Не стоит бегать от снайпера, только умрёшь уставшим
Название: Обрыв
Автор: _SHAMBALA_
Бета: Jetti
Гамма: Хасяндра
Пейринг: много разных по ходу написания
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма
Тип: Слэш
Статус: в процессе
Саммари: Как шагнуть с обрыва.... Резко, непредсказуемо, непередаваемо больно...
Одна страница жизни, словно чьей-то невидимой рукой перевёрнутая. Теперь забытая, никому не нужная. Нет к ней возврата...
Выжить.... Зачем? Для чего? - не известно.Но всё таки выжить.... А вдруг?
Предупреждения: изнасилование, насилие, BDSM, много секса, смерть персонажа.
Ссылка на предыдущие главы: Главы 1 - 32
читать дальшеНикогда ещё Андриан так не торопился в дом брата. Да, было множество случаев, когда обстоятельства вынуждали подниматься среди ночи и сломя голову нестись на другой конец города, чтобы попытаться спасти очередную жертву забавы Гэбриеля. Каждый раз, когда он видел на экране мобильного до боли знакомый номер, сердце глухо подпрыгивало и на какое-то мгновение замирало. Такие звонки никогда не предвещали ничего хорошего, наоборот, заставляли моментально подобраться и внимательно слушать, чтобы уже через несколько минут в полной готовности нестись в имение брата.
Было страшно, было больно и отвратительно, в том числе и от самого себя. Но нужно было мыслить трезво, не зацикливаться на собственных ощущениях и эмоциях, иначе можно было опоздать в определённый момент. Были случаи, когда успеть вовремя не удавалось или скорость и слаженность действий уже не имели значения. Тогда становилось ещё хуже… От собственной слабости, невозможности изменить данность и перевернуть этот напичканный болью и насилием мир, созданный руками родного брата.
Но сегодня было не так, как в множество подобных дней. Сегодня было особенно страшно и тяжело. За два прошедших дня Андриан, казалось, постарел лет на десять. Всё произошедшее словно туманом окутывало его сознание, заставляя отключаться, отторгая жуткую действительность.
Мартин… Этим сильным и смелым молодым человеком, который был ненамного младше самого доктора, Андриан искренне восхищался. Как бы ему хотелось иметь хотя бы маленькую долю той решительности, непоколебимости и выносливости, которыми обладал итальянец. Несмотря на тот ад, в котором он оказался и прожил несколько лет, Мартин не сломался, более того, он помогал выжить и не сломаться другим. Парень действительно был особенным человеком, без него… Без него сразу же сдался Шикиото и ещё неизвестно, каким образом держится вконец измотанный Тобиас. Мальчишка остался совсем один после попытки азиата свести счёты с жизнью и кто его знает, что придёт в затуманенный разум подростка. Каждая минута давала ещё больше поводов сомневаться и бояться за жизнь рыжеволосого мальчишки. К тому же, Гэбриель всё ещё оставался дома и одному богу известно, что ещё может прийти в его искаженное сознание. Поэтому доктор очень торопился как можно скорее вернуться в дом брата, в надежде успеть, в надежде хотя бы попытаться спасти единственного оставшегося в этом безумном аду.
Он почти шесть часов провёл в клинике с Шикиото. То состояние, в котором оказался азиат, не позволяло оставить его раньше времени. Всю зависящую от него первую помощь Андриан оказал, но квалификация персонала клиники не позволяла сделать более глубокий и тщательный анализ состояния молодого человека, поэтому в срочном порядке он связался со своим знакомым врачом, который специализировался на отравлениях и давно вёл успешную практику в соседнем городе.
Пришлось ждать, пока специалист не прибудет, безостановочно наблюдая за малейшими изменениями в состоянии Шикиото. Благо, возможности позволяли воспользоваться личным самолётом Гэбриеля, который он и отправил за своим знакомым, в надежде, что его своевременное появление сможет помочь азиату вернуться к жизни.
Встретив прибывшего врача, Андриан вместе с ним провёл очередной осмотр почти безжизненного тела японца, чьё дыхание и сердцебиение непрерывно поддерживались целым рядом необходимых приборов и аппаратов, и лишь после этого оставил коллегу заниматься своим пациентом, а сам незамедлительно поехал к Гэбриелю. Всё необходимое Микаэль сделает, а персоналу были даны чёткие инструкции по выполнению всех его распоряжений на время отсутствия Андриана.
Ворота отворились, как только машина доктора подъехала к особняку Гэбриеля. Угрюмый охранник мельком взглянул на него и, едва заметно кивнув головой, поздоровался, беспрепятственно пропуская внутрь огромного двора.
Заглушить мотор, выйти из машины, пройти несколько метров по маленькой аллейке, примыкающей почти к самому дому и оказаться у двери. Андриану показалось, что это был самый трудный путь в его жизни. Тревога за оставленного им сегодня утром мальчишку накатила с новой силой. А вдруг он опоздал? А если его уже нет и… Он снова не решился вовремя, снова не сумел совладать со своей слабостью и сделать шаг вперёд, чтобы спасти подростка от неконтролируемого безумия брата. Мысли сумасшедшим хороводом метались в голове, вытесняя оставшиеся частички здравого рассудка, заставляя всё сильнее поддаваться нарастающей панике.
Андриан толкнул по обыкновению открытую дверь и, совладав с собственным страхом хотя бы частично, стремительно шагнул внутрь.
Тишина. Оглушительная, давящая, пугающая тишина. Казалось, всё пространство пронизано этим бездыханным, несуществующим ощущением. Сделав глубокий вдох и выдох, доктор, не мешкая, направился по коридору в сторону общей спальни ребят. Ребят… Слово всплыло в сознании и больно резануло по и без того напряжённым нервам. Теперь там никого нет, кроме Тобиаса. А если он снова опоздал, то и его… Эти мысли Андриан постарался тут же отодвинуть подальше.
Подойдя к двери, мужчина остановился и замер, прислушиваясь, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук изнутри, означающий, что рыжеволосый всё ещё там, что с ним всё в порядке.
– Он спит. – Словно гром среди всепоглощающей, окутывающей тишины, прозвучал тихий, ровный голос Гэбриеля. – Я полчаса назад к нему заходил, вырубился у себя в комнате, даже не заметил моего присутствия.
– Ты… – Андриан на мгновение замешкался, пытаясь собраться с мыслями после столь неожиданного появления брата.
– Да всё с ним в порядке, не трогал я его, – словно зная, о чём сейчас подумал доктор, ответил пепельноволосый.
– Тогда пусть спит, ему сейчас сил набираться надо. – Андриан развернулся к брату и внимательно присмотрелся.
Взгляд осмысленный, состояние спокойное, трезв, по крайней мере, если и пил, то незначительное количество, что несказанно радовало в связи с предстоящим разговором.
– Гэбриель, нам нужно поговорить. Вернее, я хочу с тобой поговорить, это очень важно и, возможно, ты даже не представляешь насколько, но это необходимо. К Тобиасу я зайду позже. – Андриан уверенно посмотрел на стоящего напротив брата, который с невозмутимым видом слушал его, небрежно облокотившись о дверной косяк.
– Хм... Ты меня заинтриговал, Дрю, что-то не замечал я раньше за тобой столь рьяного желания со мной пообщаться. Хотя, я не против. Ты же знаешь, я всегда рад поболтать с моим маленьким братиком. – Пепельноволосый расплылся в довольной улыбке. Для того, кто собственными руками всего полутора суток назад убил человека, он выглядел абсолютно спокойным, словно ничего и не произошло. Как ни прискорбно, но для самого Гэбриеля, видимо, так и было. Досадное происшествие, не более, повлёкшее за собой ряд событий, которые его никаким образом не касались и не тревожили.
– Пойдём в мой кабинет, я как раз собирался открыть подаренную мне на прошлой неделе бутылку коллекционного коньяка. – Гэбриель развернулся и пошёл в сторону указанного им места, даже не сомневаясь, что брат последует за ним.
Андриан прошёл вглубь комнаты и сел в одно из стоящих друг напротив друга кресел. Гэбриель в это время уже доставал из ящика стола обещанную бутылку. Поставив бутылку и два бокала на маленький журнальный столик, он опустился во второе кресло.
– Ну, и о чём же таком важном ты решил со мной поговорить? Хотя поводов, конечно, предостаточно, много чего случилось за последние два дня. Тебе, наверное, не терпится меня в очередной раз отчитать за излишнюю жестокость и что там ещё, о чём ты так печёшься. – Пепельноволосый быстро откупорил бутылку и разлил по бокалам ароматную янтарную жидкость. – Я погорячился с главным зайцем, но он сам меня довёл до такого состояния! Прекрасно ведь знал, что не нужно мне перечить! Слушаться надо было, и сейчас был бы жив и здоров. По крайней мере, жив, это точно. – Гэбриель на секунду замолчал, словно задумался о чём-то. – Такого, как Мартин, сложно будет найти, если вообще когда-нибудь посчастливится. Я уже не раз сам себя отругал за свою горячность, можно было обойтись и малой кровью. А Шики… Шики оказался вполне предсказуем. Без Мартина он сразу же сдулся. И даже не подумал о том, что оставляет рыжика одного, на растерзание злому дяде Гэбриелю! – пепельноволосый в голос рассмеялся.
