Обрыв. Глава 31

[Crazy Crash]

Всё.... Можете меня убить, я и сама по окончанию этой главы готова убиться, совсем, насмерть....
Такое ощущение, что закончилось что-то самое важное, самое главное и несмотря на продолжение, в пару глав, которое будет впереди, произведение уже завершилось. Оно и завершилось, наверное, по своему, в определённом смысле. Для меня, по крайней мере, именно так...
Писала и ревела как дура! Придумала, написала, наревелась - вообще зашибись!!!

Одна из самых сложных глав Обрыва (для меня она самая сложная). Читайте, рассуждайте, делитесь впечатлениями. (автору очень хочется знать, что же он в итоге натворил)

Название: Обрыв
Автор: _SHAMBALA_
Бета: Jetti
Гамма: Хасяндра
Пейринг: много разных по ходу написания
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма
Тип: Слэш
Статус: в процессе
Саммари: Как шагнуть с обрыва.... Резко, непредсказуемо, непередаваемо больно...
Одна страница жизни, словно чьей-то невидимой рукой перевёрнутая. Теперь забытая, никому не нужная. Нет к ней возврата...
Выжить.... Зачем? Для чего? - не известно.Но всё таки выжить.... А вдруг?
Предупреждения: изнасилование, насилие, BDSM, много секса, смерть персонажа.
Ссылка на предыдущие главы: Главы 1 -30

В общей спальне Мартин не говоря ни слова завалился на кровать лицом вниз. Изредка вздрагивая, итальянец до побелевших костяшек сжал пальцами покрывало и тихо застонал.
Шикиото взял бутылку воды с маленького столика и подошёл к постели.
– Марти. Марти! – настойчиво позвал азиат, присаживаясь рядом. – Пожалуйста, повернись ко мне.
Молодой мужчина никак не отреагировал на его слова, лишь сильнее засопел, стараясь спрятать лицо в разворошенном покрывале.
– Прошу, посмотри на меня. Я сейчас с ума сойду, если ты к нам не вернёшься! Марти! Ну пожалуйста! – японец с силой, до характерного треска, сжал в руках бутылку.
– М-марти… – Всё ещё трясущийся от пережитого шока рыжеволосый мальчишка сел рядом и осторожно дотронулся до вздымающейся от тяжёлого дыхания спины итальянца. – Всё хорошо, Марти. Всё уже позади. Ты… всё правильно сделал.
– Маленький… Спасибо тебе, маленький, – приглушённый постелью голос Мартина был похож на стон или даже на хрип.
– Говоришь, соображаешь, значит всё в порядке! – тут же подхватился азиат. – Давай-ка сядь нормально и попей воды.
– Думаешь, мне от воды легче станет? – в голосе итальянца сквозила горькая усмешка. – Эх, была бы это панацея от всех бед и несчастий! – Мартин всё-таки поднялся с кровати и сел, опустив голову, пряча лицо в спадающих до самой груди волосах.
– Конечно нет! – тут же отозвался Шикиото. – Просто… Своего рода предлог, повод поднять тебя и отвлечь хоть на секунду от твоих мрачных мыслей.
– Вряд ли это окажется действенным средством, но пить очень хочется. Давай. – Итальянец всё так же, не поднимая головы, протянул руку.

