Не стоит бегать от снайпера, только умрёшь уставшим
Название: Обрыв
Автор: _SHAMBALA_
Бета: Jetti
Пейринг: много разных по ходу написания
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма,
Тип: Слэш
Статус: в процессе
Размещение: только с разрешения, да и зачем впрочем
Саммари: Как шагнуть с обрыва.... Резко, непредсказуемо, непередаваемо больно...
Одна страница жизни, словно чьей-то невидимой рукой перевёрнутая. Теперь забытая, никому не нужная. Нет к ней возврата...
Выжить.... Зачем? Для чего? - не известно.Но всё таки выжить.... А вдруг?
читать дальше– Пока, мам! Я ушёл! – рыжеволосый пятнадцатилетний парнишка, громко хлопнув дверью, быстро сбежал по лестнице со второго этажа. Оказавшись на улице, он небрежно поправил спадающую с плеча школьную сумку, прислонив ладонь ко лбу козырьком, поднял голову и посмотрел наверх. Солнце, будто играя в прятки, ловко скользнуло за небольшое, смешно распластавшееся по небосводу бесформенной массой облако. Зелёные, искрящиеся весельем глаза слегка прищурились и попытались укрыться под тенью густых, цвета меди, ресниц. Губы парня непроизвольно растянулись в улыбке, такой же тёплой и светлой, как лучи утреннего весеннего солнца, которому уже, видимо, наскучило играть в прятки, и оно, нисколько не стесняясь, показалось из своего укрытия, озаряя всё вокруг своим ослепительным светом. Молодой человек быстро опустил голову, потирая слезившиеся от ярких солнечных лучей глаза, быстрым привычным движением он вставил в уши наушники от плеера и зашагал вдоль по тихой и столь малолюдной в утренние часы улочке в школу. До конца улицы он шёл быстрым шагом, весело насвистывая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик слышимой только им одним музыки. Затем повернул направо и шагнул в арку, соединяющую между собой два соседних дома. – Интересно, какой дурак додумался припарковаться в арке: здесь ведь двум машинам не разъехаться! – насмешливо подумал про себя парень, всматриваясь в тонированные стёкла большого чёрного внедорожника. Сзади раздались чьи-то торопливые шаги и… резкий сильный удар по голове, тупая, пробирающая, кажется, до самых пяток боль, и стремительно покидающее тело сознание.
– Смотри-смотри, Барт! Мы сейчас пролетаем над твоим любимым борделем! Он где-то там, примерно в этом районе! Как тебе вчерашняя новенькая? Прелесть, правда? Только грудь маленькая! Я люблю, чтоб попышнее! Но зато, какая задница! Загляденье!– это были первые слова, которые парень услышал, очнувшись. Голова безумно болела, к горлу подкатывала тошнота. «Наверняка сотрясение», – подумал он и тут же заскулил от резкой боли, пронзавшей руки, от самых плеч до кончиков пальцев. Судя по ощущениям, они были крепко связаны за спиной, слишком долго и слишком крепко связаны. Кровеносные сосуды были пережаты толстыми верёвками, которые тесно прижимали руки от локтей до запястий, практически выкручивая плечевые суставы. Любая попытка пошевелить хотя бы пальцем приносила неимоверную боль. И ещё… ещё он слышал шум двигателей, двигателей самолёта! Рыжеволосый мальчишка в ужасе распахнул глаза. Что это? Он в самолёте? Куда? Зачем? Кто все эти люди? Превозмогая боль, он попытался хоть немного приподнять голову, но быстрый сильный удар по и без того раскалывающейся голове вновь погрузил парня в забытьё.
– Чёрт! Я думал, он уже до прибытия не очнётся! – пробасил здоровый, бритый наголо мужчина, со злостью, ещё и ещё раз пиная бессознательное тело парня в незащищённый, приоткрывшийся под задравшейся футболкой живот. – Блять! Ненавижу все эти пидорские примочки! – лысый наклонился и одним резким движением выдернул серебряное колечко, украшавшее пупок мальчишки, по животу которого мгновенно расплылось кровавое пятно.