– Ты… У меня даже слов нет! Ты убил одного человека, а второго отправил на больничную койку до конца дней, с третьим ещё ничего не ясно, но в любом случае ничего хорошего! И после всего ты так легко и просто говоришь мне о том, что я собираюсь читать тебе нотации! Гэб, послушай себя со стороны! – Андриан прекрасно понимал, что ни одно из его слов не дойдёт до брата, не заставит его задуматься хотя бы на мгновение о содеянном и пожалеть несчастные, изувеченные его руками души. Он просто произвольно высказал то, что клокотало внутри, билось и кричало, заставляя сходить с ума от боли.
– Обожаю, когда ты злишься, такой милый. – Гэбриель довольно прищурился и отхлебнул из своего бокала. – Ммммм… Отличный коньяк! Попробуй.
– Хватит! – Андриан не сказал, он выплюнул это единственное слово, яростно сверля глазами старшего брата.
– Хорошо-хорошо, я тебя слушаю, прямо весь само внимание. – Пепельноволосый намеренно его провоцировал, заставляя сатанеть от злости и бессилия перед ним ещё сильнее.
Закрыв глаза на несколько секунд, доктор постарался успокоиться и напомнить самому себе то, о чём собирался разговаривать с братом. Потом взял со столика бокал и тоже отпил, понимая, что ему сейчас просто необходима доза алкоголя, чтобы не свихнуться рядом с этим безумным, а сделать всё-таки то, зачем сюда пришёл.
– Я хочу тебя попросить об одном очень большом одолжении, – совладав с собой, проговорил Андриан. – Прошу тебя, отнесись к моим словам серьёзно.
– Я всегда отношусь серьёзно ко всему, что с тобой связано, Дрю, ты же прекрасно знаешь.
– Если бы!
– Именно к тому, что связано с тобой и только, остальное меня не волнует. – Гэбриель намеренно выделил последние слова.
– Так о чём ты хотел меня попросить? Снова задуматься о своём поведении, перестать наслаждаться жизнью и делать то, что мне заблагорассудится? Я тебя правильно понимаю?
– Ты наслаждаешься жизнью в буквальном смысле за счёт жизни других! Это переходит все мыслимые границы Гэб, ты это прекрасно понимаешь, но я не о том. То, что пытаться до тебя достучаться и хоть как-то повлиять на твою безумную тягу к насилию и беспределу, бесполезно, мне прекрасно известно и уже давно.
– Тогда что? Может быть, у тебя что-то случилось? – Гэбриель посерьёзнел и пристально посмотрел на брата. – Нужна моя помощь?
– Нет, помощь мне не нужна, я же говорю: хочу попросить тебя об одолжении, об очень особенном одолжении.
– Дрю, не томи, я уже на взводе. Что произошло?
– Ничего. – Андриан сделал глубокий вдох и, уверенно глядя в глаза своему собеседнику, проговорил: – Отдай мне Тобиаса, Гэб, насовсем.
На несколько секунд повисло напряжённое молчание. Гэбриель продолжал пить коньяк, неотрывно глядя на нервно сжимающего пальцами обивку кресла мужчину.
– Не понял. У меня что-то с головой или пойло реально суровое, но я прошу тебя повторить сейчас свои слова. – Пепельноволосый со смесью интереса и недоумения смотрел на своего брата.
– Ты всё прекрасно расслышал и понял. Я прошу тебя отдать мне Тобиаса. Никогда раньше я не просил ни о чём подобном, да я вообще мало когда тебя о чём-то просил…
– Это точно! – поддакнул Гэбриель. – В основном я тебя засыпаю своими просьбами. Но вот так вот. Зачем тебе это? Хочешь оставить своего любимого старшего брата без единственной оставшейся в относительной целости и сохранности игрушки?
– Перестань! Знаешь ведь, как мне отвратительно слышать весь этот твой аморальный бред!
– Да ладно тебе, Дрю, ты ведь зачем-то просишь у меня рыжика! Приглянулся, да? Я давно заметил, что ты на него смотришь по-особенному, не так, как на других. Мог бы сразу сказать, я бы с удовольствием дал тебе с ним поиграть!
– Как ты можешь, он ведь ещё совсем ребёнок! Да, я отношусь к нему несколько иначе, потому что в силу его возраста и сложившихся обстоятельств ему здесь приходится тяжелее всех! У меня просто сердце разрывается, когда я на него смотрю. А когда ты в очередной раз издеваешься над ним и калечишь, хочется собственноручно тебя придушить!
– Так в чём же дело? Знаю! Ты меня лююююбишь, мой маленький милый братик! – пепельноволосый поставил стакан на стол и налил себе очередную порцию.
– Какой же ты… – Андриан снова постарался взять себя в руки, гнев на безумного брата мешал отчётливо мыслить и говорить. Опускаться сейчас до банальной ругани и оскорблений не нужно. Иначе Гэбриель не согласится на его предложение, даже несмотря на то, что собирался предложить доктор. Хотя… Может быть, ему это уже давно не нужно, и Андриан сейчас зря старается сдерживаться, и все его попытки вызволить из цепких рук брата-садиста рыжеволосого мальчишку лишь напрасная трата времени.
– Ненавидишь меня, да? – Гэбриель чему-то усмехнулся, как показалось Андриану, даже немного тоскливо. – Не важно. Значит, ты хочешь, чтобы я отдал тебе своего солнечного рыжика? Решил спасти последнего выжившего зайчонка. Очень благородно, в этом весь ты! – пепельноволосый тихо рассмеялся. – Не выдержал, значит.
– До благородства мне теперь уже очень далеко. Рядом с тобой о таких высоких вещах даже помыслить нельзя, это неосуществимо. А насчёт Тобиаса я серьёзен как никогда. Это моя первая столь серьёзная просьба, и я готов на всё ради спасения этого мальчика. И выполню любые твои требования, чтобы ты мне не отказал. – Андриан намеренно выделил последнюю сказанную им фразу, давая Гэбриелю время на осмысление.
– Повтори. – Гэбриель не сводил глаз с брата. – Повтори, что только что сказал.
– Гэб, я готов на всё, сделаю всё, о чём ты меня попросишь, если согласишься отдать мне мальчика. Естественно, я не выжил из ума и не собираюсь отпускать его на все четыре стороны, это было бы слишком неосмотрительно. Он просто будет жить у меня. В тишине и покое, там, где ему не будет с утра до ночи грозить возможность быть застреленным пьяным хозяином.
– Ладно, ладно! Хватит. Свой промах я признаю и даже не пытаюсь оправдаться. Да и к чему мне эти оправдания? Но… Ты уверен в том, что говоришь? Ты ведь прекрасно знаешь, о чём я тебя попрошу, Дрю, и пути назад у тебя уже не будет. Я его тебе больше не предоставлю. Никогда…
– У меня его так и так никогда не было, этого пути назад. Просто временно удавалось держать дистанцию. До поры до времени, как оказалось. – Андриан тяжело вздохнул и залпом осушил оставшееся содержимое бокала. – Налей ещё.
– Значит, для того, чтобы вернуть тебя, мне просто нужно отдать тебе рыжика? Я правильно понял? – Гэбриель вопросительно посмотрел на брата. – Всего лишь позволить тебе забрать этого мальчишку?
– Да, Гэб, ты всё правильно понял. Мне нужен Тобиас. Я хочу, чтобы он сегодня же уехал со мной из этого дома. А потом… Потом я полностью буду в твоём распоряжении, как и обещал.
– Дрю, – голос мужчины в мгновение из ровного и уверенного превратился в тихий и хриплый. – Мне не верится в то, что я слышу. Я… Мне кажется, что всё это игра моего воображения, не больше, и ты ничего подобного не говорил.
– Гэбриель, я прекрасно понимаю, что говорю и полностью отдаю себе отчёт в этом. Также я не собираюсь тебя обманывать или пытаться что-то переиначить, ты ведь и так мне этого не позволишь.
– Не позволю. Да ты и сам вряд ли отступишь теперь от своих слов. Ты такими вещами зря не стал бы бросаться. Единственное, что теперь меня беспокоит, это то, что ты пошёл на это ради какого-то чужого мальчишки! Неужели он действительно так много значит для тебя?
– Гэб, я тебе уже всё объяснил. Мне просто по-человечески безумно жаль этого ребёнка. Мне их всех было жаль, но Тобиаса особенно, ведь он ещё совсем юный! И если ты сейчас скажешь, что у меня на него какие-то там особые виды и тому подобный извращённый бред, то окажешься не прав, как бы сам себя не накручивал. Я просто хочу помочь ему, хотя бы просто обеспечить спокойное существование, без страха за собственную жизнь! – Андриан нервничал всё сильнее. Сейчас Гэбриелю ничего не стоило просто отклонить его несчастные потуги спасения рыжеволосого и со злости сотворить с ним вообще невесть что. Доктор сам не заметил, как его начала бить мелкая дрожь.