Залпом опустошив бутылку, Мартин тяжело вздохнул и, распрямившись, наконец откинул с лица мешающие волосы, глядя на замерших возле него в немом испуге ребят.
– Совсем плохо выгляжу, да?
– Честно? Хуже я ещё не видел, – тихо отозвался японец.
– А хуже мне ещё не было, даже когда… – Молодой мужчина произвольно потянулся ладонью к правой стороне лица, легко прикасаясь к давнему уродливому шраму. – Там я точно знал, что я прав, на все сто прав! А здесь…
– Марти, перестань! – попытался остановить поток его воспоминаний Шикиото. – Нашёл о чём сейчас вспоминать!
– Ты не понимаешь, Шики! – итальянец почти выкрикнул эти слова. Его глаза, влажные от слёз, переполненные сейчас просто нечеловеческой болью и сожалением о случившемся, смотрели как будто в пустоту. Сожалением о случившемся. – Я ведь почти сделал это! Нет, не так! Я готов был это сделать, понимаешь? Я понял, что смогу! Вот так вот, запросто, смогу изнасиловать девушку, оказавшуюся в точно такой же, безвыходной ситуации, как и мы с вами! Просто потому, что надо! Шики! Я урод! Я такой же урод, как и наш грёбаный хозяин!
– Не говори ерунды! Нашёл с кем себя сравнивать! – попытался вразумить его Шикиото.
– А что сравнивать-то! Я почти сделал это! Не важно, насколько это было необходимо и какими последствиями для нас обернётся непослушание, я готов был это сделать, полностью отключился и думал только о том, как бы быстрее всё закончить! Шики, я действительно на это пошёл, по собственной воле! Я мерзкая, бездушная тварь! Подонок, равный Гэбриелю! – Мартин затаил дыхание, всеми силами сдерживая рвущиеся наружу слёзы, лишь сильнее сжимая в ладонях край покрывала. – Как же мне хреново, твою мать! – итальянец схватился за голову руками и стал еле заметно раскачиваться.
– Марти. Марти! – чуть громче позвал Тобиас, сидящий рядом. – Ты ведь не сделал этого, ты остановился и…
– Маленький, иди сюда. – Итальянец протянул руку и обнял трясущегося подростка. – Только благодаря тебе. Я не сделал это только благодаря тебе! Я просто посмотрел в тот момент на тебя… В твои глаза, и понял, что, если не остановлюсь, пути назад уже не будет, как ты правильно сказал. Я буквально вынырнул из какого-то чёрного забытья, заставляющего меня идти вперёд, наплевав на голос разума. Спасибо тебе, маленький…. –Мартин сильнее прижал к себе мальчишку, утыкаясь лицом в его взлохмаченные рыжие локоны. – Если бы не ты…
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как же всё… И что же теперь делать, а? Что нам делать в сложившейся ситуации? Гэб совсем скоро вернётся и…
– Знаю, Шики. Через несколько дней Гэбриель будет здесь и потребует отчёта о проделанной работе. Да и хрен с ним! Всё равно ничем хорошим этот цирк с Софией не закончится! Нутром чую! Будь она к его приезду девственницей или нет, всё равно нам достанется! Не за это, так ещё за что-нибудь, не важно! Просто потому, что мы есть, потому что здесь, в его клетке! Но повторить это безумие я уже не в состоянии, я не хочу! И не хотел никогда! Просто… Хотел хоть что-то сделать, чтобы обезопасить нас всех от его неконтролируемого сумасшествия! Но это бесполезно! В любом случае бесполезно! Я не могу, не умею! Просто не могу так…
– Успокойся, мы ничего больше не будем предпринимать, просто подождём, – постарался успокоить друга Шикиото. – Не знаю, но примерно представляю, как он отреагирует на неповиновение, хотя… Он ведь прекрасно знает, о чём идёт речь. Прекрасно понимает, что к Софии просто так не подступиться, а склонить её к пониманию и сочувствию вообще дело заранее гиблое!
– Да, но это его не остановило, когда он давал мне распоряжения по поводу подготовки к его возвращению! Ведь прекрасно понимал, что ничего не получится. Значит, знал… Значит, заранее всё продумал.
– Перестань нагнетать! Вон Тоби уже совсем бледный! Ещё немного и вообще сознание потеряет, он и так сегодня натерпелся как никогда! – азиат решил напором остановить поток откровений своего друга, из-за которых самому удавиться хотелось, чего уж говорить о чувствительном сверх меры подростке.
Мартин тут же замолчал и развернулся к свернувшемуся под его рукой почти в комок мальчишке. Осторожно приподняв его лицо рукой, он заглянул в полные слёз боли и страха глаза.
– Маленький, прости меня, пожалуйста! Я не хотел тебя снова пугать! Да что же это такое! Я просто ублюдок самый настоящий! Так издеваться над тем, кто так безотчётно доверяет и надеется на помощь и поддержку! Я самая последняя сволочь!
– У тебя точно крыша поехала, бешеный римлянин! Перестань причитать! Ты его только сильнее пугаешь своим странным поведением! Тебя таким не только он, даже я не видел за все прошедшие годы! И скажу честно, мне жутко от такой картины, очень жутко! – Шикиото встал с постели и принялся расхаживать по комнате взад-вперёд, как он обычно делал, когда сильно нервничал.
– Простите… Простите меня, пожалуйста, я… больше такого себе не позволю. Я не хотел вас напугать, просто сам слишком сильно… Я запутался, но благодаря вам, благодаря тебе, маленький, я не лишился самого основного – человеческих чувств – и не уподобился таким подонкам, как наш хозяин. – Итальянец произносил эти слова уже уверенным ровным тоном, от страха и растерянности в его глазах не осталось и следа. Снова сила, самообладание и всепоглощающее желание оберегать, помогать и поддерживать, подставляя своё плечо дорогим для него людям.
– Слава богу! С нами снова наш непоколебимый римлянин! – Шикиото облегчённо вздохнул и улыбнулся, глядя на сидящих на постели парней.
– Ты очень устал за последние дни, маленький. Мы все устали. – Итальянец аккуратно развернул рыжего к себе лицом и наклонился к нему. – Можно? – Мартин осторожно поцеловал всё ещё бледные губы подростка. – Такой сладкий, такой тёплый…

