, потому что трахать я тебя буду так, что передвигаться на своих двоих ты будешь не в состоянии. А покажется недостаточно или наскучит, у меня всегда найдётся пара-тройка верных товарищей, которые не откажутся всласть попользоваться твоей блядской задницей! – Тоору-сан, зло, с наслаждением выплёвывая каждое слово, ослабил хватку. Свободной рукой он ухватил Умино за ворот кимоно и резко дёрнул, распахивая до самого пояса.

Ирука пытался вывернуться и отстраниться от бесцеремонно шарящей по его груди ладони, но жалкие попытки не увенчались успехом. Единственной возможностью выиграть время, чтобы добраться до свободной лестницы, было использование дзюцу. Какого угодно, того, на которое хватит сил и тех нескольких секунд, что будут у него, пока Тоору-сан не среагирует в ответ.
Видимо, одни эти мысли заняли слишком много времени, или Умино вдруг разучился рассуждать логично, забывая, кто сейчас стоит перед ним и на что он способен. Он только отчётливо услышал тихий злобный рык над самым ухом:
- Даже не думай! – Ладонью, которой Тоору-сан по-хозяйски оглаживал его грудь и рёбра, теперь он сдавливал шею, заставляя задыхаться.
О том, что кроме них двоих в зале есть ещё люди, Ирука вспомнил уже в следующее мгновенье, когда холодные пальцы того, кто подошёл сзади, грубо сомкнулись на его левом запястье и с силой сжались. В следующее мгновенье Умино, не в силах сдержать слёзы, зажмурился до красных пятен перед глазами и сорвался на громкий крик, содрогаясь всем телом от безумной боли.
- Со сломанными пальцами он точно не выкинет очередной фокус. – Шею обожгло дыхание АНБУ, тесно прижавшегося со спины и продолжающего держать его за руку.
- Не перестарайтесь, живого трахать в разы интереснее, – прозвучал ещё один голос совсем близко. По тихим, едва различимым шагам было понятно, что к ним подходят ещё двое, те, что оставались до этого момента у лестниц.

Шансов никаких. Ирука, ошалев от боли, с каким-то непонятным для себя внутренним спокойствием мысленно обратился к хозяину Лабиринта: – «А ты садист… Чёртов грёбаный садист и извращенец! Заставить пройти через множество испытаний, позволить выбираться из безумных ситуаций раз за разом, давать надежду, а потом раз… Выставить четырёх обезумевших от похоти и вседозволенности АНБУ против слабого танцора Кабуки. Хотя… ты ведь играешь, сукин сын. Ты глумишься и наслаждаешься болью и страданием. Ты ими питаешься, проклятый паук!»
Кто-то пнул его по лодыжке, заставляя опуститься на колени. Мучители обступили со всех сторон и о чём-то переговаривались между собой, мерзко посмеиваясь. О чём, Ирука не понимал, он больше не пытался их слышать. Осознание того, что ему при всём желании не выбраться из этой передряги, казалось, сделало его ещё слабее. Боль отошла на второй план, позволив сосредоточиться на глухом сожалении. Эти несколько секунд или минут, пока его не трогали, а только смеялись, решая каким образом начать свои кровавые развлечения, помогли провалиться в воспоминания.

Ирука улыбнулся, скорее даже представил, что улыбается, когда перед глазами предстал образ Какаши, сидящего за столом на кухне в ожидании позднего ужина. Копирующий любил наблюдать за тем, как Умино готовит. Поначалу это дико смущало: пристальный взгляд, дыхание чуть чаще и громче обычного, а потом Ирука привык, и ему даже нравилось возиться у плиты под таким неусыпным контролем.
Вечерние улицы Конохи, по которым они вместе любили иногда гулять по вечерам. Допоздна, пока тёмный небосвод не раскрашивали своим восхитительным блеском тысячи звёзд. Какаши... Если бы. Если бы только можно было вернуться в то время, когда они были вместе. Нет! Даже в то, когда Копирующий ушёл от него, не прощаясь, лишь хлопнув дверью вместо ответов на вопросы, которые Ирука так и не смог задать. Умино бы ни за что так легко не смирился с выбором Хатаке. Не нынешний Умино, познавший себя как никогда прежде. Он бы всеми силами пытался показать Какаши, как он ему нужен, насколько важен и необходим и... Как сильно Ирука его любит. Любит так, как не любил и не полюбит уже никого и никогда.

Шумный гомон детей в классе. Эти маленькие дьяволята со временем станут ниндзя, научатся убивать… Ирука всегда старался задвинуть подальше подобные мысли. Пока они просто дети, счастливые, беззаботные существа, одержимые жаждой узнавать новое, постигать азы жизни шиноби.

Краснеющий Эбису, впервые получивший в День всех влюблённых шоколад, и Генма, затаивший дыхание, напряжённо зажавший зубами сенбон в ожидании реакции на подарок.

Наруто... Как он там без него? Понятно, что мальчик вырос, и помимо Ируки в его жизни стало много учителей, наставников, друзей. Но всё же... Тем, кто видел когда-то боль, сомнения и страх в чистых, голубых как небо глазах, был именно Умино. Странное дело, но подобные не радужные воспоминания отчего-то приятно грели внутри, словно то сокровенное, что хранилось давным-давно, имело на самом деле гораздо большее значение.

Все эти яркие картинки из прошлого. Даже не так, из настоящего. Из его нормальной, настоящей, реальной жизни, которая сейчас стремительно проносилась перед глазами. Как жаль, что ему не суждено вернуться туда и ещё хотя бы раз, вскользь прикоснуться к самому дорогому и до боли привычному. Таким простым и естественным казался раньше обыденный мир и таким желанным и недосягаемым стал теперь.