– Дрю, успокойся, ну что ты так разволновался. – Гэбриель встал со своего кресла и, обогнув столик, опустился на колени перед креслом, в котором сидел его брат. Накрыв своей ладонью нервно сжимающие подлокотник пальцы брата, пепельноволосый тихонько погладил дрожащую руку. – Если ты не собираешься отказываться от своих слов – считай, мы договорились.
– Ты, правда, это сделаешь? Позволишь мне забрать Тобиаса из твоего дома? – Андриан с некоторым недоверием посмотрел на сидящего перед ним мужчину.
– Конечно. Ты же знаешь, я свои обещания всегда сдерживаю. Поэтому даю их крайне редко. – Гэбриель улыбнулся и сжал пальцы брата в своей ладони. – Ну а ты, мой любимый братик, останешься со мной. Ты сам на это согласился, даже сам об этом попросил.
– Ради спасения Тобиаса я…
– Неужели только ради этого? Признайся, ведь хотя бы иногда, хотя бы очень редко, но ты скучаешь по нашему прошлому, хочешь снова вернуть всё назад и…
– Нет! – Андриан почти выкрикнул это слово. – Я никогда этого не хотел, Гэб! Ты это прекрасно знаешь! Ты заставлял меня делать то, что хотел! Ты не спрашивал и не интересовался моим мнением!
– А зачем? Ведь и так всё было ясно! – пепельноволосый придвинулся ещё ближе и взял брата за вторую руку. – Ты хотел быть со мной так же сильно, как и я с тобой.
– Нет, Гэбриель! Я этого никогда не хотел!
– Слабое утверждение для того, кто никогда не сопротивлялся.
– А я мог? Что я мог сделать? Как мог воспротивиться тебе?
– Ты не хотел сопротивляться, Дрю, признай это. – Пепельноволосый уверенно посмотрел в глаза брата, поднося к лицу его ладонь и аккуратно целуя запястье.
– Мне было всего шестнадцать! Я ничего не знал толком и не понимал! Одно было для меня всегда очевидным: наша связь – это страшный грех, она противоречила всем мыслимым законам природы и морали! Это ненормально, Гэб, как ты до сих пор не поймёшь?
– Разве можно назвать ненормальным, когда двое любят? Не важно, кем они приходятся друг другу, важно лишь то, что они вместе, как составляющие одно целое части, неразделимые, притягивающиеся, постоянно стремящиеся навстречу.
– Слышать от тебя о любви так же невероятно, как заставить солнце взойти дважды! Эти слова… Даже звучат неправильно. Вообще всё, связанное с тобой, неправильно! Ты самый жестокий человек из тех, кого мне доводилось знать за свою жизнь. Ты не знаешь, что такое сочувствие, жалость, сострадание, для достижения своих целей ты идёшь по трупам, в прямом смысле слова. Для тебя вообще все слова, которые не имеют никакого отношения к твоим извращённым желаниям, – пустой звук!
– Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так, Дрю. – Гэбриель притянул к себе вторую руку брата и стал один за другим целовать дрожащие холодные пальцы.
– Нет, Гэб, не знаю. И не хочу знать, но теперь у меня нет другого выбора. Я не стану выкручиваться или пытаться пойти на попятную. Если ты отдашь мне Тобиаса и обещаешь больше никогда даже не вспоминать о его существовании, я готов…
– На что ты готов, Дрю? – пепельноволосый нарочно провоцировал доктора, заставляя его в открытую озвучить свою твёрдую решимость.
– Я готов пойти на всё, что ты от меня попросишь.
– Ты… Дрю, ты понимаешь, о чём сейчас говоришь? – Гэбриель пристально посмотрел в глаза брата и, подобравшись совсем вплотную, обнял его, обхватывая руками чуть подрагивающие от волнения колени.
– Да, Гэб, я прекрасно понимаю, о чём говорю и полностью отдаю себе отчёт в том, на что подписываюсь. – Андриан уверенно смотрел на брата. – Единственное…
– Что? – Гэбриель лишь поднял на него глаза, продолжая целовать пальцы. – Хотя, я, кажется, знаю, о чём ещё ты меня попросишь.
– Возможно, но я надеюсь, что ты всё же послушаешь меня, иначе ничего не получится. У меня не получится, я просто не смогу. Гэб, я забираю из твоего дома Тобиаса, и ты обещаешь мне больше никогда не… – Доктор на мгновение запнулся, старательно подбирая слова.
– Не заводить домашних зверушек, вроде моих милых зайчат? – опередил его пепельноволосый.
– Я так и не смог подобрать слов, чтобы озвучить эту дикость, но ты сказал за меня. Да, Гэб, я прошу тебя об этом, а взамен останусь с тобой. На столько, на сколько ты захочешь. – Голос молодого мужчины совсем стих, каждое новое слово давалось ему с трудом.
– Ммммм…. Какое заманчивое предложение! А как красиво звучит эта фраза: «На столько, на сколько ты захочешь!» – Гэбриель зажмурился и повторил её ещё несколько раз, словно стараясь ощутить вкус этих незатейливых слов, проговаривая их раз за разом.
– Перестань, хватит ёрничать! – Андриан напрягся и попытался выдернуть свою руку из крепких ладоней брата.
– Тише, тише, ну что ты. – Пепельноволосый успокаивающе погладил его по руке и улыбнулся. – Я не ёрничаю, я просто ошалел от так внезапно навалившегося на меня счастья, мой милый братик. Мне очень понравились слова, сказанные тобой, я даже не надеялся уже когда-нибудь их услышать. Более того, я даже представить себе не мог, что ты это сделаешь. Ты от меня теперь никуда не денешься, никогда… Я тебя никогда больше не отпущу. – Голос Гэбриеля стал ещё более низким и хриплым, словно шелестящим, проникающим глубоко в подсознание и будоражащим, заставляющим слышать только его, отбросив все остальные посторонние звуки.
– Мне пришлось, ты прекрасно понимаешь и…
– Хватит, Дрю, к чему теперь все эти сомнения и оправдания? Ты сам ко мне пришёл.
– Чёрт! – Андриан с силой выдохнул. Близость брата притягивала и казалась отвратительной одновременно, заставляя напрягаться и изо всех сил бороться с собой, чтобы не поддаться на эти изводящие его всю сознательную жизнь провокации. Как будто наяву, перед глазами возникли картинки из его прошлого. Из их прошлого…
Память услужливо подкидывала одну картинку за другой, разгорячённый алкоголем организм был не в состоянии сопротивляться. Андриан закрыл глаза, стараясь отрешиться от действительности, не ощущать рядом присутствия этого голубоглазого демона, превратившего его жизнь в сплошной ад. Но против собственной воли в подробностях вспомнил события девятилетней давности.
Тогда это произошло в первый раз…
Андриан уже долгое время ощущал на себе вполне определённые взгляды Гэбриеля и, к своему ужасу и смущению, прекрасно понимал их значение. Но ещё сильнее его пугала собственная реакция на поведение старшего брата. Откровенные намёки, пусть не навязчивые, но вполне понятные, и ощутимые ухаживания, если так можно выразиться, к ужасу молодого парня, были ему приятны, что заставляло его заходиться в слепой ненависти к самому себе. Гэбриель же особо не церемонился, говорил, что думал, и слова его, как правило, не расходились с действиями. Поэтому прошло чуть меньше года с того момента, как Андриан понял намерения Гэба и осознал свои собственные ощущения, и братья оказались в одной постели.
Андриан не хотел этого и одновременно сгорал от странных, обжигающих юное тело незнакомых ощущений. Он яростно сопротивлялся и в то же время полностью подчинялся воле своего брата.
Опаляющее дыхание, пересохшие губы, искусанные в кровь, руки, яростно срывающие остатки одежды, резкая, затуманивающая сознание боль и слёзы… Слёзы Гэбриеля.
Андриан тогда единственный раз видел своего брата плачущим. Гэбриель вполголоса шептал слова прощения, обнимая его и прижимая к своей груди, а слёзы, не переставая, скатывались по его щекам. В тот момент Андриан допустил самую большую ошибку в их с братом отношениях, так, по крайней мере всегда казалось ему: он прижался к пепельноволосому сильнее и, лишь тихо всхлипнув, сказал, что просить прощения не за что, что они вместе совершили эту ужасную ошибку, оба хотели и… Договорить ему Гэбриель не дал. Он перевернул Андриана на спину и, склонившись над ним, стал целовать, ещё требовательнее, ещё яростнее, словно обезумев от услышанного.
Жаркие объятия, нежные поцелуи, требовательные, даже грубые ласки, боль, превращающаяся в наслаждение, заставляющее забыться, полностью отрешиться от этого мира и погрузиться в пучину сладострастия. А после ужас… Ужас от осознания происходящего, ощущение полнейшей неправильности и отвращения к самому себе и к брату.