В последующие несколько дней никто из ребят больше ни разу не заводил разговора о проваленном безумном задании Гэбриеля. Каждый понимал теперь, что сделать что-то уже просто не в состоянии. Самое интересное: несмотря на маячившую в скором времени угрозу расплаты за столь опрометчивое, но тем не менее верное решение, никто из них не испытывал сожаления по этому поводу. Скорее даже наоборот, облегчение от того, что так и не сумели воплотить в жизнь этот бесчеловечный приказ.
С Софией никто из них не разговаривал, да и пересекались они всего лишь пару раз, на кухне, когда девушка всё-таки приходила туда за едой. Готовить, судя по всему, она была не приучена и довольствовалась лишь нарезанием бутербродов или уже приготовленной парнями едой из холодильника. Сама девушка старательно не смотрела в их сторону и делала вид, что просто не замечает проходящих мимо молодых людей.
Такое положение вещей вполне устраивало обе стороны.
Относительное затишье, спокойные вечера, давали возможность парням отдышаться от столь напряжённых последних дней безумия. Но всё же, как бы ни пытались они старательно глушить в себе тревожные, пугающие мысли, предшествующие возвращению хозяина, каждый чётко осознавал, что вскоре придётся расплачиваться за это небольшое, наполненное покоем и тишиной время, проведённое без надзора голубоглазого демона.

Разрушил их маленькую, с трудом создаваемую идиллию Гэбриель, вернувшийся домой на целых два дня раньше условленного. Рано утром, когда все ещё только продирали спросонья глаза и готовились покидать свои мягкие, нагретые за ночь постели.
До обеда, впрочем, он никого не беспокоил, целеустремлённо занимаясь какими-то, видимо, скопившимися за время его отсутствия делами. То и дело к нему в кабинет Бартоломио препровождал одного посетителя за другим, а из-за дверей, даже не напрягаясь, можно было расслышать оживлённые споры и диалоги на повышенных тонах.

Сказать, что парни нервничали в ожидании расплаты за свою мягкосердечность, – это не сказать ничего! Ни позавтракать, ни пообедать толком никто из них так и не смог, ограничившись чаем, вливающимся в напряжённые организмы просто в безумных количествах.
София так и не показалась из своей комнаты, хотя в другие дни регулярно выходила по утрам за продуктами на кухню и даже иногда варила себе кофе.

– Чёрт! Ждать чего-то страшного и непонятного, когда он уже здесь, дома, в разы хреновее, чем когда его не было! – Шикиото лежал на кровати, накрывшись до самой шеи пушистым пледом. Несмотря на тёплую ткань, в которую он кутался и довольно высокую температуру в доме, парня бил озноб.
– Я вообще, кажется, плохо соображаю, что вокруг происходит, так и прислушиваюсь к шорохам за дверью, – почти шёпотом проговорил забравшийся с ногами в кресло Тобиас. – Умереть можно от неизвестности.
– Ничего! Всё, что случится, случится в любом случае, так что нам остаётся только ждать своей участи, когда у Гэба, наконец, до нас руки дойдут, – сосредоточившись на чём-то своём, глядя куда-то в пространство, отозвался Мартин, замерший посередине комнаты. – Мы можем только ждать. Ждать и надеяться, что нас не постигнет уж слишком суровая участь.

Со временем громкие звуки голосов со стороны коридора стихли, и во второй половине дня в общую спальню ввалился скалящийся своей фирменной улыбкой Гэбриель. От мужчины ощутимо пахло спиртным, что само по себе уже не предвещало ничего хорошего.