Умино дёрнулся всем телом, когда его ощутимо пнули в бок, а на пол рядом с ним упал плащ одного из забавляющихся с безропотной игрушкой. Но в ту же секунду застыл, распахнув глаза, моментально обратившись в слух. Звуки тысяч маленьких молний разорвали мрак пустоты, в котором до этого мгновения слышался лишь злорадный смех и шорох одежды. Оглушительный, звонкий треск, будто щебетание бесчисленного количества птиц, наполнил пространство. Воздух заискрился мелкими всполохами серебристых искр, озаряющих всё вокруг – Райкири… Невозможно спутать ни с чем, только один человек в совершенстве владеет этой техникой, собственной техникой. Хатаке Какаши, Копирующий ниндзя Листа.

Умино не успевал следить за происходящим, с его нынешними возможностями он был просто не способен на это. Только увидел яркое сияние в нескольких шагах от себя и то, как в последнее мгновение Тоору-сан метнулся навстречу Хатаке и почти успел увернуться от мощного удара, прошедшего вскользь. Тем не менее, сила его была такова, что бойца АНБУ отбросило к противоположной стене и он, сдавленно шипя что-то нечленораздельное, сполз на пол, держась обеими руками за левый бок. Остальные трое молниеносно рассредоточились по залу, ничего пока не предпринимая и явно изучая противника.
- Уходи отсюда, быстро! Там безопасно! – Хатаке лишь мельком взглянул на него и коротко кивнул в ту сторону, откуда так неожиданно появился.
Ирука перевёл взгляд на стоящего всего в шаге от него Какаши, превратившегося в средоточие внимания и собранности. В бою он всегда был таким, от небрежности и напускного равнодушия не оставалось и следа.
Сердце словно сорвалось с невидимой цепи и бешено забилось где-то в горле, норовя вырваться наружу. Умино сейчас готов был расплакаться как девчонка от радости, или встать рядом с Хатаке и принять бой вместе с ним, если бы мог хоть что-то сделать в своём положении. Невозможно было даже представить, что чертов Лабиринт даст им еще один шанс. Только им ли? Уверенности в том, что перед ним настоящий Копирующий ниндзя Листа у Ируки по-прежнему не было. Хотя... Это уже не главное. Главное, что они сейчас здесь, оба, на одной стороне, и не важно, настоящий ли Какаши в этом безумном сюжете Лабиринта, или нет. Умино очень хотел, чтобы он таковым был, но также прекрасно понимал, что от его желаний тут совершенно ничего не зависит. Настоящий или нет, бросать Какаши он не собирался, Ирука всё решил для себя и больше не сомневался, но и мешаться под ногами было не разумно. Поэтому, собравшись с силами, он поднялся и, озираясь по сторонам, стараясь не терять из виду ни одного из противников, двинулся в сторону указанной лестницы. Один он не уйдёт, но хотя бы ближе к спасительному выходу подойти нужно.

Пятясь назад, Ирука старался держать в поле зрения всех находящихся в зале. Трое АНБУ замерли, встав по разные стороны от Копирующего. Тоору-сан всё также сидел спиной к стене, ближе всего к нему, не подавая каких-либо признаков жизни, что несказанно радовало. Каким бы сильным ни был Хатаке, АНБУ в количестве четырёх человек представляли реальную угрозу, к тому же совершенно ничего не известно об их способностях. Остановившись в нескольких шагах от лестницы, Умино скорее почувствовал мерзкий голос изнутри, нежели расслышал его.
- Вот и спасительный выход, чунин. Конец всем испытаниям. Ты в центре. Всего пара шагов, и свобода. Родная деревня, столь дорогая и любимая тобой привычная жизнь.
Ирука старался сконцентрироваться на происходящем, заткнув этот насмешливый голос в собственном сознании. В это мгновение один из АНБУ двинулся в сторону Какаши, молниеносно складывая перед собой печати. Воздух наполнился удушливым, мокрым жаром и перед ним встал столп кипящей воды, с силой направленный прямо в сторону Хатаке. Умино забыл, как дышать, когда эта бурлящая масса обрушилась на него, но погребла под собой только клона. Сам Копирующий оказался в стороне, а в мастера водных дзюцу уже летело несколько кунаев со взрывными печатями. Взрывная волна заставила Ируку пригнуться и сделать ещё несколько шагов назад, всё-таки ограниченное пространство зала делало применение этой техники ещё более опасным. Снова где-то в подсознании и одновременно со стороны прозвучал ненавистный голос:
- Что же ты медлишь, чунин? Ждёшь, пока их невероятная сила размажет тебя, словно букашку? Не забыл, что ты сейчас слабее самого ничтожного шиноби? Уноси ноги, пока я даю тебе такую возможность!
Ирука только раздражённо ухмыльнулся. Он не уйдёт, пусть это будет последнее, что он сделает в своей жизни. В этот раз хозяин Лабиринта определённо просчитался.

Дальше всё происходило с невероятной скоростью. Он не успевал следить за молниеносными движениями Какаши и нападающих на него противников. Лязг металла оглушал, сплетаясь в непрекращающийся яростный скрежет. То тут, то там возникали клоны, разнообразные дзюцу превратились в сплошной кошмарный водоворот нереальных действий и движений, имеющих перед собой одну единственную цель – уничтожить противника. Что-то горело, летало, кружилось и падало.
Но в какой-то момент время словно остановилось. Ожесточённый бой замер, участники его корявыми куклами застыли на месте. Да и сам Ирука на какое-то время был не в состоянии пошевелиться. Его сковал страх. Страх оттого, что сейчас вдруг всё так нелепо закончится. И все страдания и мучения зря, попытки собрать воедино целую жизнь – зря, всё зря... Умино хотелось кричать от отчаяния, но ни единого звука не сорвалось с его губ. К тому же он словно со стороны слышал накатывающий волной странный скрежет. Источника этого неясного шума не было, но ощущения приближающейся опасности нарастали с каждым мгновением. Вдруг полутёмный зал стал светлее. На стенах неправильными размытыми фигурами расползались прозрачные пятна, словно мутные зеркала. Двусторонние зеркала, через которые едва виднелись смазанные неясные тени кого-то очень знакомого и совершенно чужого. Многое... Очень многое отражалось в таинственных зеркалах, и Умино неотрывно смотрел в них, силясь разглядеть и понять, позабыв, что недвижимой марионеткой хозяина Лабиринта застыл перед тем, что казалось невероятно важным и не только сейчас.
Пятна, странный шум и зеркала исчезли так же молниеносно и неожиданно, как и появились. Лишь моргнув, Ирука увидел, что бой продолжается, а он всё так же с замирающим сердцем не сводит глаз с Хатаке, приготовившегося к очередной атаке. Во всём этом хаосе Ирука с нескрываемой радостью успел заметить, как один из АНБУ как подкошенный рухнул почти у самых ног Копирующего. Теперь их осталось двое. Какаши стоял спиной к нему, и Умино видел, как поднимаются и опускаются его плечи от тяжёлого дыхания. Он уже был прилично вымотан.
Постоянные всплески чакры невероятно давили. Столь слабое тело Ируки с трудом справлялось с опасным воздействием. Бой не замедлялся и не прекращался ни на минуту, было сложно предугадать заранее его исход. А это значит, что враг действительно очень силён. Сильнее, чем можно было себе представить.