Всё это стало постоянными спутниками его жизни на целый год, если не больше. Андриан уже сам с уверенностью не мог вспомнить, сколько же продолжалось это безумие.
В этом безумном хороводе вожделения, страха и презрения к самому себе молодому парню стало казаться, что он скоро свихнётся. И приложив все свои усилия, он сумел-таки разорвать эту порочную связь со старшим братом, заставляющую его не спать ночами, изводить себя всяческими праведными домыслами о возможной каре за столь тяжкий грех.
Андриан сумел. Он настоял на своём, оттолкнул от себя Гэбриеля и под угрозой отказаться от него как от брата взял с него слово больше никогда не пытаться вернуть прежние отношения. И Гэбриель пообещал… Он просто не мог больше смотреть на терзания своего любимого младшего, хотя внутри всё клокотало от немыслимой тяги к нему и ярости к самому себе. Гэб прекрасно понимал, что виноват в случившемся именно он. Что, не прояви он упорство, не потеряй голову от страсти, ничего подобного не произошло бы, и теперь его милый Дрю не смотрел бы на него так серьёзно, как никогда, и не говорил эти разрывающие сердце слова, что откажется от него. А вот пообещать оказалось гораздо сложнее, чем выполнить обещание, но… Гэбриель это сделал, он сдержал своё слово, никогда и ничего не позволяя себе по отношению к брату, от которого сходил с ума уже не один год, кроме лёгких полунасмешливых заигрываний.
Восемь лет пролетели как в пьяной агонии, все попытки избавиться от воспоминаний и переживаний из прошлой жизни оказались тщетными. А теперь… Теперь он сам, собственными руками вернул всё то, от чего так старательно бежал всё это время. Но поступить иначе Андриан не мог, он решил. Решил сделать то, что действительно могло повлиять на его брата. Хотя… Кто знает, на сколько хватит этой решимости с его стороны. В себе-то доктор был уверен, он не отступит и никогда не пойдёт на попятную, если это поможет Тобиасу, а возможно, и ещё кому-то из таких же погибших душ, претендентов на звание домашних зверушек старшего брата. И почему-то где-то глубоко внутри Андриан чувствовал, что Гэбриель его не обманет, он ведь никогда его не обманывал…
Когда Андриан тихонько вошёл в комнату Тобиаса, мальчик уже не спал. Он сидел на кровати, осторожно потирая руками колено раненой ноги.
Как только послышался скрип двери, рыжеволосый тут же поднял глаза и попытался вскочить с постели. Благо доктор успел вовремя его подхватить и не дать растянуться на полу.
– Тоби, ты что делаешь! Тебе нельзя так резко вставать на ногу!
– Извините. – Мальчишка немного смутился и с помощью Андриана сел обратно на кровать. – Я просто хотел спросить, как там Шики? С ним всё в порядке? Он жив?
– Жив. Но… – Мужчина замолчал, подбирая слова, стараясь преподнести эту тяжёлую информацию как можно осторожнее. – Тоби, я ведь тебе уже говорил, что Шикиото проглотил слишком много лекарств. Очень серьёзных, сильных препаратов и что шансов очень мало и…
– Он останется таким навсегда, да? – Рыжеволосый прервал доктора и дрожащим голосом переспросил снова. – Таким, как там, в своей комнате? Он теперь всегда будет таким?
– Прости… Прости, Тоби, но я ничего не могу сделать. Я вызвал самого лучшего специалиста по отравлениям, но даже он не сможет сделать невозможного, ты ведь понимаешь?
– Да. – Голос мальчишки совсем затих.
– Тоби, я пришёл сообщить тебе не только о состоянии Шикиото, но и о твоём переезде…
– Как? Куда? – рыжеволосый испуганно захлопал глазами. – Меня продадут? Хаттинсу?
– Тише-тише! – Андриан поспешил успокоить подростка. – Тебя не продадут, никому не продадут и не отдадут, ты просто переедешь ко мне.
Тобиас непонимающе уставился на сидящего рядом с ним доктора.
– У тебя много вещей? Давай я тебе помогу быстрее собраться и мы сразу уедем. Нужно поторопиться, мне ещё в клинику, к Шикиото, нужно вернуться вечером. – Мужчина встал с постели, подошёл к шкафу и стал доставать оттуда содержимое. – Это ведь твои вещи?
– Д-да, мои. – Подросток согласно закивал, всё ещё не в силах справиться с волнением. – Но почему?
– Что почему? – отозвался доктор, выныривая из просторных недр шкафа. – Ах да. Тоби, давай мы с тобой всё подробно обсудим, но позже, сейчас не время для такой длинной беседы, а парой слов не обойдёшься.
– Я понимаю, но…
– Ты боишься? Чёрт! – Андриан подошёл к кровати и снова сел рядом с рыжеволосым мальчишкой. – Тоби, я понимаю, слишком много всего страшного, даже ужасного и непоправимого произошло за последнее время. В твоей жизни, с момента, как ты попал в этот дом, ничего, кроме страха, боли и унижения, не было, отношения с ребятами я не считаю, если бы не они, было бы во много раз хуже.
– Знаю, без них, без Марти… Я бы умер. – На глаза подростка навернулись слёзы, голос его задрожал и стал тише.
– Послушай меня, Тоби, сейчас мы соберём твои вещи, и я отвезу тебя к себе домой. Будешь жить у меня, постоянно. Ты ведь прекрасно понимаешь, что отпустить я тебя не могу… Зато могу гарантировать, что никто больше не притронется к тебе и пальцем! Не будет страха за жизнь, побоев, увечий и извращений… – Андриан замолчал и снова встал, намереваясь возобновить сборы. – Я никогда не продам и не отдам тебя кому-либо, ни за какие деньги. Так что можешь хотя бы немного успокоиться, а потом, надеюсь, и сам всё поймёшь и… Мы обязательно поговорим с тобой об этом и обо всём случившемся, но сейчас нужно торопиться, так что постарайся потихоньку встать и пойти в ванную, собрать вещи. Можешь взять только самое необходимое, всё остальное приобретём потом.
Тобиас смотрел на суетящегося доктора со смесью неверия и всё нарастающей радости. Он заберёт его отсюда! Заберёт из этого проклятого, пропитанного кошмаром дома, навсегда! Хозяин… Бывший хозяин, больше никогда не будет издеваться над ним и… Глаза подростка заблестели, по щекам потекли несдерживаемые слёзы. Свободы не будет… Её не будет никогда, но если исчезнет боль и издевательства, это будет уже что-то похожее на простое человеческое счастье. Да, для него сейчас это громкое, ёмкое слово заключалось в столь малом, но жизненно необходимом.
– Марти… Ты всегда говорил, что всё будет хорошо. Я сейчас очень хочу в это верить, очень-очень хочу, – прошептав эти слова только для самого себя, Тобиас аккуратно поднялся и направился в ванную. Доктор Андриан попросил поторопиться.
Автор: _SHAMBALA_
Бета: Jetti
Гамма: Хасяндра
Пейринг: много разных по ходу написания
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма
Тип: Слэш
Статус: в процессе
Саммари: Как шагнуть с обрыва.... Резко, непредсказуемо, непередаваемо больно...
Одна страница жизни, словно чьей-то невидимой рукой перевёрнутая. Теперь забытая, никому не нужная. Нет к ней возврата...
Выжить.... Зачем? Для чего? - не известно.Но всё таки выжить.... А вдруг?
Предупреждения: изнасилование, насилие, BDSM, много секса, смерть персонажа.
Ссылка на предыдущие главы: Главы 1 - 32
читать дальшеНикогда ещё Андриан так не торопился в дом брата. Да, было множество случаев, когда обстоятельства вынуждали подниматься среди ночи и сломя голову нестись на другой конец города, чтобы попытаться спасти очередную жертву забавы Гэбриеля. Каждый раз, когда он видел на экране мобильного до боли знакомый номер, сердце глухо подпрыгивало и на какое-то мгновение замирало. Такие звонки никогда не предвещали ничего хорошего, наоборот, заставляли моментально подобраться и внимательно слушать, чтобы уже через несколько минут в полной готовности нестись в имение брата.
Было страшно, было больно и отвратительно, в том числе и от самого себя. Но нужно было мыслить трезво, не зацикливаться на собственных ощущениях и эмоциях, иначе можно было опоздать в определённый момент. Были случаи, когда успеть вовремя не удавалось или скорость и слаженность действий уже не имели значения. Тогда становилось ещё хуже… От собственной слабости, невозможности изменить данность и перевернуть этот напичканный болью и насилием мир, созданный руками родного брата.
Но сегодня было не так, как в множество подобных дней. Сегодня было особенно страшно и тяжело. За два прошедших дня Андриан, казалось, постарел лет на десять. Всё произошедшее словно туманом окутывало его сознание, заставляя отключаться, отторгая жуткую действительность.