– Зайчатки мои! Что это вы встречаете своего дорогого хозяина с такими кислыми лицами? – Гэбриель, не торопясь, пристально разглядывая каждого присутствующего, подошёл к свободному креслу и, продолжая отвратительно ухмыляться, сел. – Судя по всему, моя маленькая просьба оказалась для вас чрезмерно сложной, не так ли? – пепельноволосый остановил свой взгляд на стоящем перед ним Мартине. – Что скажешь, мой главный заяц?
Повисшая тишина, казалось, сейчас была способна разорвать сознание в клочья. Напряжение нарастало с каждой секундой, все хотя бы небольшие надежды на благоприятный исход стремительно растворялись в воздухе, становились неосязаемыми, недостижимыми.
– У нас ничего не вышло. У меня ничего не вышло, – уверенно, насколько это было возможно в данной ситуации, ответил итальянец, с поистине немыслимым трудом поднимая голову и заставляя себя посмотреть Гэбриелю в глаза. Мужчина просто до безумия ненавидел, когда от него отворачивались или старательно прятали взгляд. В такие моменты он зверел моментально, а если добавить ко всему прочему изрядную порцию коньяка, запах которого чувствовался очень отчётливо, то рисковать не следовало ни в коем случае.
– Плохо. Очень плохо, вы меня расстроили. – Пепельноволосый закинул ногу на ногу и вальяжно развалился в кресле.
– Гэб, это всё моя вина, я не смог. – Мартин всеми силами старался перетянуть всю вину на себя, действительно чувствуя только себя ответственным в этой ситуации. – Просто…
– Не тараторь, – оборвал его Гэбриель. – Не скрою, задачка была действительно очень непростая, но… Я всё же думал, что вы сможете, в конце концов, подступиться к этой истеричке. – Мужчина на некоторое время замолчал, что-то обдумывая. На его лице уже не было привычного оскала, казалось, что Гэбриель был сейчас предельно сосредоточен.
– Мы пытались, много раз пытались сблизиться с ней, но всё без толку! Она чуть Марти не убила, голову ему разбила вазой! – не выдержав, проговорил Шикиото, защищая друга.
– Даже так? – пепельноволосый с некоторым удивлением повернулся в сторону сидящего на постели азиата. – С характером девчонка, с очень скверным характером. Я таких на дух не выношу. – Мужчина снова замолчал, погрузившись в раздумья. – Что ж, ничего не поделаешь, придётся от неё избавиться, у меня нет ни малейшего желания с ней возиться, а от вас, судя по всему, в этом плане толку никакого. Хотя, стоит нанести ей один, последний визит вежливости. Должен же я как радушный хозяин дома попрощаться со своей дорогой гостьей! – Гэбриель в голос расхохотался. – Жаль… Очень жаль, что всё так вышло, вернее, никак не вышло. – В голосе пепельноволосого не было ни капли сожаления, только злая, надменная усмешка.
– И что с ней будет? – Тобиас, собрав всю свою волю и силы в кулак, отважился задать этот непростой вопрос. Жизнь девушки теперь определённо была под угрозой, и никто и ничто не могло остановить Гэбриеля, не дать воплотить в жизнь его очередной, безумный замысел. Поэтому мальчишка, превозмогая страх, или даже ужас, сковывающий всё его тело, всё-таки решился заговорить с хозяином, прекрасно понимая, что рискует навлечь на себя его гнев.
– Рыыыжииик! Да ты никак заговорил, обычно в особо ответственные моменты ты немеешь, хорошо, если сознание не теряешь! – Гэбриель откровенно издевался над подростком. – Мне пока не до вас, мои сладкие. – Мужчина поднялся с кресла и направился к выходу. – Вот разберусь с возникшими так некстати неудобствами и вернусь к вам, тогда-то всё и обсудим. А поговорить нам ведь есть о чём, не так ли? – Пепельноволосый прищурился, окинул взглядом не смеющих больше произнести ни слова парней и вышел из общей спальни.

– Что он сделает с Софией? – тихо, словно сам себе задал вопрос рыжеволосый.
– Тоби, я вот на данный момент больше озабочен тем, что он с нами сделает, когда закончит с этой стервой! – довольно резко отозвался азиат. – Прости, я не хотел грубить и… Чёрт! – Шикиото стал спешно извиняться перед находящимся на грани срыва мальчишкой. – Не обращай на меня внимания, пожалуйста, мне просто очень хреново сейчас, как и вам и…
– Успокойся, Шики, Тоби тебя понял, он не сердится. Правда, маленький? – итальянец подошёл к сидящему в кресле подростку и, опустившись на пол, обнял его за ноги, устроив голову на коленях парнишки.
– Конечно! Я не сержусь, Шики! Честно! – Тобиас взволнованно затараторил, стараясь успокоить азиата. – Всё в порядке.
– Спасибо, – тихо отозвался японец, улыбаясь и глядя куда-то в пространство.
– Я боюсь… за Софию, – тихо проговорил рыжеволосый, глядя на азиата, предвидя его бурную реакцию от одного только упоминания о девушке. Но Шикиото не сказал ни слова, казалось, он вообще сделал вид, что не слышит этой фразы или просто старался не расстраивать Тобиаса ещё сильнее.
– Маленький, я тоже за неё переживаю, очень. Пусть она стервозная и невыносимая, но она ведь живой человек, молоденькая девушка, оказавшаяся в такой ужасной ситуации. Её не возможно не жалеть, но и помочь мы ей ничем не можем, ты ведь и сам это понимаешь.
– Понимаю, Марти, просто мне страшно. Хозяин сказал, что хочет от неё избавиться, это значит, он решил продать её?
– Не знаю маленький, не знаю… Слишком недоволен он ей, да и пьян сегодня к тому же.
– Вот и я о чём, – неожиданно подал голос Шикиото. – От пьяного Гэбриеля можно ожидать всё что угодно. И это его решение пойти к ней, как он выразился «попрощаться с дорогой гостьей», меня вот лично особенно напрягает.
– Да, меня тоже, – поддержал итальянец. – Но вроде пока тихо всё, может, обойдётся? Может, он себе ещё какую-нибудь веселуху найдёт или делами какими займётся.
– На этот вечер у него два дела осталось: разобраться с непокорной девчонкой и затем вернуться к нам, чтобы наказать за неудачную попытку выполнить его безумное указание! Так что сомневаюсь, что он отвлечётся на что-то ещё, кроме излюбленного садизма! – не сдержавшись, высказался Шикиото.