- Чего же ты ждёшь? Совсем не боишься остаться здесь навсегда? Это твой последний шанс, сенсей. Ну же, вот он, выход, совсем рядом. – Умино не слушал, сумел не обращать внимания на ненавистный голос. Сейчас он должен быть здесь. Почему-то все прочие сомнения испарились из сознания, оставляя лишь слепую уверенность. Уверенность в том, что именно эта битва решает исход их бесчисленных скитаний по Лабиринту.

Боковым зрением Умино неожиданно заметил какое-то неясное движение совсем рядом. Повернул голову и увидел Тоору-сана. Он стоял на ногах, опираясь спиной о стену и раскинув руки в стороны. С каждой ладони вверх взметнулись металлические цепи, объятые яркими огненными всполохами, а острые лезвия на концах были нацелены на незащищённую спину Хатаке.
Ирука не смог бы объяснить даже себе самому, откуда у него вдруг появились силы, чтобы не раздумывая метнуться в сторону Какаши в самую последнюю секунду, когда полыхающие цепи рванулись вперёд, со свистом рассекая воздух.
В последнее мгновение он увидел повернувшегося к нему Копирующего, который успел обездвижить сразу двоих АНБУ и теперь подхватил его, оседающего на пол.

Боли не было. Ирука видел торчащие из груди концы лезвий, яркую кровь, стекающую по тёмно-зелёному кимоно, делающую его почти чёрным, чувствовал жар… Или тепло? Он ничего больше не понимал, только видел перед собой стремительно расплывающееся, словно в тумане, лицо Какаши. Как жаль, что напоследок даже не удалось его разглядеть. Теперь это единственное сожаление для Ируки, он так хотел его запомнить…

Какаши

Тишина коридоров. Темные углы, узкие окна где-то наверху. Косые лучи света, пронзающие полумрак золотыми копьями, и пылинки, кружащиеся в них. Гулкие шаги, рождающие эхо, которое вторит само себе и множится, и уже совершенно не понятно, двое ли человек идут в этих сонных переходах, или гораздо больше. Кажется ему, или это действительно дробно простучали гэта вдалеке? А накладывающийся друг на друга осторожный шорох мягких шагов? АНБУ?..

Вместе с идущей впереди Сакуми они столько раз поворачивали, спускались по винтовым лестницам и ныряли в боковые коридорчики, что Какаши перестал запоминать дорогу – зачем, если для того, чтобы оказаться в другом месте, иногда здесь было достаточно всего лишь моргнуть. Маршрут ничего ему не говорил, возможно, под резиденцией Хокаге действительно есть такие катакомбы, а возможно и нет.

Копирующий пока не мог сосредоточиться на задаче вырваться отсюда – в голове то и дело всплывали обрывки рассказа его нерожденной в реальности дочери о предательстве Умино Ируки. Какаши никак не мог понять, с чего вообще Лабиринт затеял эту игру – Ирука был слишком честным и щепетильным для того, чтобы могла возникнуть хоть тень сомнения в его преданности деревне и всем ее жителям.
«Бред какой-то», - решил он про себя и внутренне подобрался – видимо, идеи у этого безумного места заканчивались, что могло означать одно – избавление очень близко, стоит лишь правильно выбрать момент и ни в коем случае не упустить его. Да и пора уже выбираться. Какаши устал не просто физически, самое главное – он вымотался морально, был на грани своих возможностей, и лишь вложенная годами тренировок привычка держать себя в любой ситуации под контролем помогала ему не сорваться. Лабиринт вытащил наружу все его потаенные мысли и чувства, а главное – страхи. Мало того – он развернул перед ним всю тщательно спрятанную боль и с любопытством естествоиспытателя наблюдал за тем, как эта «правда» выворачивает Какаши наизнанку.

Пережить все снова. Продумать и прочувствовать в короткий срок, одно за другим, почти без перерыва, все это не лучшим образом отразилось на состоянии Копирующего – шиноби держался из последних сил. А так как ложиться и подыхать от тоски и безнадежности было не в его стиле, Какаши приготовился к борьбе. К схватке, из которой он либо выйдет победителем, либо не выйдет вовсе…

Наконец эхо их шагов изменилось, стало более реальным, что ли, и Какаши сосредоточился, – повернув за угол, в конце коридора он увидел светлый прямоугольник – распахнутые двери в зал. Сакуми бодро шла вперед, не обращая внимания на то, что Копирующий сдержал шаг, ему не хотелось не подготовившись влетать в помещение, в котором его могло ждать все, что угодно.
Однако настороженно пройдя внутрь, он ничего опасного для себя лично не обнаружил, во всяком случае, пока, хотя несколько АНБУ и шиноби, находящиеся в зале, были потенциальной проблемой – в Лабиринте друзья или воспоминания в любой момент могли нанести удар.

Запечатлев в памяти позиции всех находящихся внутри большого зала ниндзя, Какаши осмотрелся чуть внимательнее. Сам он в деревне на таких вот собраниях-судах не присутствовал, потому что чаще всего предатели до Конохи не доходили – для них находилось более тихое место для упокоения в густых лесах страны Огня. Да и сам Какаши, предпочитающий одиночные миссии, не часто встречался с отморозками, готовыми предать родную деревню – в большинстве своем Коноха правильно воспитывала своих детей.