– Хорд! А ну прекрати! За порчу товара хозяин нам головы оторвёт! С такой же легкостью, как ты эту серёжку вырвал! – раздался громкий встревоженный голос одного из находящихся на борту самолёта. – Чёртов ублюдок! Вечно с тобой одни неприятности! А ну, отойди от него! – говорящий подошёл вплотную, и грубо отодвинув своего напарника в сторону, присел рядом с находящимся в отключке парнем, прикладывая к кровоточащему животу свёрнутое полотенце. – Вот увидишь, огребём ещё за твой беспредел! У него теперь сто пудов рёбра сломаны!
Неизвестно, сколько времени прошло после того, как его во второй раз вырубили. Очнулся рыжеволосый от резкого запаха нашатыря и нестерпимой боли, окутавшей и огнём опалившей рёбра и живот. Его рывком подняли на ноги, надевая на голову какой-то совершенно не пропускающий свет мешок или колпак. Мутило страшно, ноги тряслись, рёбра болели так сильно, что даже вдохнуть было неимоверно трудно. Кто-то, крепко держа его за связанные руки, толкал вперёд, заставляя путаться в собственных ногах. Он бы упал, если бы держащие его руки вовремя не схватили за плечи. Неизвестный, чертыхаясь, легко, словно пушинку, перекинул парня через плечо и понёс, видимо, понимая, что двигаться сам он не в состоянии.
– Хорд! Скотина! Мне теперь его на себе тащить! – грубо прорычал мужчина, поправляя на плече слабо трепыхавшуюся ношу. – Подгони машину ближе!
Потом раздался оглушительный визг тормозов и грохот открывающейся двери, судя по всему, отодвигающаяся дверь микроавтобуса. Они с группой из фотостудии часто выезжали на таком на природу, наблюдать, фотографировать, особенно во время подготовки к очередной выставке. «Совершенно не уместное на данный момент воспоминание», – успел подумать парень, сжимаясь от очередной порции боли, когда его буквально забросили внутрь салона. Кто-то подхватил его внутри машины и, развернув лицом вниз, грубо бросил на пол, садясь над ним и перекидывая через него ноги, заталкивая глубже под сиденье, словно тюк с ветошью. Шипя от боли, парень попытался, насколько это было возможно, перевернуться на спину, чтобы не прикасаться животом и рёбрами к полу.
– Да не дёргайся ты! – очередной пинок вырвал крик из пересохших губ и заставил свернуться, поджав ноги.
– Хорд! Я тебя последний раз предупреждаю! Прекрати! – раздалось, судя по всему с переднего сиденья. – Больше на задание не пойдёшь! Мне моя голова дороже!
– Ой! Перестань! Чего ты так печёшься об этом мусоре!
– Это не мусор! Это товар! Состояние, в котором мы его доставим, будет отражаться на его цене! А этого ты уже изрядно потрепал! Вот увидишь, будут проблемы! Гэб не любит, когда нарушают правила! Ты, как новенький, мог бы и прислушаться, к тому, что я говорю!
– Не ссы! Всё пучком будет!
Ехали долго. Очень долго. Или так показалось рыжеволосому из-за нестерпимой боли во всём теле. Он не знал. Он изо всех сил старался сдерживать стоны боли, чтобы не спровоцировать новых избиений. Казалось, ещё немного и тело не выдержит. «Господи! Что это? Почему? За что? В голове, затуманенной болью, не переставая, роились мысли. Мысли и вопросы, ответа на которые он не знал. Кому мог понадобиться простой школьник из небогатой семьи? Выкупа за него не дадут. Некому, и нечем… Слёзы сдерживать было уже невозможно, и они горячими ручейками стекали по лицу. «Чёёёёрт! Как же тяжело дышать! Как больно! А ещё этот долбанный мешок!»
Наконец машина остановилась. Его волоком вытащили из салона. Судя по стонам и ругани, из микроавтобуса вытаскивали ещё кого-то, и, кажется, даже не одного. Стоять на подкашивающихся трясущихся ногах не представлялось возможным. И как только его выволокли из машины и поставили на ноги, он тут же сложился пополам и упал на землю. Следом раздалось всё то же недовольное рычание и мальчишку снова закинули себе на плечо сильные уверенные руки.