В этот момент в приоткрытую дверь из коридора послышались звуки шагов и голоса. Судя по всему, Гэбриель направился в комнату девушки и взял с собой своего верного Бартоломио.

– Что теперь будет? Что он с ней сделает? – Тобиас шептал вполголоса, дрожа от страха, нервно сжимая пальцами обивку кресла.
– Успокойся, маленький, надеюсь, ничего страшного не произойдёт. – Итальянец приподнялся и взял мальчишку за руки, сжимая в своих тёплых ладонях тонкие холодные пальцы паренька. – Не думай о плохом, постарайся не думать.
– Я стараюсь, Марти, я очень стараюсь. Но мне всё равно за неё страшно. – Глаза подростка предательски заблестели от навернувшихся слёз. – Она грубая, своенравная, тебя чуть не убила, но… Ей сейчас страшно, и тогда было страшно, очень, я видел. Там, в её комнате, ну… Когда мы к ней приходили, она только делала вид, что борется и не боится нас, а на самом деле ей было просто ужасно страшно! Она же… Она девушка, у неё никого здесь нет. И пусть она сама нас не к себе близко не подпустила, не захотела с нами общаться и так презрительно отбрыкивалась постоянно, всё равно ей гораздо хуже, чем нам, потому что она одна. – Рыжеволосый всхлипнул и замолчал, стараясь перебороть нарастающую истерику и перестать плакать.
– Ты прав, ей сейчас очень плохо и нет никого рядом, кто бы мог поддержать или хотя бы просто посочувствовать. Маленький, она сама выбрала для себя такую участь, и мы теперь уже ничем не можем ей помочь. – Сердце итальянца буквально разрывалось на части при виде Тобиаса в таком ужасном состоянии. Мальчишка переживал, не просто переживал – он до ужаса боялся того, что может произойти со строптивой девчонкой, пусть даже и по её собственной вине. Парня колотило всё сильнее, он, затаив дыхание, прислушивался к каждому шороху, доносящемуся из коридора.
– Тоби, попробуй немного успокоиться, – видя состояние подростка, решил вмешаться Шикиото. – Марти правильно говорит, мы уже ничего не можем сделать. Самим ещё не известно что светит после. Гэбриель просто так слова на ветер не бросает и не прощает неповиновения, даже несмотря на то, что задание, которое он дал, было просто невыполнимым, изначально!
– Маленький, хочешь водички? – Мартин взял протянутую азиатом бутылку и вложил в непослушные руки мальчишки. – Попей, тебе хоть дышать легче станет.
– Спасибо, – тихо отозвался рыжеволосый. – Я сейчас с ума сойду, кажется.
– Всё хорошо маленький, всё хорошо. – Итальянец поднялся с пола и сел рядом с Тобиасом на подлокотник кресла. Легонько коснулся его головы, успокаивающе взлохматил яркие рыжие пряди, которые уже основательно отросли и делали мальчишку внешне немного старше своих лет. – Мы рядом, что бы ни случилось.

В это мгновение из коридора послышался шум, грохот распахиваемой двери и громкий крик. Кричала София.
Парни как по команде повскакивали со своих мест.
– Зайчатки! Ну-ка живо сюда! Сейчас будет представление! – голос Гэбриеля превратился в рык от несдерживаемой ярости.
Все трое на ватных ногах приблизились к двери спальни и вышли в коридор. Представшая перед ними картина заставила вздрогнуть каждого.
Гэбриель волоком, за волосы, вытаскивал из комнаты продолжающую брыкаться и кричать девушку. Рубашка на его груди была разорвана, а на светлой коже яркими алыми полосами проступали глубокие царапины от ногтей.
– Барт! Да отцепи ты уже её руки от косяка! – рявкнул куда-то вглубь комнаты пепельноволосый и, извернувшись, пнул тонкие, побелевшие от напряжения пальцы, исступлённо цепляющиеся за дверной проём, носком ботинка. Девушка закричала ещё громче. – Пошли, моя хорошая! Довольно я с тобой навозился, был терпеливым, старался не пугать, но ты сама решила, чего хочешь! – рывком выдернув извивающуюся от боли Софию в коридор, Гэбриель отшвырнул её к стене.
Тобиас облокотился на стоящего рядом Мартина и почувствовал, что ноги его слабеют и он просто не может стоять дальше самостоятельно. Итальянец вовремя успел подхватить почти сползшего на пол подростка.