В центре зала на широкой скамье сидел, понурив голову, человек с каштановым, криво завязанным хвостом. Руки и ноги его были закованы в подавляющие чакру кандалы, одежда в беспорядке, да и вообще весь вид говорил о том, что надежда давно покинула это тело, а дух его сломлен.
За спиной пленника стояли двое в форме дознавателей, вокруг расположилось человек пять шиноби – Какаши заметил пару знакомых лиц, Морино Ибики в том числе. Его мнимая дочь прошла между расставленными неизвестно для кого скамьями и села прямо напротив Умино, повернувшись и поманив Копирующего. Едва он сделал первый шаг, чунин поднял голову, и Какаши встретился с взглядом, который буквально зажегся при виде него, опалил бурлящими эмоциями. Живые глаза контрастировали с безнадежной позой, словно появление Какаши было единственным, чего еще ждал в своей жизни пленник.
Копирующий сел неподалеку от Сакуми и огляделся, едва сумев разорвать визуальный контакт с Ирукой. На лице его было написано внимание и настороженность, но внутри бушевал шквал эмоций – он и сам не ожидал, что увидеть здесь, в игре враждебной техники, дорогое лицо, будет слишком волнительно. И то, что это было лишь видение, морок, казалось вдвойне отвратительным, потому что изнутри все больше росло беспокойство за настоящего Ируку – если уж закаленный в боях Какаши чувствовал себя на грани, что говорить о нем… Хотя, вполне возможно, что он как раз и более уравновешен – не зря же его несколько раз награждали званием лучшего учителя года.
Какаши едва улыбнулся уголками губ, благо, этого никто не заметил, и обратил, наконец, свое внимание на юного шиноби справа – тот некоторое время назад встал и теперь невнятно читал с листка перечень прегрешений Умино Ируки. Чунин с усилием отвел свой взгляд от Копирующего и тоже уставился на ниндзя, кусая губы от злости, которая все больше искажала его лицо.
- Хватит этой ерунды! – рявкнул вдруг он, игнорируя сделавших шаг вперед АНБУ. – Разве не лучше спросить меня, я же этого и хотел – рассказать все самому.
- Молчать! – голос Морино Ибики легко перекрыл слова чунина и отразился от дальних стен. – Обвиняемый не имеет права голоса, пока ему специально не разрешат говорить. Иначе он будет удален, и свою речь может засунуть себе куда поглубже. Это понятно?!
Ирука вжал голову в плечи и молча кивнул, снова находя взглядом Какаши. И в глазах этих дзенин не видел ничего знакомого – ни тепла, ни понимания, ни любви… Вот именно это и выводило больше всего из себя – тело вроде Ируки, но вот выражение лица и глаз было совершенно чужим. «Чертов Лабиринт!» - подумал Какаши и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешенство, горячей волной разливающееся в груди – сейчас было не время выходить из себя, к тому же он был уверен, что это не принесет нужные плоды.

Тем временем шиноби закончил читать список прегрешений, который Копирующий пропустил мимо ушей, и Конохский пыточник махнул рукой в сторону Умино.
- Теперь можешь рассказать все, что хотел. Ты перед судом, который решит твою участь. Сам знаешь, что за преступления против шиноби деревни тебе грозит смерть, и только от твоих слов зависит, какой она будет – мучительной или легкой.
- Удивительное милосердие! – усмехнулся Ирука и выпрямился. – Вы хотели знать, почему я совершил все, что сейчас здесь было зачитано? Почему несколько лет планомерно подставлял детей клана Хатаке, что вполне могло окончиться их смертью? Я отвечу, ведь здесь сейчас сидит тот, кто ответственен за это – Хатаке Какаши!

Копирующий с беспокойством вслушивался в знакомый голос, и в душе его росла уверенность, что именно сейчас все неприятности и начинаются. И дело не в призрачной, взращенной Лабиринтом ненависти Ируки, дело в отношении к этому самого Копирующего – ему становилось все больнее оттого, что образ его единственного любимого человека используется в такой ситуации! А чем больнее, тем больше он злился! И пусть совсем недавно он и сам подумывал о том, чтобы прекратить их отношения, теперь его мнение поменялось на диаметрально противоположное – все, что он сейчас хотел, это быть рядом с Ирукой и суметь защитить его, а не выслушивать глупые слова, которые произносит родной голос, не смотреть в пылающие ненавистью глаза!
Он отвлекся и не услышал несколько фраз, но следующие слова прозвучали громче других:
- Я хотел, чтобы он почувствовал боль!
Встретившись с чунином глазами, Копирующий невольно вздрогнул, словно его разрядом пронзило, и он буквально провалился в воспоминания…

***
Это случилось обычным вечером в Штабе. Чунины за столами еще продолжали принимать отчеты, и ниндзя, добравшиеся до Конохи к концу рабочего дня, хоть и освободились, уходить не спешили, собирались здесь же, благо, комната была большой. Они рассаживались на диванчиках и негромко переговаривались. За темными окнами кружились одинокие снежинки, выходить на холод не хотелось никому, и шиноби в тот вечер собралось достаточно много.