Мартин… Этим сильным и смелым молодым человеком, который был ненамного младше самого доктора, Андриан искренне восхищался. Как бы ему хотелось иметь хотя бы маленькую долю той решительности, непоколебимости и выносливости, которыми обладал итальянец. Несмотря на тот ад, в котором он оказался и прожил несколько лет, Мартин не сломался, более того, он помогал выжить и не сломаться другим. Парень действительно был особенным человеком, без него… Без него сразу же сдался Шикиото и ещё неизвестно, каким образом держится вконец измотанный Тобиас. Мальчишка остался совсем один после попытки азиата свести счёты с жизнью и кто его знает, что придёт в затуманенный разум подростка. Каждая минута давала ещё больше поводов сомневаться и бояться за жизнь рыжеволосого мальчишки. К тому же, Гэбриель всё ещё оставался дома и одному богу известно, что ещё может прийти в его искаженное сознание. Поэтому доктор очень торопился как можно скорее вернуться в дом брата, в надежде успеть, в надежде хотя бы попытаться спасти единственного оставшегося в этом безумном аду.
Он почти шесть часов провёл в клинике с Шикиото. То состояние, в котором оказался азиат, не позволяло оставить его раньше времени. Всю зависящую от него первую помощь Андриан оказал, но квалификация персонала клиники не позволяла сделать более глубокий и тщательный анализ состояния молодого человека, поэтому в срочном порядке он связался со своим знакомым врачом, который специализировался на отравлениях и давно вёл успешную практику в соседнем городе.
Пришлось ждать, пока специалист не прибудет, безостановочно наблюдая за малейшими изменениями в состоянии Шикиото. Благо, возможности позволяли воспользоваться личным самолётом Гэбриеля, который он и отправил за своим знакомым, в надежде, что его своевременное появление сможет помочь азиату вернуться к жизни.
Встретив прибывшего врача, Андриан вместе с ним провёл очередной осмотр почти безжизненного тела японца, чьё дыхание и сердцебиение непрерывно поддерживались целым рядом необходимых приборов и аппаратов, и лишь после этого оставил коллегу заниматься своим пациентом, а сам незамедлительно поехал к Гэбриелю. Всё необходимое Микаэль сделает, а персоналу были даны чёткие инструкции по выполнению всех его распоряжений на время отсутствия Андриана.
Ворота отворились, как только машина доктора подъехала к особняку Гэбриеля. Угрюмый охранник мельком взглянул на него и, едва заметно кивнув головой, поздоровался, беспрепятственно пропуская внутрь огромного двора.
Заглушить мотор, выйти из машины, пройти несколько метров по маленькой аллейке, примыкающей почти к самому дому и оказаться у двери. Андриану показалось, что это был самый трудный путь в его жизни. Тревога за оставленного им сегодня утром мальчишку накатила с новой силой. А вдруг он опоздал? А если его уже нет и… Он снова не решился вовремя, снова не сумел совладать со своей слабостью и сделать шаг вперёд, чтобы спасти подростка от неконтролируемого безумия брата. Мысли сумасшедшим хороводом метались в голове, вытесняя оставшиеся частички здравого рассудка, заставляя всё сильнее поддаваться нарастающей панике.
Андриан толкнул по обыкновению открытую дверь и, совладав с собственным страхом хотя бы частично, стремительно шагнул внутрь.
Тишина. Оглушительная, давящая, пугающая тишина. Казалось, всё пространство пронизано этим бездыханным, несуществующим ощущением. Сделав глубокий вдох и выдох, доктор, не мешкая, направился по коридору в сторону общей спальни ребят. Ребят… Слово всплыло в сознании и больно резануло по и без того напряжённым нервам. Теперь там никого нет, кроме Тобиаса. А если он снова опоздал, то и его… Эти мысли Андриан постарался тут же отодвинуть подальше.
Подойдя к двери, мужчина остановился и замер, прислушиваясь, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук изнутри, означающий, что рыжеволосый всё ещё там, что с ним всё в порядке.
– Он спит. – Словно гром среди всепоглощающей, окутывающей тишины, прозвучал тихий, ровный голос Гэбриеля. – Я полчаса назад к нему заходил, вырубился у себя в комнате, даже не заметил моего присутствия.
– Ты… – Андриан на мгновение замешкался, пытаясь собраться с мыслями после столь неожиданного появления брата.
– Да всё с ним в порядке, не трогал я его, – словно зная, о чём сейчас подумал доктор, ответил пепельноволосый.
– Тогда пусть спит, ему сейчас сил набираться надо. – Андриан развернулся к брату и внимательно присмотрелся.
Взгляд осмысленный, состояние спокойное, трезв, по крайней мере, если и пил, то незначительное количество, что несказанно радовало в связи с предстоящим разговором.
– Гэбриель, нам нужно поговорить. Вернее, я хочу с тобой поговорить, это очень важно и, возможно, ты даже не представляешь насколько, но это необходимо. К Тобиасу я зайду позже. – Андриан уверенно посмотрел на стоящего напротив брата, который с невозмутимым видом слушал его, небрежно облокотившись о дверной косяк.
– Хм... Ты меня заинтриговал, Дрю, что-то не замечал я раньше за тобой столь рьяного желания со мной пообщаться. Хотя, я не против. Ты же знаешь, я всегда рад поболтать с моим маленьким братиком. – Пепельноволосый расплылся в довольной улыбке. Для того, кто собственными руками всего полутора суток назад убил человека, он выглядел абсолютно спокойным, словно ничего и не произошло. Как ни прискорбно, но для самого Гэбриеля, видимо, так и было. Досадное происшествие, не более, повлёкшее за собой ряд событий, которые его никаким образом не касались и не тревожили.
– Пойдём в мой кабинет, я как раз собирался открыть подаренную мне на прошлой неделе бутылку коллекционного коньяка. – Гэбриель развернулся и пошёл в сторону указанного им места, даже не сомневаясь, что брат последует за ним.
Андриан прошёл вглубь комнаты и сел в одно из стоящих друг напротив друга кресел. Гэбриель в это время уже доставал из ящика стола обещанную бутылку. Поставив бутылку и два бокала на маленький журнальный столик, он опустился во второе кресло.
– Ну, и о чём же таком важном ты решил со мной поговорить? Хотя поводов, конечно, предостаточно, много чего случилось за последние два дня. Тебе, наверное, не терпится меня в очередной раз отчитать за излишнюю жестокость и что там ещё, о чём ты так печёшься. – Пепельноволосый быстро откупорил бутылку и разлил по бокалам ароматную янтарную жидкость. – Я погорячился с главным зайцем, но он сам меня довёл до такого состояния! Прекрасно ведь знал, что не нужно мне перечить! Слушаться надо было, и сейчас был бы жив и здоров. По крайней мере, жив, это точно. – Гэбриель на секунду замолчал, словно задумался о чём-то. – Такого, как Мартин, сложно будет найти, если вообще когда-нибудь посчастливится. Я уже не раз сам себя отругал за свою горячность, можно было обойтись и малой кровью. А Шики… Шики оказался вполне предсказуем. Без Мартина он сразу же сдулся. И даже не подумал о том, что оставляет рыжика одного, на растерзание злому дяде Гэбриелю! – пепельноволосый в голос рассмеялся.
– Ты… У меня даже слов нет! Ты убил одного человека, а второго отправил на больничную койку до конца дней, с третьим ещё ничего не ясно, но в любом случае ничего хорошего! И после всего ты так легко и просто говоришь мне о том, что я собираюсь читать тебе нотации! Гэб, послушай себя со стороны! – Андриан прекрасно понимал, что ни одно из его слов не дойдёт до брата, не заставит его задуматься хотя бы на мгновение о содеянном и пожалеть несчастные, изувеченные его руками души. Он просто произвольно высказал то, что клокотало внутри, билось и кричало, заставляя сходить с ума от боли.
– Обожаю, когда ты злишься, такой милый. – Гэбриель довольно прищурился и отхлебнул из своего бокала. – Ммммм… Отличный коньяк! Попробуй.
– Хватит! – Андриан не сказал, он выплюнул это единственное слово, яростно сверля глазами старшего брата.
– Хорошо-хорошо, я тебя слушаю, прямо весь само внимание. – Пепельноволосый намеренно его провоцировал, заставляя сатанеть от злости и бессилия перед ним ещё сильнее.
Закрыв глаза на несколько секунд, доктор постарался успокоиться и напомнить самому себе то, о чём собирался разговаривать с братом. Потом взял со столика бокал и тоже отпил, понимая, что ему сейчас просто необходима доза алкоголя, чтобы не свихнуться рядом с этим безумным, а сделать всё-таки то, зачем сюда пришёл.
– Я хочу тебя попросить об одном очень большом одолжении, – совладав с собой, проговорил Андриан. – Прошу тебя, отнесись к моим словам серьёзно.
– Я всегда отношусь серьёзно ко всему, что с тобой связано, Дрю, ты же прекрасно знаешь.
– Если бы!
– Именно к тому, что связано с тобой и только, остальное меня не волнует. – Гэбриель намеренно выделил последние слова.