– Ну что, моя дорогая, не ожидала к себе такого обращения? А зря… – Пепельноволосый на секунду замолчал, обводя безумным взглядом застывших совсем рядом парней. – Вот эти милые мальчики хотели как лучше, по-доброму, по-человечески! И всё было бы просто замечательно, если бы ты их послушала, не стала бы корчить из себя ведьму. Они хорошие, зря ты с ними не нашла общий язык, но теперь это уже не важно! Я же терпеть твои выкрутасы больше не намерен, и я совсем не такой, как эти пушистые зверьки, и возиться с тобой у меня нет никакого желания! Свой шанс мне понравиться ты упустила, значит мне больше без надобности!

Девушка прислонилась спиной к стене и, прижимая к груди раненую руку, с ужасом смотрела на обезумевшего от злости мужчину. Слёзы непрерывным потоком скатывались по её щекам, из рассечённой губы тонкой струйкой стекала по подбородку кровь.

– Знаешь, мне даже денег, потраченных на тебя не жалко, у меня их предостаточно! Так что не буду лишать себя удовольствия собственноручно пристрелить такую неуживчивую стерву, как ты! – Гэбриель оскалился и протянул руку в сторону стоящего чуть поодаль Бартоломио. – Барт, пистолет, живо!
– Гэб, но… – Верный пёс лишь на секунду замешкался, но когда к нему повернулся сам хозяин, сверкнув обезумившим взглядом, без разговоров достал из-за пояса пистолет и протянул его мужчине.

– Не надо! Пожалуйста, не надо! – голосом, больше похожим на хриплый стон, проговорил рыжеволосый. Собрав все свои стремительно ускользающие силы, Тобиас подался вперёд, вырвавшись из удерживающих его рук Мартина. Если бы только итальянец мог предвидеть его действия, он бы непременно держал его крепче.
И вот рыжеволосый мальчишка, обливаясь слезами, задыхаясь от собственных рыданий, дрожа как осиновый лист, сидит на полу, рядом с замершей девушкой.

– Рыыыжииик! Ты меня сегодня уже второй раз удивляешь! – пепельноволосый негодующе посмотрел на подростка. – Просто поразительная храбрость, а вернее, безрассудство, – голос Гэбриеля принимал всё более угрожающий оттенок. – Брысь отсюда, мелочь, пока я ещё добрый! У меня для вас троих совершенно другие планы были на сегодня. Я, видишь ли, собирался лишить тебя второго пальца, в назидание за столь опрометчивую мягкосердечность вашего старшего друга, но теперь уже вряд ли ограничусь столь невинной шалостью! Пошёл отсюда, рыжий щенок! – Гэбриель с силой пнул по рёбрам не двигающегося с места подростка.
Тобиас взвизгнул от боли, схватившись за пострадавший бок, но отползти даже не попытался.
– Пожалуйста, не надо! – сквозь стон снова повторил мальчишка.
– Маленький, иди сюда, не нужно этого делать. – Мартин попытался подойти к сидящему на полу Тобиасу и помочь ему подняться. Всем своим существом ощущая смертельную атмосферу, окружающую взбешённого хозяина, итальянец понимал, что рыжеволосому сейчас достанется ещё сильнее.
Шикиото тоже шагнул вперёд, собираясь помочь другу оттащить импульсивного подростка от уже обречённой девушки.