Копирующий как раз восстанавливался дома после ранения, так что он случайно оказался неподалеку, пока ходил по деревне, разминая мышцы и загребая снег замерзшими ногами. Миссии ему пока не светили, так что дел в Штабе у него не было, но увидев в окне мелькнувшие силуэты дзенинов, с которыми он поддерживал близкие отношения, зашел на огонек. Так и получилось, что он оказался среди задержавшихся в штабе шиноби. Разговор не умолкал ни на минуту, расходиться не хотелось, и уже поступали предложения продолжить посиделки где-нибудь в уютном местечке. Какаши переговаривался с Генмой, присевшим рядом с ним на подлокотник дивана, с другой стороны к нему прижимался молодой чунин, совсем недавно замеченный дзенином на складе при получении новой амуниции. Парень действительно был ничего себе, да и вел себя так, что не ошибешься – явно не прочь был продолжить их общение на другом, более близком уровне. Какаши уже подумывал закончить вечер в интимной и приятной обстановке, но тут на огонек подтянулся Райдо и, не мудрствуя, втиснулся на диван рядом с чунином. Места явно было мало, так что тот, нелепо вскрикнув, вдруг подтянулся и пересел на колени к Копирующему. Положив руку на плечо, дохнул в лицо сладким ароматом:
- Не возражаешь?
Какаши не возражал. Тело недвусмысленно намекало, что очень неплохо было бы расслабиться, да и лишние тренировка с разогревом мышцам явно не помешают, так что он обхватил чунина за талию и подтянул повыше, возбуждаясь от ощущения крепких ягодиц на бедрах. Никто внимания на это не обратил, мало ли, чем захочется заполнить свой вечер одинокому шиноби, а тем более дзенину Хатаке Какаши. Разговор продолжался, но его вдруг стало что-то тревожить.

На миссии в таком случае он в первую очередь старался затаиться и разобраться, в чем дело, прежде чем продолжать движение. Не изменяя своим привычкам и не подавая и виду, что обеспокоен, Какаши лениво прикрыл глаз и незаметно огляделся.
Все было в порядке – никто из собравшихся вокруг подозрений не вызывал, голоса не были фальшивыми, а движения скованными, так что Копирующий расширил свой обзор. Сидели они в углу у двери, в то время как столы заканчивающих работу чунинов Штаба находились в другом конце комнаты. Оглядывая склоненные над бумагами головы, он думал, что и там все спокойно, однако неожиданно наткнулся на… крик. Взгляд-крик о помощи. Признание в боли, в отчаянии и в страхе.

Какаши прекрасно знал такие взгляды. Не раз на миссии он смотрел в глаза шиноби, получивших тяжелое ранение, но не имеющих права подать голос, даже тихо простонать, чтобы не выдать их местоположение врагу. Так они и терпели, загнав боль в глубину и лишь взглядом показывая, насколько им нужна помощь. Копирующий не раз был в такой ситуации, поэтому знал, что надо делать – обезболивающее, свиток с медицинским дзютцу на рану и побыстрее в Коноху, ну, или хотя бы к командному медику.

Вот и сейчас мышцы конвульсивно дернулись, словно ему надо было кинуться на помощь, но он сдержался – чунин не был ранен. Он просто сидел, наклонив голову, словно усердно вчитывался в отчеты перед собой, а на самом деле не мигая смотрел на Копирующего, крича о своей боли. Он так и не заметил, что Какаши из темного угла сквозь ресницы наблюдает за ним, посмотрел еще немного, обжег взглядом сидящего на коленях Копирующего чунина и отвернулся. И Какаши словно стало легче дышать – тягостное ощущение исчезло, словно не бывало.

Какаши не мог от этого просто отмахнуться, ему казалось, что на такие крики о помощи необходимо ответить, и он тут же, не сходя с места, решил, что должен разобраться, почему этот чунин, Ирука-сенсей, кажется, так на него смотрит.
Незаметно сложить печать было секундным делом, перекинуть чунина на коленях чуть выше и в то же время подсунуть вместо себя клона на глазах у всех – не такое уж большое дело, лишь Генма подозрительно покосился, но промолчал, не до конца уверенный, что именно сейчас произошло. А Какаши, выскользнув на улицу, прислонился к стене и стал дожидаться, пока все разойдутся. Вот теперь, на холоде, под редкими снежинками, он вдруг себе удивился, а зачем ему вообще все это надо? Что за порыв? И уж совершенно точно надолго бы его не хватило, но уже минут через десять шиноби повалили из распахнувшихся дверей штаба, выпуская в вечерний воздух клубы пара, и галдящей толпой отправились в сторону открытого по ночам бара. И никто не заметил, что тот самый подозрительный чунин не пошел вместе со всеми, а отстал и свернул в сторону. Правда, один из его коллег обернулся, разыскивая его, нерешительно бросил в темноту: «Ирука?», однако ответа не получил и поспешил вслед за остальными. Чунин же в это время стоял за углом, прикрыв глаза и пытаясь унять сердцебиение. Едва это у него получилось, он сделал шаг вперед, открывая глаза, и… натолкнулся на Копирующего, стоящего прямо перед ним.

- Ой!.. Простите…
Какаши, замерзший и успевший пожалеть о своей затее, едва не отшатнулся – карие глаза вновь смотрели с такой болью, что у него дыхание перехватило. Но тут же, словно испугавшись своей открытости, чунин отшатнулся, впечатываясь в стену спиной, и зажмурился. По его лицу было видно, как он старается взять себя в руки, и это ему удалось в рекордные сроки. Открыв глаза через пару секунд, он уже выглядел вполне спокойным.
- Вы что-то хотели, Хатаке Какаши-сан?
Если бы Копирующий не видел сам, он бы не поверил, что возможен такой самоконтроль у обычного штабного чунина.
«Обычного? – переспросил он себя. – Не надо спешить, этот чунин может преподнести еще не один сюрприз». И Какаши это определенно нравилось. Ирука-сенсей был таким… интригующим, загадочным и… трогательным, что у дзенина дыхание перехватывало. Докопаться до истины, увериться в своих подозрениях и раскрыть все тайны этого чунина, которого он раньше и не замечал-то почти, неожиданно стало его целью.