– Так о чём ты хотел меня попросить? Снова задуматься о своём поведении, перестать наслаждаться жизнью и делать то, что мне заблагорассудится? Я тебя правильно понимаю?
– Ты наслаждаешься жизнью в буквальном смысле за счёт жизни других! Это переходит все мыслимые границы Гэб, ты это прекрасно понимаешь, но я не о том. То, что пытаться до тебя достучаться и хоть как-то повлиять на твою безумную тягу к насилию и беспределу, бесполезно, мне прекрасно известно и уже давно.
– Тогда что? Может быть, у тебя что-то случилось? – Гэбриель посерьёзнел и пристально посмотрел на брата. – Нужна моя помощь?
– Нет, помощь мне не нужна, я же говорю: хочу попросить тебя об одолжении, об очень особенном одолжении.
– Дрю, не томи, я уже на взводе. Что произошло?
– Ничего. – Андриан сделал глубокий вдох и, уверенно глядя в глаза своему собеседнику, проговорил: – Отдай мне Тобиаса, Гэб, насовсем.
На несколько секунд повисло напряжённое молчание. Гэбриель продолжал пить коньяк, неотрывно глядя на нервно сжимающего пальцами обивку кресла мужчину.
– Не понял. У меня что-то с головой или пойло реально суровое, но я прошу тебя повторить сейчас свои слова. – Пепельноволосый со смесью интереса и недоумения смотрел на своего брата.
– Ты всё прекрасно расслышал и понял. Я прошу тебя отдать мне Тобиаса. Никогда раньше я не просил ни о чём подобном, да я вообще мало когда тебя о чём-то просил…
– Это точно! – поддакнул Гэбриель. – В основном я тебя засыпаю своими просьбами. Но вот так вот. Зачем тебе это? Хочешь оставить своего любимого старшего брата без единственной оставшейся в относительной целости и сохранности игрушки?
– Перестань! Знаешь ведь, как мне отвратительно слышать весь этот твой аморальный бред!
– Да ладно тебе, Дрю, ты ведь зачем-то просишь у меня рыжика! Приглянулся, да? Я давно заметил, что ты на него смотришь по-особенному, не так, как на других. Мог бы сразу сказать, я бы с удовольствием дал тебе с ним поиграть!
– Как ты можешь, он ведь ещё совсем ребёнок! Да, я отношусь к нему несколько иначе, потому что в силу его возраста и сложившихся обстоятельств ему здесь приходится тяжелее всех! У меня просто сердце разрывается, когда я на него смотрю. А когда ты в очередной раз издеваешься над ним и калечишь, хочется собственноручно тебя придушить!
– Так в чём же дело? Знаю! Ты меня лююююбишь, мой маленький милый братик! – пепельноволосый поставил стакан на стол и налил себе очередную порцию.
– Какой же ты… – Андриан снова постарался взять себя в руки, гнев на безумного брата мешал отчётливо мыслить и говорить. Опускаться сейчас до банальной ругани и оскорблений не нужно. Иначе Гэбриель не согласится на его предложение, даже несмотря на то, что собирался предложить доктор. Хотя… Может быть, ему это уже давно не нужно, и Андриан сейчас зря старается сдерживаться, и все его попытки вызволить из цепких рук брата-садиста рыжеволосого мальчишку лишь напрасная трата времени.
– Ненавидишь меня, да? – Гэбриель чему-то усмехнулся, как показалось Андриану, даже немного тоскливо. – Не важно. Значит, ты хочешь, чтобы я отдал тебе своего солнечного рыжика? Решил спасти последнего выжившего зайчонка. Очень благородно, в этом весь ты! – пепельноволосый тихо рассмеялся. – Не выдержал, значит.
– До благородства мне теперь уже очень далеко. Рядом с тобой о таких высоких вещах даже помыслить нельзя, это неосуществимо. А насчёт Тобиаса я серьёзен как никогда. Это моя первая столь серьёзная просьба, и я готов на всё ради спасения этого мальчика. И выполню любые твои требования, чтобы ты мне не отказал. – Андриан намеренно выделил последнюю сказанную им фразу, давая Гэбриелю время на осмысление.
– Повтори. – Гэбриель не сводил глаз с брата. – Повтори, что только что сказал.
– Гэб, я готов на всё, сделаю всё, о чём ты меня попросишь, если согласишься отдать мне мальчика. Естественно, я не выжил из ума и не собираюсь отпускать его на все четыре стороны, это было бы слишком неосмотрительно. Он просто будет жить у меня. В тишине и покое, там, где ему не будет с утра до ночи грозить возможность быть застреленным пьяным хозяином.
– Ладно, ладно! Хватит. Свой промах я признаю и даже не пытаюсь оправдаться. Да и к чему мне эти оправдания? Но… Ты уверен в том, что говоришь? Ты ведь прекрасно знаешь, о чём я тебя попрошу, Дрю, и пути назад у тебя уже не будет. Я его тебе больше не предоставлю. Никогда…
– У меня его так и так никогда не было, этого пути назад. Просто временно удавалось держать дистанцию. До поры до времени, как оказалось. – Андриан тяжело вздохнул и залпом осушил оставшееся содержимое бокала. – Налей ещё.
– Значит, для того, чтобы вернуть тебя, мне просто нужно отдать тебе рыжика? Я правильно понял? – Гэбриель вопросительно посмотрел на брата. – Всего лишь позволить тебе забрать этого мальчишку?
– Да, Гэб, ты всё правильно понял. Мне нужен Тобиас. Я хочу, чтобы он сегодня же уехал со мной из этого дома. А потом… Потом я полностью буду в твоём распоряжении, как и обещал.
– Дрю, – голос мужчины в мгновение из ровного и уверенного превратился в тихий и хриплый. – Мне не верится в то, что я слышу. Я… Мне кажется, что всё это игра моего воображения, не больше, и ты ничего подобного не говорил.
– Гэбриель, я прекрасно понимаю, что говорю и полностью отдаю себе отчёт в этом. Также я не собираюсь тебя обманывать или пытаться что-то переиначить, ты ведь и так мне этого не позволишь.
– Не позволю. Да ты и сам вряд ли отступишь теперь от своих слов. Ты такими вещами зря не стал бы бросаться. Единственное, что теперь меня беспокоит, это то, что ты пошёл на это ради какого-то чужого мальчишки! Неужели он действительно так много значит для тебя?
– Гэб, я тебе уже всё объяснил. Мне просто по-человечески безумно жаль этого ребёнка. Мне их всех было жаль, но Тобиаса особенно, ведь он ещё совсем юный! И если ты сейчас скажешь, что у меня на него какие-то там особые виды и тому подобный извращённый бред, то окажешься не прав, как бы сам себя не накручивал. Я просто хочу помочь ему, хотя бы просто обеспечить спокойное существование, без страха за собственную жизнь! – Андриан нервничал всё сильнее. Сейчас Гэбриелю ничего не стоило просто отклонить его несчастные потуги спасения рыжеволосого и со злости сотворить с ним вообще невесть что. Доктор сам не заметил, как его начала бить мелкая дрожь.
– Дрю, успокойся, ну что ты так разволновался. – Гэбриель встал со своего кресла и, обогнув столик, опустился на колени перед креслом, в котором сидел его брат. Накрыв своей ладонью нервно сжимающие подлокотник пальцы брата, пепельноволосый тихонько погладил дрожащую руку. – Если ты не собираешься отказываться от своих слов – считай, мы договорились.
– Ты, правда, это сделаешь? Позволишь мне забрать Тобиаса из твоего дома? – Андриан с некоторым недоверием посмотрел на сидящего перед ним мужчину.
– Конечно. Ты же знаешь, я свои обещания всегда сдерживаю. Поэтому даю их крайне редко. – Гэбриель улыбнулся и сжал пальцы брата в своей ладони. – Ну а ты, мой любимый братик, останешься со мной. Ты сам на это согласился, даже сам об этом попросил.
– Ради спасения Тобиаса я…
– Неужели только ради этого? Признайся, ведь хотя бы иногда, хотя бы очень редко, но ты скучаешь по нашему прошлому, хочешь снова вернуть всё назад и…
– Нет! – Андриан почти выкрикнул это слово. – Я никогда этого не хотел, Гэб! Ты это прекрасно знаешь! Ты заставлял меня делать то, что хотел! Ты не спрашивал и не интересовался моим мнением!
– А зачем? Ведь и так всё было ясно! – пепельноволосый придвинулся ещё ближе и взял брата за вторую руку. – Ты хотел быть со мной так же сильно, как и я с тобой.
– Нет, Гэбриель! Я этого никогда не хотел!
– Слабое утверждение для того, кто никогда не сопротивлялся.
– А я мог? Что я мог сделать? Как мог воспротивиться тебе?
– Ты не хотел сопротивляться, Дрю, признай это. – Пепельноволосый уверенно посмотрел в глаза брата, поднося к лицу его ладонь и аккуратно целуя запястье.