– А ну стоять! Я не приказывал вам двигаться! – пепельноволосый, тяжело дыша от переполняющей его злости, поднял руку, останавливая парней. – Значит, бунт на корабле! Хорошо, рыжик, начнём воспитательную программу прямо сейчас, одно другому не помешает! Всем прекрасно известно, как я не люблю, когда мне перечат и не подчиняются! В своём доме я не намерен терпеть даже малейшего неповиновения! – Гэбриель передёрнул затвор пистолета и, направив его вниз, не целясь, выстрелил в ногу сидящему на полу Тобиасу.
Мальчишка взвился, закричав от нестерпимой боли, закрутился по стремительно окрашивающемуся багровым полу, хватаясь обеими руками за простреленную голень. В ту же секунду, наплевав на возможные последствия, рядом с ним оказался Мартин.
– Маленький, ну зачем ты… Я же предупреждал! Я просил тебя не делать этого! – итальянец прижимал к себе извивающегося от боли мальчишку, стараясь хоть как-то успокоить его и по возможности оттащить в сторону от обезумевшего хозяина.
– Марти, вставай! Быстрее! – белый как полотно, Шикиото замер на своём месте не в силах пошевелиться, его взгляд был намертво прикован к перекошенному от гнева и безумия лицу пепельноволосого. Азиат лишь бессмысленно протянул вперёд руку, словно пытаясь дотянуться до корчившихся на полу парней.
– Заяц… – Голос Гэбриеля был похож на шипение змеи. – А ну отойди, сейчас же!
Но Мартин не пошевелился, он так и остался сидеть на полу, старательно прикрывая собой покалеченного подростка. Всё равно кровавой расплаты теперь не избежать, он хотя бы попытается принять удар на себя, не дать этому ублюдку изуродовать Тобиаса ещё сильнее. Боковым зрением итальянец заметил шагнувшего в их сторону Шикиото.
– Стой, Шики! Стой, где стоишь! – выкрикнул Мартин. – Хотя бы ты меня послушай! – уже мысленно проговорил для себя самого молодой мужчина. И видя, что азиат мгновенно замер на месте, снова перевёл взгляд на возвышающегося над ними палача.
София вообще не подавала никаких признаков своего существования, скорее всего, девушку парализовало от страха, и она, не шевелясь и не издавая ни звука, всё так же сидела, прижавшись спиной к стене.
– Заяц, если ты сейчас же не отползёшь на брюхе отсюда подальше, то сдохнешь вместе с этой сучкой! А с непослушным рыжиком я ещё беседу не закончил… – Гэбриель зло прищурился и снова передёрнул затвор пистолета. От этого звука Тобиас вздрогнул и, несмотря на пронизывающую ногу боль, неподвижно замер.
Мартин не двинулся с места, ещё сильнее пытаясь заслонить собой рыжеволосого мальчишку.
– Маленький, не шевелись и не вздумай произнести ещё хоть слово, – сквозь срывающееся дыхание, еле шевеля от напряжения губами, прошептал итальянец.
– Ты что, не слышишь меня, Мартин? – мужчина буквально взревел в голос. – Убирайся! Пошёл вон, сердобольная тварь! – Пепельноволосого уже трясло от неконтролируемого гнева. – Я второй раз повторять не стану, – ставшим в одно мгновение убийственно спокойным голосом проговорил Гэбриель и направил дуло пистолета на не сводящего с него глаз итальянца.
Не дождавшись никакой реакции в последующие несколько секунд, мужчина оскалился, растягивая губы в безумной улыбке.

Прогремевший выстрел глухим эхом пронёсся по коридору и утонул в оглушительном крике азиата.
Тобиас уже ничего не соображал, в ушах всё ещё продолжал отдаваться звук выстрела и безостановочно звенел голос Шикиото. Мальчишка почувствовал, как обмякло тело рывком привалившегося к нему итальянца и по лицу, шее и груди заструилась обжигающе горячая кровь. Кровь Мартина…
Дальше он уже ничего не слышал и не видел, кроме мгновенно побелевшего лица своего друга. Рыжеволосый, не чувствуя собственной боли, отодвинулся немного назад, устраивая голову Мартина у себя на коленях. Блестящие, каштановые волосы в считанные минуты пропитались кровью и стали почти чёрными. Чёрный цвет никак не ассоциировался с тепло улыбающимся итальянцем, он был ему совершенно чуждым, неприемлемым, ненужным… Мальчишка дрожащими пальцами, осторожно отодвинул несколько прилипших к лицу друга багряных прядей, машинально вытирая ладонями кровавые полосы, оставленные волосами.
Тобиас совершенно не замечал, что сидит уже в луже крови, не чувствовал боли и собственных слёз, безостановочно стекающих по бледным щекам.
Замерший навсегда, ещё не остекленевший взгляд Мартина, казалось, был устремлён на него. Итальянец будто в последний раз смотрел на своего «маленького». Подростку даже показалось, что в это мгновение он действительно услышал это милое прозвище, произнесённое низким, немного хрипловатым голосом молодого мужчины.

Рыжеволосый мальчишка вздрогнул и на некоторое время смог воспринимать действительность. Шикиото сидел на полу, на том самом месте, где стоял в момент выстрела. Лишённый смысла взгляд азиата был устремлён в одну, видимую только ему точку. Софии рядом уже не было, как и не было самого Гэбриеля. Тобиас резко ощутил подкатывающую к горлу тошноту, глубоко вдохнул и лишь на секунду закрыл глаза. Как ему показалось, всего на секунду…

запись создана: 05.10.2012 в 01:22

@музыка: Без музыки сижу!

@настроение: Иду по приборам...

@темы: Моё, Надежда, Отчаяние, Боль, Ориджинал, Слэш

Comments

[Jenni_K]

Сижу в шоке...

[Crazy Crash]

Jenni_K, да, пожалуй, это самый сложный момент в Обрыве, хотя.... будет ещё кусок душещипательного, после случившегося никак иначе!

[Хасяндра]

Jenni_K, у меня шок был вчера... страшно..

[Хасяндра]

Марти жалко безумно,но там где он сейчас паскуда Гэб уже не достанет...

[Jetti]

как в фильме, где трагические события происходят стремительно - кадры сменяют один другой так быстро, что зритель не успевает осознать случившееся... так и здесь - Тоби, Марти, выстрелы...
я до сих пор не поняла, что Марти больше нет...