Какаши набрал в грудь воздух и слегка притушил азарт – прощупать почву было необходимо, но и слишком жестко действовать не следовало.
- Ничего срочного или важного. Я смотрю, вы не любитель ходить по барам? – он прищурил глаз и выжидающе глянул на чунина, чьи губы были слишком уж плотно сжаты, словно он хотел сдержать какую-то тайну. Ну, Какаши нравилось так думать.
«Вот разыгрался», - усмехнулся он про себя и выжидающе посмотрел на Ируку.
- А почему это вас вдруг заинтересовало? – голос был хриплым, и Какаши вдруг понесло, словно в голову ударило. Весь план по завлечению чунина в бар с целью напоить и аккуратно выспросить подробности необычного взгляда пошел прахом. Дзенин посмотрел на плотно сжатые губы, заглянул в карие глаза и выпалил совершенно лишнее:
- Не хотите продолжить вечер в более приятной компании?
- Что?
Копирующему точно удалось удивить чунина. Тот вспыхнул мгновенно, словно сухая солома. Глаза загорелись, он словно вытянулся, вырос и ответил, чеканя слова:
- С чего вы решили, что я нуждаюсь в вашем обществе? У вас и так сегодня вечер занят!
- Откуда вы знаете?
- Все знают, кто видел Казуо на ваших коленях!
- Вот как? – Копирующий развеселился и сделал шаг вперед, внезапно оказываясь слишком, непозволительно для страдающего чунина близко. Ирука-сенсей дернулся и попытался слиться со стеной, но под пронзительным взглядом Какаши замер, словно кролик.
- А вам-то что, Ирука-сенсей? Ведь так вас зовут?
В голосе Какаши проскользнули хищные, опасные нотки, он и сам не ожидал, что игра окажется настолько интригующей. Значит, ревность? И боль? Ну зачем же себя так мучить? Какаши вполне может помочь этому смуглому и симпатичному чунину провести вечер в хорошей компании. Тем более что ему, по видимому, очень хотелось оказаться на месте этого… Казуо.
И почему-то в этот момент Копирующий совсем не подумал о том, что с такой болью во взгляде не смотрят на того, кого хотят просто затащить в постель. Видимо, дзенин расслабился, не ожидая ничего сложного и серьезного здесь, в деревне, в нижнем чунинском составе. Поэтому его руки так свободно коснулись вздрогнувшего всем телом Ируки, и Какаши, потянув его к себе, выдохнул в ошарашенное лицо:
- Пойдем к тебе.
В этот момент его клон, держащий под ручку чунина Казуо, невнятно извинился и, отбежав за ближайший угол, беззвучно исчез. И Какаши, занятый этим, не сразу заметил ладонь со сложенными, наполненными чакрой пальцами, что летела к его солнечному сплетению. Он успел отбить руку, удивляясь такой наивности, но вот удар жесткой сандалии по голени удивленно пропустил. И все бы ничего, но удар этот пришелся прямо по раненой ноге, поэтому он взвыл и отшатнулся, растирая ушибленное место, что было совсем неудивительно.
- Да, меня зовут Ирука-сенсей, а не подстилка на свободный вечер. Приятно отдохнуть, Хатаке Какаши-сан.

Поклон Ируки был идеально выверенным, он склонился, не опуская взгляда, в котором на этот раз плескалась злость. Впрочем, подпитанная немалой долей печали. Потом выпрямился, потер шрам нервным движением и, развернувшись, пошел в сторону жилого квартала, не оглядываясь и все ускоряя шаг.
А Какаши прислонился к стене на месте Ируки и тихо засмеялся – гордый какой! Пусть больно, но на мелочи не разменивается. На душе стало вдруг очень тепло, Копирующий сунул замерзшие руки в карманы и пошел домой, подняв плечи. В голове все крутились слова чунина, его глаза стояли перед внутренним взором Копирующего, так что уже лежа на футоне, он решил, что упускать сенсея непозволительная роскошь.

А через два дня в комнате распределения миссий при всех пригласил вспыхнувшего чунина на свидание. Причем в кафе, да еще и назавтра, в выходной, днем. Шиноби вокруг присвистнули и поиграли бровями, а Ирука-сенсей, сминая в руках забытый отчет, насупился, нахмурил брови, но все же сумел побороть недоверие и кивнул, глядя в черный и честный глаз Какаши с выражением, от которого у дзенина дыхание перехватило – с такой любовью на него еще никто никогда не смотрел.

***
Копирующий вздрогнул и словно вынырнул из прошлого, вновь оказываясь в сумеречном зале, где не было ничего, кроме разочарования. Не тот Ирука все так же злобно смотрел на Какаши, кусая губы и горячо говоря явно что-то нелестное. Однако дзенин не собирался больше это слушать, ему было не просто неприятно, ярость росла в его сердце – позволять Лабиринту и дальше издеваться над собой и своими чувствами он больше не мог!

Какаши, не обращая внимания на удивленные взгляды, встал и, перешагнув через скамью перед собой, в три шага оказался около говорящего что-то чунина. И пусть Копирующий прекрасно понимал, что это не Ирука, не родной человек, но видеть на его лице ненависть и злобу было невыносимо. Поэтому, не задумываясь, он прикоснулся к напряженному, как струна, чунину и неожиданно мягко прижал его к себе. Почувствовал холодок, пробежавший по спине, когда горячее дыхание опалило его шею даже сквозь ткань маски, осторожно обнял его за плечи и прижал к себе, преодолев небольшое сопротивление.
- Ну что ты, - шептал тихо, даже не ему, а себе. – Все не так плохо, Иру… Прости меня, я обещаю, что таким идиотом не буду больше никогда. Как я мог перестать ценить тебя, игнорировать и не замечать?.. Кто может сравниться с тобой? И чувства мои не денутся никуда, обещаю… - он потерся щекой о висок замершего чунина.
- Что ты делаешь?! – закричала из-за его спины Сакуми. – Отец! Он же чуть не убил меня, твою дочь! Ненавидел, хотел оставить тебя одиноким и никому не нужным!
Но Какаши на ее слова не реагировал, понимал, конечно, что человек в его руках просто иллюзия, но сейчас это было неважно – самое главное, что он сам отбросил наконец шелуху обид и недопонимания. Отчетливо понял, что несмотря ни на какие недоразумения не готов оставить Ируку. И никогда не будет готов.