– Мне было всего шестнадцать! Я ничего не знал толком и не понимал! Одно было для меня всегда очевидным: наша связь – это страшный грех, она противоречила всем мыслимым законам природы и морали! Это ненормально, Гэб, как ты до сих пор не поймёшь?
– Разве можно назвать ненормальным, когда двое любят? Не важно, кем они приходятся друг другу, важно лишь то, что они вместе, как составляющие одно целое части, неразделимые, притягивающиеся, постоянно стремящиеся навстречу.
– Слышать от тебя о любви так же невероятно, как заставить солнце взойти дважды! Эти слова… Даже звучат неправильно. Вообще всё, связанное с тобой, неправильно! Ты самый жестокий человек из тех, кого мне доводилось знать за свою жизнь. Ты не знаешь, что такое сочувствие, жалость, сострадание, для достижения своих целей ты идёшь по трупам, в прямом смысле слова. Для тебя вообще все слова, которые не имеют никакого отношения к твоим извращённым желаниям, – пустой звук!
– Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так, Дрю. – Гэбриель притянул к себе вторую руку брата и стал один за другим целовать дрожащие холодные пальцы.
– Нет, Гэб, не знаю. И не хочу знать, но теперь у меня нет другого выбора. Я не стану выкручиваться или пытаться пойти на попятную. Если ты отдашь мне Тобиаса и обещаешь больше никогда даже не вспоминать о его существовании, я готов…
– На что ты готов, Дрю? – пепельноволосый нарочно провоцировал доктора, заставляя его в открытую озвучить свою твёрдую решимость.
– Я готов пойти на всё, что ты от меня попросишь.
– Ты… Дрю, ты понимаешь, о чём сейчас говоришь? – Гэбриель пристально посмотрел в глаза брата и, подобравшись совсем вплотную, обнял его, обхватывая руками чуть подрагивающие от волнения колени.
– Да, Гэб, я прекрасно понимаю, о чём говорю и полностью отдаю себе отчёт в том, на что подписываюсь. – Андриан уверенно смотрел на брата. – Единственное…
– Что? – Гэбриель лишь поднял на него глаза, продолжая целовать пальцы. – Хотя, я, кажется, знаю, о чём ещё ты меня попросишь.
– Возможно, но я надеюсь, что ты всё же послушаешь меня, иначе ничего не получится. У меня не получится, я просто не смогу. Гэб, я забираю из твоего дома Тобиаса, и ты обещаешь мне больше никогда не… – Доктор на мгновение запнулся, старательно подбирая слова.
– Не заводить домашних зверушек, вроде моих милых зайчат? – опередил его пепельноволосый.
– Я так и не смог подобрать слов, чтобы озвучить эту дикость, но ты сказал за меня. Да, Гэб, я прошу тебя об этом, а взамен останусь с тобой. На столько, на сколько ты захочешь. – Голос молодого мужчины совсем стих, каждое новое слово давалось ему с трудом.
– Ммммм…. Какое заманчивое предложение! А как красиво звучит эта фраза: «На столько, на сколько ты захочешь!» – Гэбриель зажмурился и повторил её ещё несколько раз, словно стараясь ощутить вкус этих незатейливых слов, проговаривая их раз за разом.
– Перестань, хватит ёрничать! – Андриан напрягся и попытался выдернуть свою руку из крепких ладоней брата.
– Тише, тише, ну что ты. – Пепельноволосый успокаивающе погладил его по руке и улыбнулся. – Я не ёрничаю, я просто ошалел от так внезапно навалившегося на меня счастья, мой милый братик. Мне очень понравились слова, сказанные тобой, я даже не надеялся уже когда-нибудь их услышать. Более того, я даже представить себе не мог, что ты это сделаешь. Ты от меня теперь никуда не денешься, никогда… Я тебя никогда больше не отпущу. – Голос Гэбриеля стал ещё более низким и хриплым, словно шелестящим, проникающим глубоко в подсознание и будоражащим, заставляющим слышать только его, отбросив все остальные посторонние звуки.
– Мне пришлось, ты прекрасно понимаешь и…
– Хватит, Дрю, к чему теперь все эти сомнения и оправдания? Ты сам ко мне пришёл.
– Чёрт! – Андриан с силой выдохнул. Близость брата притягивала и казалась отвратительной одновременно, заставляя напрягаться и изо всех сил бороться с собой, чтобы не поддаться на эти изводящие его всю сознательную жизнь провокации. Как будто наяву, перед глазами возникли картинки из его прошлого. Из их прошлого…
Память услужливо подкидывала одну картинку за другой, разгорячённый алкоголем организм был не в состоянии сопротивляться. Андриан закрыл глаза, стараясь отрешиться от действительности, не ощущать рядом присутствия этого голубоглазого демона, превратившего его жизнь в сплошной ад. Но против собственной воли в подробностях вспомнил события девятилетней давности.
Тогда это произошло в первый раз…
Андриан уже долгое время ощущал на себе вполне определённые взгляды Гэбриеля и, к своему ужасу и смущению, прекрасно понимал их значение. Но ещё сильнее его пугала собственная реакция на поведение старшего брата. Откровенные намёки, пусть не навязчивые, но вполне понятные, и ощутимые ухаживания, если так можно выразиться, к ужасу молодого парня, были ему приятны, что заставляло его заходиться в слепой ненависти к самому себе. Гэбриель же особо не церемонился, говорил, что думал, и слова его, как правило, не расходились с действиями. Поэтому прошло чуть меньше года с того момента, как Андриан понял намерения Гэба и осознал свои собственные ощущения, и братья оказались в одной постели.
Андриан не хотел этого и одновременно сгорал от странных, обжигающих юное тело незнакомых ощущений. Он яростно сопротивлялся и в то же время полностью подчинялся воле своего брата.
Опаляющее дыхание, пересохшие губы, искусанные в кровь, руки, яростно срывающие остатки одежды, резкая, затуманивающая сознание боль и слёзы… Слёзы Гэбриеля.
Андриан тогда единственный раз видел своего брата плачущим. Гэбриель вполголоса шептал слова прощения, обнимая его и прижимая к своей груди, а слёзы, не переставая, скатывались по его щекам. В тот момент Андриан допустил самую большую ошибку в их с братом отношениях, так, по крайней мере всегда казалось ему: он прижался к пепельноволосому сильнее и, лишь тихо всхлипнув, сказал, что просить прощения не за что, что они вместе совершили эту ужасную ошибку, оба хотели и… Договорить ему Гэбриель не дал. Он перевернул Андриана на спину и, склонившись над ним, стал целовать, ещё требовательнее, ещё яростнее, словно обезумев от услышанного.
Жаркие объятия, нежные поцелуи, требовательные, даже грубые ласки, боль, превращающаяся в наслаждение, заставляющее забыться, полностью отрешиться от этого мира и погрузиться в пучину сладострастия. А после ужас… Ужас от осознания происходящего, ощущение полнейшей неправильности и отвращения к самому себе и к брату.
Всё это стало постоянными спутниками его жизни на целый год, если не больше. Андриан уже сам с уверенностью не мог вспомнить, сколько же продолжалось это безумие.
В этом безумном хороводе вожделения, страха и презрения к самому себе молодому парню стало казаться, что он скоро свихнётся. И приложив все свои усилия, он сумел-таки разорвать эту порочную связь со старшим братом, заставляющую его не спать ночами, изводить себя всяческими праведными домыслами о возможной каре за столь тяжкий грех.
Андриан сумел. Он настоял на своём, оттолкнул от себя Гэбриеля и под угрозой отказаться от него как от брата взял с него слово больше никогда не пытаться вернуть прежние отношения. И Гэбриель пообещал… Он просто не мог больше смотреть на терзания своего любимого младшего, хотя внутри всё клокотало от немыслимой тяги к нему и ярости к самому себе. Гэб прекрасно понимал, что виноват в случившемся именно он. Что, не прояви он упорство, не потеряй голову от страсти, ничего подобного не произошло бы, и теперь его милый Дрю не смотрел бы на него так серьёзно, как никогда, и не говорил эти разрывающие сердце слова, что откажется от него. А вот пообещать оказалось гораздо сложнее, чем выполнить обещание, но… Гэбриель это сделал, он сдержал своё слово, никогда и ничего не позволяя себе по отношению к брату, от которого сходил с ума уже не один год, кроме лёгких полунасмешливых заигрываний.
Восемь лет пролетели как в пьяной агонии, все попытки избавиться от воспоминаний и переживаний из прошлой жизни оказались тщетными. А теперь… Теперь он сам, собственными руками вернул всё то, от чего так старательно бежал всё это время. Но поступить иначе Андриан не мог, он решил. Решил сделать то, что действительно могло повлиять на его брата. Хотя… Кто знает, на сколько хватит этой решимости с его стороны. В себе-то доктор был уверен, он не отступит и никогда не пойдёт на попятную, если это поможет Тобиасу, а возможно, и ещё кому-то из таких же погибших душ, претендентов на звание домашних зверушек старшего брата. И почему-то где-то глубоко внутри Андриан чувствовал, что Гэбриель его не обманет, он ведь никогда его не обманывал…
Когда Андриан тихонько вошёл в комнату Тобиаса, мальчик уже не спал. Он сидел на кровати, осторожно потирая руками колено раненой ноги.