[Crazy Crash]

Jetti, я и сама, если честно, ещё толком не осознаю что убрала своего самого любимого героя....
Но так и задумывалось изначально, поменять и исправить всё было бы не приемлемо, сюжет тогда бы пострадал неимоверно. Хотя, что греха таить, очень часто в последнее время эта мысль меня посещала))

[de kosta]

Доехал я до нормального ноутбука и тут такое!!!! Последние главы читала одна за другой (за неимением компа последний месяц) не то чтобы я в шоке, но как-то на душе тошно. Марти жалко и всех жалко....

[Crazy Crash]

de kosta, я когда эти строки финальные всё-таки написала, долго ещё в прострации сидела. Хотела ещё дизайн себе вечером сварганить, да так и не смогла руки поднять на это дело. Самой тяжело, даже не знаю как теперь к следующей главе подступиться...

[angel_10]

Охренеть! Я в шоке!

[Амирам]

Где моя валерьянка, мля!!!
Да, мальчики не стали тварями. Марти просто "вырос" после того, как его Тоби остановил. Так что умер... бля, лучше бы не умирал...
Эх, жаль то как! сердце колотится и вообще. надо осмыслить, перечитать и передумать главу! Как же его, самого тёплого-то?..
Нда, и всё же очень хочется узнать, что же с Тоби и с Шики будет? Не жизнь, а жесть!!!(((((((((((((((((
Да, круто у тебя получается мозговынос, круто!!!!

[Crazy Crash]

angel_10, дааааа.... Как-то так, вот всё сложилось.

[Crazy Crash]

Амирам, пересматривай, перечитывай.... В следующей главе как раз о Шики и Тоби напишу. Что да как после ухода Марти расскажу. Не всё ещё, в плане мозговыноса, будет снова кусок напряга ввиду последствий всяческих.

[Л.Е.В.]

Ну в общем-то финал этой главы закономерен.

Да, круто у тебя получается мозговынос, круто!!!!

И это совершенно верно!!

[Crazy Crash]

Л.Е.В., спасибо! Рада что мозговынос пришёлся по душе)) Я за эту главу особенно переживала

[Jetti]

перечитала еще раз.
при первом прочтении очень понравился кусочек их "мирной" жизни в те несколько дней. а сейчас, зная концовку, поняла, что это было затишье перед бурей, последние относительно счастливые дни перед трагедией. от этого этот фрагмент стал еще более значимым и печальным.
И финал —

Замерший навсегда, ещё не остекленевший взгляд Мартина, казалось, был устремлён на него. Итальянец будто в последний раз смотрел на своего «маленького». Подростку даже показалось, что в это мгновение он действительно услышал это милое прозвище, произнесённое низким, немного хрипловатым голосом молодого мужчины.

— очень трогательно!

[Crazy Crash]

Jetti, я до сих пор при прочтении этого момента плачу.... Прямо с ума схожу от этих двух предложений...

[Амирам]

Ммм... Может, картинку поставишь Мартина на последнюю главу, в которой он жив...
Так его перед глазами и вижу.
Спасибо Хасяндре - идеально сработала!!!

[Crazy Crash]

Амирам, я к последней главе, к эпилогу, сделаю новую визуализацию. Полностью со всеми героями. В эпилоге просто много воспоминаний будет о нём....

[Амирам]

Не Обрыв а Обвал просто..................

[Crazy Crash]

Амирам, однохренственно в принципе. Оно из меня уже все соки выпило! Но мне, ка ни странно, заканчивать его грустно и больно, словно что-то прекращается...

[Амирам]

_SHAMBALA_, такой у ребят мир был... тёплый, когда Гэба не было.
Закрытый, страшный, но уютный для них троих...
Теперь вот нет его, да...

[Crazy Crash]

Амирам, нет его и всё... совсем всё....

[Хасяндра]

Амирам,
вот сколько сейчас не смотрю парней... не то, что то да не так... эти идеально подходят (я тут Наталье нового Тоби придлагала)

[Хасяндра]

Амирам, Марти стержень, оплот был... теперь рассыпется все(((

[Crazy Crash]

Хасяндра, рассыпется и закончится. Просто и как есть...

[Амирам]

_SHAMBALA_, теперь самим придётся тепло находить в себе и дарить друг другу...
Если они, конечно, вместе останутся у тебя.......

Хасяндра, Мартин просто идеален!! Лицо Шики мягче вижу перед глазами, а Тоби тоже очень хорош.
А что за новый?

[Хасяндра]

Амирам, ща кину в личку.

[Crazy Crash]

Амирам, нет дорогая, не останутся(( Всего пара глав осталась и главы самые сложные. Я даже что-то заранее говорить не берусь. Следующая глава уже полностью перед глазами, осталось некоторые нюансы с Хасяндрой обсудить.

[Амирам]

_SHAMBALA_, подозревала я это...
Ладно, дождусь, не буду гадать попусту... ээх...