- Ах, как мило! – прогрохотал у него в голове ненавистный голос. – Все простит дзенин, все забудет! И выкинет из головы, что благодаря этому ничтожеству остался без своего продолжения, без детей. Нет семьи, заглох на тебе, шиноби, славный клан! И чья в этом вина? Чья?..
- К черту, к черту! – шептал Какаши. – Мне все равно, что ты скажешь! Ирука именно тот, кто мне нужен! И никакие дети не смогут переубедить меня.
- И ты предаешь деревню, ведь мог бы оставить после себя сильных шиноби, которые защищали бы ее силой твоего клана!
Голос теперь звучал отовсюду, а замершие вокруг шиноби стояли молчаливыми статуями, пока оставаясь без дела.
- Я не предаю себя, не предаю Ируку. И деревню тоже. Ей я отдам при необходимости жизнь, но вот проживу я ее с тем, с кем захочу. Кого люблю!
- Чушь! – голос оглушал, звенел и отдавался болезненной вибрацией во всем теле, но Какаши не двигался, даже вида не подал, что ему неприятно. – Он твое проклятье! Тормозит тебя, делает уязвимым и мягким. Ты же всегда хотел быть клинком, а теперь ты тряпка! Ты должен избавиться от него, должен! Давай же, очисти себя! Этот слабак ничего не даст тебе, только вытянет все силы, обманет и посмеется! Разве ты сам не понял это, когда он целовался с другим? Просто шлюха! Просто подстилка! Брось его, оставь! Ну же!

Но слова эти, колоколом гудящие в голове, не доходили до сердца Какаши. Не единожды взглянув в глаза своим демонам, больше он не собирался пересматривать свои убеждения, иначе относиться к сделанному – Ирука был и оставался его любовью, самым дорогим человеком, тем, ради кого он отдал бы не задумываясь свою жизнь без остатка.
Какаши прикрыл глаза на мгновение и, кажется, почувствовал ответное движение чунина в его объятьях, но в этот миг свист стальных нитей распорол воздух, Ирука дернулся, напрягся и вдруг вырвался из его рук с невероятной силой. Какаши ринулся следом, кляня себя за мимолетную слабость, но помочь уже не успел – двое за спиной Ируки поймали его на острия своих мечей, которые вышли крест-накрест из его груди и блеснули в лучах заходящего солнца кровавыми потеками.

Какаши не закричал, нет, хотя изнутри его просто обожгло болью и отчаяньем. Не важно, что этот Ирука просто подделка, Какаши не мог смотреть, как любимое лицо искажается от боли, как свет меркнет в карих глазах, как жизнь вытекает из них…
- Ненавижу… - едва слышно процедил он сквозь зубы, не отрывая взгляда от упавшего на пол чунина – глаза его, казалось, все еще смотрели на Какаши, и он не мог отвести своего взгляда.
- Ах, как же вкусно! – раздалось вдруг сладострастно. – Боль и любовь, отчаяние и жажда мести! Какой коктейль, какие краски! Еще, - змеиным шипением разнеслось по залу, отдаваясь дрожью где-то внутри, - дай мне еще, шиноби…

Какаши отступил на пару шагов, когда реальность вокруг помутнела, и сквозь вечный туман стали проявляться отдельные картинки. Картинки, от которых ярость закипала в крови, а сердце сжималось от отчаянья – его Ируку мучили, били и насиловали, и калейдоскоп этот яркими мазками проносился перед глазами дзенина.
Если бы это была миссия, пытки в плену, допросы – Какаши смог бы сказать себе, что это жизнь шиноби и глупо ожидать смерти от старости в собственной постели, но все происходящее сейчас перед его глазами было лишь извращенным удовольствием Лабиринта, который окончательно дзенина достал!

Какаши глубоко вздохнул, поднял хитай-ате, открывая Шаринган, и выпрямился. Пальцы его молниеносно складывали печати, ярость застыла в груди обжигающим комом, находя только один выход – сделать все, чтобы уничтожить этот проклятый Лабиринт, или же умереть в нем самому – время игр для Какаши прошло.
Вкладывая все свои силы, он раз за разом воздействовал на чакру Лабиринта вокруг себя, старался прорвать ее стройное плетение, нарушить идеальный узор. Шаринган простреливало болью, но на этот раз дзенин не щадил себя; меняя силу и интенсивность потока чакры, он острым лезвием, тараном и снова узким клинком врезался в паутину плетения Лабиринта.
Когда она поддалась и задрожала, раздался отчаянный вой, фигуры вокруг, подернутые рябью, рвано задергались и двинулись было к Какаши, но после его Катона остались на местах горящими столпами – Лабиринт явно прилагал все силы к тому, чтобы выстоять в отчаянной схватке воль.

Проклятые картины все еще пробивались сквозь дрожащие контуры зала, стены таяли и снова становились плотными, все мерцало и пульсировало. Голос Лабиринта хрипел угрозы, но издалека и сквозь помехи, а Какаши, поняв, что ткань реальности сейчас как никогда тонка, бросился назад, в извилистые коридоры резиденции. Ему наперерез двинулась внушительная обгоревшая фигура Морино Ибики, складывая попутно печати ломкими черными пальцами, но задержал он Какаши всего на пару минут – впереди маячила возможность вырваться отсюда, и Какаши не мог ее упустить.
Чакры оставалось не так уж много, но он надеялся, что ее все еще хватит на то, чтобы найти Ируку, почему-то казалось, что он должен быть здесь, неподалеку, а потом, если повезет, еще и вырваться отсюда, пока проклятый Лабиринт не оправился от нанесенных повреждений.
В коридоре появилось множество новых ответвлений, ведущих в разные, виденные уже Какаши места: в лес, в котором он похоронил Обито, на улицу, из одного из домов на которой выпрыгнул Наруто, в сад, в котором погибла Рин…
Но он бежал дальше, зная, что самого важного еще не достиг.
Стена слева вдруг провалилась, исчезла, словно ее и не было, и дзенин увидел короткий проход, необычно яркий и реальный в хаосе мерцаний и тумана вокруг. Там, на другом его конце, открывался мир – зеленый и чуть пыльный, с ярким небом и гомоном веселых голосов. Возможно, и не реальность, но уж точно не этот безумный хаос, окружающий его сейчас.
Какаши отвел взгляд от очередной наплывающей на него картины, ставшей вдруг проходом в маленькую квартирку, в которой знакомые шиноби завалили кого-то на диван – Какаши старательно не смотрел, кого, - и с сожалением отвернулся от сияющего Конохского полдня – он не оставлял надежду найти Ируку.
Крик. Не особо громкий, не отчаянный, а просто вскрик от неожиданной боли, но он поймал дзенина лучше любой ловушки – это был голос Ируки… Сколько он уже услышал его криков и стонов, донесенных до него безумным Лабиринтом, но на этот раз просто не смог отвернуться и уйти – крик был слишком реальным, пожалуй, даже больше, чем сам Какаши. Поэтому он просто развернулся и сделал несколько шагов дальше по коридору до самого его конца.