Как только послышался скрип двери, рыжеволосый тут же поднял глаза и попытался вскочить с постели. Благо доктор успел вовремя его подхватить и не дать растянуться на полу.
– Тоби, ты что делаешь! Тебе нельзя так резко вставать на ногу!
– Извините. – Мальчишка немного смутился и с помощью Андриана сел обратно на кровать. – Я просто хотел спросить, как там Шики? С ним всё в порядке? Он жив?
– Жив. Но… – Мужчина замолчал, подбирая слова, стараясь преподнести эту тяжёлую информацию как можно осторожнее. – Тоби, я ведь тебе уже говорил, что Шикиото проглотил слишком много лекарств. Очень серьёзных, сильных препаратов и что шансов очень мало и…
– Он останется таким навсегда, да? – Рыжеволосый прервал доктора и дрожащим голосом переспросил снова. – Таким, как там, в своей комнате? Он теперь всегда будет таким?
– Прости… Прости, Тоби, но я ничего не могу сделать. Я вызвал самого лучшего специалиста по отравлениям, но даже он не сможет сделать невозможного, ты ведь понимаешь?
– Да. – Голос мальчишки совсем затих.
– Тоби, я пришёл сообщить тебе не только о состоянии Шикиото, но и о твоём переезде…
– Как? Куда? – рыжеволосый испуганно захлопал глазами. – Меня продадут? Хаттинсу?
– Тише-тише! – Андриан поспешил успокоить подростка. – Тебя не продадут, никому не продадут и не отдадут, ты просто переедешь ко мне.
Тобиас непонимающе уставился на сидящего рядом с ним доктора.
– У тебя много вещей? Давай я тебе помогу быстрее собраться и мы сразу уедем. Нужно поторопиться, мне ещё в клинику, к Шикиото, нужно вернуться вечером. – Мужчина встал с постели, подошёл к шкафу и стал доставать оттуда содержимое. – Это ведь твои вещи?
– Д-да, мои. – Подросток согласно закивал, всё ещё не в силах справиться с волнением. – Но почему?
– Что почему? – отозвался доктор, выныривая из просторных недр шкафа. – Ах да. Тоби, давай мы с тобой всё подробно обсудим, но позже, сейчас не время для такой длинной беседы, а парой слов не обойдёшься.
– Я понимаю, но…
– Ты боишься? Чёрт! – Андриан подошёл к кровати и снова сел рядом с рыжеволосым мальчишкой. – Тоби, я понимаю, слишком много всего страшного, даже ужасного и непоправимого произошло за последнее время. В твоей жизни, с момента, как ты попал в этот дом, ничего, кроме страха, боли и унижения, не было, отношения с ребятами я не считаю, если бы не они, было бы во много раз хуже.
– Знаю, без них, без Марти… Я бы умер. – На глаза подростка навернулись слёзы, голос его задрожал и стал тише.
– Послушай меня, Тоби, сейчас мы соберём твои вещи, и я отвезу тебя к себе домой. Будешь жить у меня, постоянно. Ты ведь прекрасно понимаешь, что отпустить я тебя не могу… Зато могу гарантировать, что никто больше не притронется к тебе и пальцем! Не будет страха за жизнь, побоев, увечий и извращений… – Андриан замолчал и снова встал, намереваясь возобновить сборы. – Я никогда не продам и не отдам тебя кому-либо, ни за какие деньги. Так что можешь хотя бы немного успокоиться, а потом, надеюсь, и сам всё поймёшь и… Мы обязательно поговорим с тобой об этом и обо всём случившемся, но сейчас нужно торопиться, так что постарайся потихоньку встать и пойти в ванную, собрать вещи. Можешь взять только самое необходимое, всё остальное приобретём потом.
Тобиас смотрел на суетящегося доктора со смесью неверия и всё нарастающей радости. Он заберёт его отсюда! Заберёт из этого проклятого, пропитанного кошмаром дома, навсегда! Хозяин… Бывший хозяин, больше никогда не будет издеваться над ним и… Глаза подростка заблестели, по щекам потекли несдерживаемые слёзы. Свободы не будет… Её не будет никогда, но если исчезнет боль и издевательства, это будет уже что-то похожее на простое человеческое счастье. Да, для него сейчас это громкое, ёмкое слово заключалось в столь малом, но жизненно необходимом.
– Марти… Ты всегда говорил, что всё будет хорошо. Я сейчас очень хочу в это верить, очень-очень хочу, – прошептав эти слова только для самого себя, Тобиас аккуратно поднялся и направился в ванную. Доктор Андриан попросил поторопиться.
@музыка: Без музыки сижу!
@настроение: Иду по приборам...
-
-
26.10.2012 в 01:46думаю, что у дохтура вряд ли получится свои обещания сдержать, только в плане издевательств если. Надеемся, что у Дрю крыша не поедет от общества Гэба... Да и у Тоби молодой растущий, многое повидавший, организм...
-
-
26.10.2012 в 01:49А вообще, Андриан занят теперь будет, обязательствами своими блин, ооооочень важными, уж не знаю, дойдут ли у него руки до Тобиаса!
-
-
26.10.2012 в 02:20-
-
26.10.2012 в 02:23-
-
26.10.2012 в 02:24А Гэб!!! Вот жеж повезло скотине, мля! Так я и знала, что только братец может усмирить его жажду.
Как классно ты повернула, что он влюблён, без памяти и навсегда! Куда же Андриану деться-то... будет наслаждаться, а потом страдать от осознания неправильности.
Но он всё же молодец - спас Тоби и ещё кого-нибудь. Гэб ведь один бы не сидел, да...
Хорошая глава. для Андриана искупление бездействия, а для Гэба - мешок счастья! Вот везёт же ему, мля, немерено!!!
Я даже поулыбалась, на его довольную физиономию в уме любуясь))) Прямо по картинке Хасяндры, ага)))
Очень понравилось)))
-
-
26.10.2012 в 02:30А Андриан да, всё-таки решился, и думаю теперь у него путей к отступлению из-за рыжика уже не будет, как бы ему тошно не было. Но, коли в жизни у них так обернулось, придётся терпеть, да по большому счёту и не слишком то и терпеть. Ведь и сам младшенький к старшему не совсем как к брату относится, что я и пыталась показать. Зато теперь ты кажется передумала его расчленять во время крестового похода с Хасяндрой)))
Вот таких вот тараканов я из их прошлого выдернула, зато многое прояснилось, на мой взгляд.
Спасибо за тёплый отзыв, теперь дело только за эпилогом, но там в основном размышления от имени Тоби будут, по поводу его жизни теперешней и не только, вооооот.....
-
-
26.10.2012 в 02:35Так что после этой главы я умиротворённая - хоть Тоби спасся от Гэба, очень уж меня напрягало, что он не мог боли малышу не причинять... с пирсингом этим!
И всё же он полный псих, да!!
-
-
26.10.2012 в 02:52С одной стороны - замечательно, что Тоби больше не будет страдать. Хотя и сменил одну клетку на другую. С другой стороны - Гэб опять в кошоладе, опять ему фартит по всем направлениям: сменил одну практически сломанную игрушку на другую, желаемую в течении долгих лет. Почти хэппи энд. Но вот что-то тошновато мне от него становится. Нет, я не жажду крови и смерти Гэба. Меня убивает, что и в жизни практически всегда так происходит.
Пы.Сы.
-
-
26.10.2012 в 07:53-
-
26.10.2012 в 07:57А про девчонку эту больше ничего сказано не будет, за маленьким исключением в пару строк в эпилоге. Проходящий она персонаж, лишь обстановку нужную создала и исчезла с экрана, не нужна она больше))
Пташик, спасибо за отзыв, редко ты меня ими радуешь)))
-
-
26.10.2012 в 10:13Да, Гэб остался в полном шоколаде. Хоть за Рыжика можно относительно порадоваться. Спасибо за труд!
-
-
26.10.2012 в 12:36-
-
26.10.2012 в 12:40-
-
26.10.2012 в 12:43-
-
26.10.2012 в 12:56-
-
26.10.2012 в 13:01-
-
26.10.2012 в 21:58-
-
26.10.2012 в 22:05-
-
26.10.2012 в 22:06-
-
26.10.2012 в 22:08-
-
26.10.2012 в 22:11-
-
26.10.2012 в 22:25-
-
26.10.2012 в 22:58-
-
26.10.2012 в 23:03Что и как сложится у Гэба с Андрианом, тоже тайна за семью печатями, но мне кажется, Гэб братишку от себя теперь не отпустит, когда ещё такой шанс заполучить столь желаемое появится!
-
-
26.10.2012 в 23:11-
-
26.10.2012 в 23:15-
-
27.10.2012 в 12:26-
-
27.10.2012 в 14:21