Судя по ощущениям, несли куда-то вниз, в подвал или вроде того. Четыре лестницы вниз, две двери и вот, снова поставили на ноги. Чтобы не упал, облокотили на стену. С головы стянули удушающий мешок. Теперь можно было открыть глаза. Правда, сделать это было неимоверно трудно из-за постоянно накатывающей тошноты и волнами разливающейся по всему телу боли, застилающей глаза тёмной пеленой. Всё те же сильные руки придерживали за плечо, чтобы не упал снова. Неимоверным усилием воли всё же открыл глаза. «Чёрт! Какой яркий свет!» Искусственное освещение било по глазам, словно раскалённым железом! Понемногу привыкая, прищуриваясь, он всё же старался рассмотреть окружающую обстановку.
С трудом поворачивая голову, сумел разглядел, что вдоль стены, кроме него самого, стояли ещё двое молодых людей. Возле окна – юноша неопределённого возраста. Неопределённого из-за того, что всё его лицо покрывали иссиня-чёрные кровоподтёки. Он так же, как и рыжий, едва держался на ногах. Рядом с ним стоял огромный, лысый, противно скалящийся шкаф, отдалённо напоминающий представителя рода человеческого. Следом, возле стены, облокотившись на своего конвоира, стоял молодой беловолосый парень, возможно, совсем не намного старше самого рыжего. Парень придерживал забинтованную, судя по подвязи сломанную руку и старался не наступать на правую ногу, которая сильно распухла, и сейчас он держал её без обуви, едва касаясь пола. «Похоже, нога тоже была сломана», – мелькнуло в сознании рыжеволосого.
– Что за хрень! – в дверях появился высокий пепельный блондин. Его ярко-голубые глаза сияли нескрываемым раздражением и гневом. Вся его могучая фигура (а ростом он был не менее 190 сантиметров) застыла в ожидании объяснений. Всё его существо указывало на его прирождённое лидерство и превосходство, если не над смертными в целом, то, по крайней мере, над собравшимися здесь точно. При его появлении сопровождающие пленников как-то слегка сдали назад, стараясь не высовываться.
– Здравствуй, Гэбриел, – шёпотом промямлили сопровождающие, боясь произнести приветствие чуть громче и этим привлечь внимание пришедшего.
– Это что? – он указал на скривившегося от боли парня неопределённого возраста. – Этот никуда не годится! Слишком старый, – проговорил он, переводя глаза в сторону блондина.
В этот момент стоящий возле первого парня лысый сопровождающий схватил того руками за голову и, молниеносно крутанув, свернул тому шею. Тело молодого человека медленно осело, безвольной тряпкой распластавшись на полу этого грязного подвала. Повисла просто загробная тишина. Остальные двое пленников лишь бесшумно раскрывали и закрывали рты, словно рыбы. Не выдержав, белокурый парень вскрикнул и без сознания свалился к ногам своего конвоира.
– Чё за на хрен? Что ты творишь? – глаза пепельноволосого метали молнии.
– Вы же сказали, что он никуда не годится, хозяин! Вот я его и того, чтоб не мучился! – лицо лысого выродка озарила довольная улыбка.
– Он бы вполне подошёл для борделя! Кто тебе, пёс, позволил решать, жить ему или нет?
– А это что? – помертвевшим от злобы голосом спросил голубоглазый и указал на перевязанные сломанные конечности потерявшего сознание блондина. – Он как раз подходит под заказ… Дорогой заказ… – с красивого лица сходили все живительные краски, губы стремительно растягивались в подобие улыбки, более походящей на оскал.
– Этот гад сильно сопротивлялся! Вот и получил! – нахально усмехнувшись, ответил лысый, не понимая ещё, что подписывает себе смертный приговор.
– Бартоломио, это твоя собака? Я начинаю сомневаться в твоих профессиональных качествах… – едва слышно, змеиным шёпотом прошипел пепельноволосый хозяин. В его руке, словно из ниоткуда, возник пистолет. Выстрел прогремел молниеносно. Тяжёлое тело лысого отродья медленно сползло по стене вниз, оставляя после себя грязный кровавый след. – Если ещё раз повторится подобное, то есть ты не сможешь правильно выбирать себе псов для выполнения работы, твои мозги окажутся рядом с мозгами этого недоумка. Я даю тебе последний шанс, только потому, что до сих пор иногда трахаю твою сестру, не хотелось бы её расстраивать, милая, добрая и нежная Робека не переживёт несвоевременной кончины брата, – оскал голубоволосого блондина превратился в злобную гримасу.
Блондин с переломанными рукой и ногой так и не очнулся. Рыжий, уже совершенно потеряв способность чувствовать, даже мучившая до этого боль притупилась, готов был в очередной раз нырнуть в спасительное забытьё. «Это не правда! Этого не может быть! Это сон! И вообще не со мной!» – парень крепко зажмурился, стараясь прогнать от себя все эти немыслимые картины смерти.
– Кто у нас здесь… Твою мать! Воскресить и снова убить нереально, а жаль! – гневно, почти прокричал Гэбриел, задирая футболку и с отвращением осматривая кровоточащий пупок и сине-чёрные гематомы на теле рыжеволосого парня. Поднимая пальцами лицо мальчишки, почти без сознания поддерживаемого крепкими руками Барта, пепельноволосый заглянул в широко распахнувшиеся изумрудные омуты глаз, потемневшие от боли.
– Ух ты! Как зовут? – обратился он к поддерживающему парня мужчине. И его звериный оскал, казалось, уступил место вполне приемлемой человеческой улыбке.
– Тобиас Мортегги. 15 лет. Ученик средней школы. Живёт с матерью и младшей сестрой. Отца нет. Особо искать собственно некому… и…
– Достаточно! – прекрасное лицо озарила не менее прекрасная, довольная улыбка.
– Рыжик! Тебе повезло! Ты мне понравился! – Гэбриель провёл языком по щеке полубессознательного молодого человека.
– Так! Ко мне в особняк и привести его в порядок! Вечером будем знакомиться… Поближе… –сладко вздохнув в предвкушении предстоящего вечера, голубоглазый блондин развернулся и направился в сторону лестницы. – И, да, тело этого придурка даже не думайте похоронить в этом штате. Барт, надеюсь, это было нашим единственным с тобой разногласием!
Автор: _SHAMBALA_
Бета: Jetti
Пейринг: много разных по ходу написания
Рейтинг: NC-17
Жанр: Ангст, Даркфик, Драма,
Тип: Слэш
Статус: в процессе
Размещение: только с разрешения, да и зачем впрочем
Саммари: Как шагнуть с обрыва.... Резко, непредсказуемо, непередаваемо больно...
Одна страница жизни, словно чьей-то невидимой рукой перевёрнутая. Теперь забытая, никому не нужная. Нет к ней возврата...
Выжить.... Зачем? Для чего? - не известно.Но всё таки выжить.... А вдруг?
читать дальше– Пока, мам! Я ушёл! – рыжеволосый пятнадцатилетний парнишка, громко хлопнув дверью, быстро сбежал по лестнице со второго этажа. Оказавшись на улице, он небрежно поправил спадающую с плеча школьную сумку, прислонив ладонь ко лбу козырьком, поднял голову и посмотрел наверх. Солнце, будто играя в прятки, ловко скользнуло за небольшое, смешно распластавшееся по небосводу бесформенной массой облако. Зелёные, искрящиеся весельем глаза слегка прищурились и попытались укрыться под тенью густых, цвета меди, ресниц. Губы парня непроизвольно растянулись в улыбке, такой же тёплой и светлой, как лучи утреннего весеннего солнца, которому уже, видимо, наскучило играть в прятки, и оно, нисколько не стесняясь, показалось из своего укрытия, озаряя всё вокруг своим ослепительным светом. Молодой человек быстро опустил голову, потирая слезившиеся от ярких солнечных лучей глаза, быстрым привычным движением он вставил в уши наушники от плеера и зашагал вдоль по тихой и столь малолюдной в утренние часы улочке в школу. До конца улицы он шёл быстрым шагом, весело насвистывая себе под нос какой-то незатейливый мотивчик слышимой только им одним музыки. Затем повернул направо и шагнул в арку, соединяющую между собой два соседних дома. – Интересно, какой дурак додумался припарковаться в арке: здесь ведь двум машинам не разъехаться! – насмешливо подумал про себя парень, всматриваясь в тонированные стёкла большого чёрного внедорожника. Сзади раздались чьи-то торопливые шаги и… резкий сильный удар по голове, тупая, пробирающая, кажется, до самых пяток боль, и стремительно покидающее тело сознание.
– Смотри-смотри, Барт! Мы сейчас пролетаем над твоим любимым борделем! Он где-то там, примерно в этом районе! Как тебе вчерашняя новенькая? Прелесть, правда? Только грудь маленькая! Я люблю, чтоб попышнее! Но зато, какая задница! Загляденье!– это были первые слова, которые парень услышал, очнувшись. Голова безумно болела, к горлу подкатывала тошнота. «Наверняка сотрясение», – подумал он и тут же заскулил от резкой боли, пронзавшей руки, от самых плеч до кончиков пальцев. Судя по ощущениям, они были крепко связаны за спиной, слишком долго и слишком крепко связаны. Кровеносные сосуды были пережаты толстыми верёвками, которые тесно прижимали руки от локтей до запястий, практически выкручивая плечевые суставы. Любая попытка пошевелить хотя бы пальцем приносила неимоверную боль. И ещё… ещё он слышал шум двигателей, двигателей самолёта! Рыжеволосый мальчишка в ужасе распахнул глаза. Что это? Он в самолёте? Куда? Зачем? Кто все эти люди? Превозмогая боль, он попытался хоть немного приподнять голову, но быстрый сильный удар по и без того раскалывающейся голове вновь погрузил парня в забытьё.
– Чёрт! Я думал, он уже до прибытия не очнётся! – пробасил здоровый, бритый наголо мужчина, со злостью, ещё и ещё раз пиная бессознательное тело парня в незащищённый, приоткрывшийся под задравшейся футболкой живот. – Блять! Ненавижу все эти пидорские примочки! – лысый наклонился и одним резким движением выдернул серебряное колечко, украшавшее пупок мальчишки, по животу которого мгновенно расплылось кровавое пятно.
– Хорд! А ну прекрати! За порчу товара хозяин нам головы оторвёт! С такой же легкостью, как ты эту серёжку вырвал! – раздался громкий встревоженный голос одного из находящихся на борту самолёта. – Чёртов ублюдок! Вечно с тобой одни неприятности! А ну, отойди от него! – говорящий подошёл вплотную, и грубо отодвинув своего напарника в сторону, присел рядом с находящимся в отключке парнем, прикладывая к кровоточащему животу свёрнутое полотенце. – Вот увидишь, огребём ещё за твой беспредел! У него теперь сто пудов рёбра сломаны!
Неизвестно, сколько времени прошло после того, как его во второй раз вырубили. Очнулся рыжеволосый от резкого запаха нашатыря и нестерпимой боли, окутавшей и огнём опалившей рёбра и живот. Его рывком подняли на ноги, надевая на голову какой-то совершенно не пропускающий свет мешок или колпак. Мутило страшно, ноги тряслись, рёбра болели так сильно, что даже вдохнуть было неимоверно трудно. Кто-то, крепко держа его за связанные руки, толкал вперёд, заставляя путаться в собственных ногах. Он бы упал, если бы держащие его руки вовремя не схватили за плечи. Неизвестный, чертыхаясь, легко, словно пушинку, перекинул парня через плечо и понёс, видимо, понимая, что двигаться сам он не в состоянии.
– Хорд! Скотина! Мне теперь его на себе тащить! – грубо прорычал мужчина, поправляя на плече слабо трепыхавшуюся ношу. – Подгони машину ближе!
Потом раздался оглушительный визг тормозов и грохот открывающейся двери, судя по всему, отодвигающаяся дверь микроавтобуса. Они с группой из фотостудии часто выезжали на таком на природу, наблюдать, фотографировать, особенно во время подготовки к очередной выставке. «Совершенно не уместное на данный момент воспоминание», – успел подумать парень, сжимаясь от очередной порции боли, когда его буквально забросили внутрь салона. Кто-то подхватил его внутри машины и, развернув лицом вниз, грубо бросил на пол, садясь над ним и перекидывая через него ноги, заталкивая глубже под сиденье, словно тюк с ветошью. Шипя от боли, парень попытался, насколько это было возможно, перевернуться на спину, чтобы не прикасаться животом и рёбрами к полу.
– Да не дёргайся ты! – очередной пинок вырвал крик из пересохших губ и заставил свернуться, поджав ноги.
– Хорд! Я тебя последний раз предупреждаю! Прекрати! – раздалось, судя по всему с переднего сиденья. – Больше на задание не пойдёшь! Мне моя голова дороже!
– Ой! Перестань! Чего ты так печёшься об этом мусоре!
– Это не мусор! Это товар! Состояние, в котором мы его доставим, будет отражаться на его цене! А этого ты уже изрядно потрепал! Вот увидишь, будут проблемы! Гэб не любит, когда нарушают правила! Ты, как новенький, мог бы и прислушаться, к тому, что я говорю!
– Не ссы! Всё пучком будет!
Ехали долго. Очень долго. Или так показалось рыжеволосому из-за нестерпимой боли во всём теле. Он не знал. Он изо всех сил старался сдерживать стоны боли, чтобы не спровоцировать новых избиений. Казалось, ещё немного и тело не выдержит. «Господи! Что это? Почему? За что? В голове, затуманенной болью, не переставая, роились мысли. Мысли и вопросы, ответа на которые он не знал. Кому мог понадобиться простой школьник из небогатой семьи? Выкупа за него не дадут. Некому, и нечем… Слёзы сдерживать было уже невозможно, и они горячими ручейками стекали по лицу. «Чёёёёрт! Как же тяжело дышать! Как больно! А ещё этот долбанный мешок!»
Наконец машина остановилась. Его волоком вытащили из салона. Судя по стонам и ругани, из микроавтобуса вытаскивали ещё кого-то, и, кажется, даже не одного. Стоять на подкашивающихся трясущихся ногах не представлялось возможным. И как только его выволокли из машины и поставили на ноги, он тут же сложился пополам и упал на землю. Следом раздалось всё то же недовольное рычание и мальчишку снова закинули себе на плечо сильные уверенные руки.
Судя по ощущениям, несли куда-то вниз, в подвал или вроде того. Четыре лестницы вниз, две двери и вот, снова поставили на ноги. Чтобы не упал, облокотили на стену. С головы стянули удушающий мешок. Теперь можно было открыть глаза. Правда, сделать это было неимоверно трудно из-за постоянно накатывающей тошноты и волнами разливающейся по всему телу боли, застилающей глаза тёмной пеленой. Всё те же сильные руки придерживали за плечо, чтобы не упал снова. Неимоверным усилием воли всё же открыл глаза. «Чёрт! Какой яркий свет!» Искусственное освещение било по глазам, словно раскалённым железом! Понемногу привыкая, прищуриваясь, он всё же старался рассмотреть окружающую обстановку.
С трудом поворачивая голову, сумел разглядел, что вдоль стены, кроме него самого, стояли ещё двое молодых людей. Возле окна – юноша неопределённого возраста. Неопределённого из-за того, что всё его лицо покрывали иссиня-чёрные кровоподтёки. Он так же, как и рыжий, едва держался на ногах. Рядом с ним стоял огромный, лысый, противно скалящийся шкаф, отдалённо напоминающий представителя рода человеческого. Следом, возле стены, облокотившись на своего конвоира, стоял молодой беловолосый парень, возможно, совсем не намного старше самого рыжего. Парень придерживал забинтованную, судя по подвязи сломанную руку и старался не наступать на правую ногу, которая сильно распухла, и сейчас он держал её без обуви, едва касаясь пола. «Похоже, нога тоже была сломана», – мелькнуло в сознании рыжеволосого.
– Что за хрень! – в дверях появился высокий пепельный блондин. Его ярко-голубые глаза сияли нескрываемым раздражением и гневом. Вся его могучая фигура (а ростом он был не менее 190 сантиметров) застыла в ожидании объяснений. Всё его существо указывало на его прирождённое лидерство и превосходство, если не над смертными в целом, то, по крайней мере, над собравшимися здесь точно. При его появлении сопровождающие пленников как-то слегка сдали назад, стараясь не высовываться.
– Здравствуй, Гэбриел, – шёпотом промямлили сопровождающие, боясь произнести приветствие чуть громче и этим привлечь внимание пришедшего.
– Это что? – он указал на скривившегося от боли парня неопределённого возраста. – Этот никуда не годится! Слишком старый, – проговорил он, переводя глаза в сторону блондина.
В этот момент стоящий возле первого парня лысый сопровождающий схватил того руками за голову и, молниеносно крутанув, свернул тому шею. Тело молодого человека медленно осело, безвольной тряпкой распластавшись на полу этого грязного подвала. Повисла просто загробная тишина. Остальные двое пленников лишь бесшумно раскрывали и закрывали рты, словно рыбы. Не выдержав, белокурый парень вскрикнул и без сознания свалился к ногам своего конвоира.
– Чё за на хрен? Что ты творишь? – глаза пепельноволосого метали молнии.
– Вы же сказали, что он никуда не годится, хозяин! Вот я его и того, чтоб не мучился! – лицо лысого выродка озарила довольная улыбка.
– Он бы вполне подошёл для борделя! Кто тебе, пёс, позволил решать, жить ему или нет?
– А это что? – помертвевшим от злобы голосом спросил голубоглазый и указал на перевязанные сломанные конечности потерявшего сознание блондина. – Он как раз подходит под заказ… Дорогой заказ… – с красивого лица сходили все живительные краски, губы стремительно растягивались в подобие улыбки, более походящей на оскал.
– Этот гад сильно сопротивлялся! Вот и получил! – нахально усмехнувшись, ответил лысый, не понимая ещё, что подписывает себе смертный приговор.
– Бартоломио, это твоя собака? Я начинаю сомневаться в твоих профессиональных качествах… – едва слышно, змеиным шёпотом прошипел пепельноволосый хозяин. В его руке, словно из ниоткуда, возник пистолет. Выстрел прогремел молниеносно. Тяжёлое тело лысого отродья медленно сползло по стене вниз, оставляя после себя грязный кровавый след. – Если ещё раз повторится подобное, то есть ты не сможешь правильно выбирать себе псов для выполнения работы, твои мозги окажутся рядом с мозгами этого недоумка. Я даю тебе последний шанс, только потому, что до сих пор иногда трахаю твою сестру, не хотелось бы её расстраивать, милая, добрая и нежная Робека не переживёт несвоевременной кончины брата, – оскал голубоволосого блондина превратился в злобную гримасу.
Блондин с переломанными рукой и ногой так и не очнулся. Рыжий, уже совершенно потеряв способность чувствовать, даже мучившая до этого боль притупилась, готов был в очередной раз нырнуть в спасительное забытьё. «Это не правда! Этого не может быть! Это сон! И вообще не со мной!» – парень крепко зажмурился, стараясь прогнать от себя все эти немыслимые картины смерти.
– Кто у нас здесь… Твою мать! Воскресить и снова убить нереально, а жаль! – гневно, почти прокричал Гэбриел, задирая футболку и с отвращением осматривая кровоточащий пупок и сине-чёрные гематомы на теле рыжеволосого парня. Поднимая пальцами лицо мальчишки, почти без сознания поддерживаемого крепкими руками Барта, пепельноволосый заглянул в широко распахнувшиеся изумрудные омуты глаз, потемневшие от боли.
– Ух ты! Как зовут? – обратился он к поддерживающему парня мужчине. И его звериный оскал, казалось, уступил место вполне приемлемой человеческой улыбке.
– Тобиас Мортегги. 15 лет. Ученик средней школы. Живёт с матерью и младшей сестрой. Отца нет. Особо искать собственно некому… и…
– Достаточно! – прекрасное лицо озарила не менее прекрасная, довольная улыбка.
– Рыжик! Тебе повезло! Ты мне понравился! – Гэбриель провёл языком по щеке полубессознательного молодого человека.
– Так! Ко мне в особняк и привести его в порядок! Вечером будем знакомиться… Поближе… –сладко вздохнув в предвкушении предстоящего вечера, голубоглазый блондин развернулся и направился в сторону лестницы. – И, да, тело этого придурка даже не думайте похоронить в этом штате. Барт, надеюсь, это было нашим единственным с тобой разногласием!
-
-
19.01.2012 в 15:44Но интересно.
-
-
19.01.2012 в 16:04-
-
21.05.2012 в 08:16В любом случае, глава потрясла и несомненно вызвала желание узнать, что будет дальше с бедным мальчиком. Когда этого козла, который его в машине лягал, пристрелили, даже какое-то садистское удовольствие охватило. Я понимаю, что так не положено думать, но некоторые, и правда, не заслуживают того, чтобы жить.
Вот эти две фразы даже повеселили: "Воскресить и снова убить нереально, а жаль!", "И, да, тело этого придурка даже не думайте похоронить в этом штате." Полностью согласна, такая скотина только такого отношения и заслужила. Мальчишке и так досталось ни за что, а он еще его отлягал и искалечил, садист.
Да, ты была права. По крайней мере, по началу видно, что "Обрыв" куда жестче, чем "Наступить на небо". Прямо сразу так по нервам шарпит.
P.S. Новый дизайн дневника понравился. Люблю космические мотивы. ))