Он увидел большой зал ниже на пролет, в который вело четыре лестницы, одна из которых начиналась как раз у его ног, а чуть дальше продолжалась куда-то выше. Какаши сделал пару шагов вниз, не понимая, кто из находящихся внизу Ирука – четверо в форме АНБУ, в масках и без, окружили девушку в ярком кимоно, явно причиняя ей боль. Какаши хотел уже окликнуть их, но в этот момент девушка подняла голову, и он задержал вдох – тонкий, с нежным лицом и длинными волосами, но это явно был Ирука, закусивший сейчас губу от боли – пальцы на одной его руке были неестественно вывернуты.
Какаши ни за какие сокровища в мире не смог бы ответить, почему он решил вмешаться именно сейчас. Очередное представление, устроенное Лабиринтом, – тот явно пришел в себя, потому что мерцание стен здесь, внизу, совершенно не ощущалось и все казалось стабильным и прочным. Поддаваться на его провокацию? Чушь!
Так ответил бы Какаши, имей он силы и желание, но сейчас, вымотанный, с чакрой на исходе, с острой болью в груди и отчаянием в сердце, он решил остаться. Пусть это не настоящий Ирука, затерявшийся в дебрях Лабиринта, но хотя бы этого клона Какаши сумеет спасти!

Райкири молниеносно родилась в его руке, он прямо с верхушки лестницы кинулся вниз, целясь в здоровяка, уже склонившегося над Ирукой, лежащим на плаще сломанной куклой. Класс его был высок – успел чуть отклониться, но недостаточно для того, чтобы увернуться – с глухим стуком он ударился о стену и замер, завалившись на бок.

- Уходи отсюда, быстро! Там безопасно! – крикнул Какаши, замечая рассредоточившихся бойцов АНБУ и мельком заглядывая в глаза клона. Но… Пусть хрупкий, пусть женоподобный, но этот Ирука был таким близким и родным, что у Какаши холодок пробежал по позвоночнику – так знаком был взгляд карих глаз. Только Ирука мог так смотреть…
И его чакра… Шаринган Какаши доходчиво показывал, что этот человек полон настоящей, отличной от местной чакры, но опыт последних событий приучил Какаши не доверять даже Шарингану.
«Блажь! Это не может быть он. Снова проклятый Лабиринт играет!» - крутил Какаши в голове здравые мысли, но сердце уже иррационально решило, что не позволит этому клону умереть здесь по прихоти хозяина Лабиринта.
От неловкого движения поднимающегося чунина защемило в сердце, но времени больше не было – один из АНБУ решил напасть. Чунин скользнул в сторону, и дзенину стало холодно, однако лишь на мгновение, больше ему скучать не пришлось – настоящие или нет, но бойцы были первоклассными, и Какаши приходилось прилагать все силы, чтобы не только уклоняться от их атак, но и нападать самому.

Время изменило свой бег, как и всегда во время боя, Какаши, максимально сосредоточенный, складывал печати, при возможности использовал тай-дзютцу, замещал и обманывал, использовал все уловки, какие знал. Но его чакра была на исходе, поэтому он полностью сосредоточился на том, чтобы каждый удар был максимально эффективен, и совершенно не следил за тем, где же Ирука, ушел ли он.
Каково же было его удивление, когда он, в горячке боя, увидел затянутую в яркое кимоно фигуру неподалеку от указанной лестницы.
«Какого хрена?!» - мелькнуло в голове, но выражение лица чунина было таким решительным и упрямым, что он промолчал, почувствовав безумную надежду, что его старания все же не зря, что он нашел Иру, и теперь им осталось только вырваться отсюда, предварительно освободившись от нескольких «препятствий». В этот миг неожиданно сильно закружилась голова, перед глазами потемнело, и дзенин скользящим движением ушел в сторону, ничего не видя. Но это быстро прошло, через секунду он уже сильным комбинированным ударом уложил двоих, неосторожно стоящих рядом друг с другом, АНБУ. Чакры осталось только на поддержание жизни, на дзютцу больше не было, но и враг остался один, а на навыки тайдзютцу Какаши не жаловался.
Полегчало, – возможность победить стала еще реальнее, и Какаши снова взглянул в сторону Ируки, как оказалось, вовремя. Самый первый из вырубленных им АНБУ очухался, привстал у стены на колено и сложил печати. Какаши на миг застыл – удар был направлен на Ируку, а сил помешать не было. Перед дзенином встал выбор, но на самом деле он не был сложным – спасти Ируку, только это было важным.
В последнем рывке Какаши достиг стоящего у лестницы чунина и закрыл его своим телом от летящих в него цепей с острыми крюками. Он успел коснуться Ируки, вдохнуть его запах, а когда удар кинул его вперед, устоял и даже коснулся осторожно странно худого Ирукиного плеча, но тут силы его оставили и он опустился на колени, чувствуя жгучую боль в развороченной спине.
Кажется, Ирука закричал, кажется, его руки плотным кольцом обхватили Какаши – тот не был в этом уверен, но темнота пахла Ирукой, и Какаши отдался ей, отпустил сознание, боль и горечь, и счастливо улыбнулся напоследок – такая смерть оказалась лучшей, о которой он мог мечтать…

@темы: Совместное творчество, Наруто, Доблестные шиноби Конохи, Слэш

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра